Виктор Доценко - Охота Бешеного

— Он наверняка перестрахуется и пошлет не тебя, а кого-нибудь другого, — сказал Савелий. — Главное, не прозевать этого другого.

— Следите за каждой машиной. Но мне кажется, он пошлет этот же УАЗик, чтобы не напрягаться лишний раз и не предупреждать посты о другой машине. — Михаил говорил уверенно. — До утра, как мне кажется, он гонца не отправит. А вот утром держите глаза пошире! Увидите УАЗик

— двое выходят на дорогу, третий прикрывает. Останавливайте и спокойно требуйте документы.

— Что-то во всем этом меня смущает, — поморщился Савелий. — Ну, проверили, ну, узнали, что его послал Мушмакаев… Что дальше?

— Смотрите по обстановке.

— Вот именно, по обстановке. — Савелий задумался. — Ладно, езжай, только не рискуй понапрасну. Пошли, парни, отдохнем немного… Не оставляйте в машине вещи. Мало ли…

Перед самым въездом в поселок машину остановил чеченский наряд, и Михаил мысленно возликовал: значит, «объект» здесь. Гадаев не знал нового пароля и потому приготовился снова козырнуть фамилией Мушмакаева, но делать этого не пришлось: один из охранников был приближенным Харона.

— Привет, Миша, — радостно поздоровался тот, словно они были близкими друзьями и долго не виделись. — Как съездил?

— Нормально, — осторожно ответил Гадаев. — А у вас как?

— По-старому. Курить есть что? Уши пухнут.

— А как же! — Михаил был рад, что сестра всучила ему пачку «Мальборо», которые купила для мужа. — Держи!

— А ты?

— Я бросил.

— Счастливый, — с завистью вздохнул охранник. — А у меня никак не получается. Ладно, езжай!

Въехав на главную улицу, Михаил не раздумывая повел машину к дому, где видел в последний раз Мушмакаева. Остановившись у дороги, он вышел, поправил автомат на плече и, спокойно насвистывая, направился ко входу. К его удивлению, никто его не остановил. Похоже, Савелий оказался прав: Мушмакаев решил подстраховаться на всякий случай и сменил лежбище.

«Осторожный, сукин сын», — подумал Михаил.

Тем не менее он подошел к двери и громко постучал. Краем глаза он заметил, что к УАЗику метнулась какая-то тень. Михаил вновь громко постучал.

— Ищешь кого-нибудь или на ночлег хочешь определиться? — спросили его по-чеченски.

Гадаев обернулся и увидел возле машины пожилого мужчину.

— А ты кто такой, чтобы меня расспрашивать? — грубовато спросил Михаил.

— «Я воин Аллаха», — ответил мужчина. Это был пароль, который Михаил получил перед отъездом в Хасавъюрт от самого Мушмакаева.

— «И Аллах нам защита», — произнес отзыв Михаил. — Почему никто не открывает? Спят, что ли? Вроде рановато.

— В доме нет никого, а Хозяин ждет тебя в другом месте… Тебя как зовут?

— Михаил Гадаев.

— Ну, здравствуй!

Незнакомец наконец подошел ближе. Ему было далеко за пятьдесят. Невысокий, но крепко сколоченный. На плече у него висел автомат, который он закинул за спину, как только убедился, что Михаил «свой».

— Часа четыре тебя дожидаюсь, — с некоторым укором добавил он. — Умар! — Он протянул руку.

— Свеча одна полетела. Пока нашел… — Михаил пожал ему руку. — Где Хозяин-то ждет?

— Садись, покажу. — Умар открыл дверцу и сел в машину рядом с водительским креслом. — Он уже дважды справлялся о тебе. Видно, важных новостей ждет?

Они ехали всего несколько минут, пока Умар не приказал остановиться возле небольшого, выкрашенного в зеленый цвет домика.

— Приехали, — бросил он. — Иди, Хозяин беспокоится.

— А ты что, со мной не пойдешь?

— Нет, я так намерзся, что хочу скорее добраться до моей вдовушки и погреться. — Он подмигнул.

— А машину куда поставить?

— Пусть здесь стоит. Может, ей скоро опять поработать придется. Ну, побежал я.

Михаил вышел из машины, хлопнул дверцей и направился к дверям дома. Перед ним немедленно вырос бородатый чеченец с автоматом на груди. Михаил заметил и еще одного, который прятался за углом.

— Ты куда? — недружелюбно спросил первый охранник.

— Как ты обращаешься к личному порученцу Хозяина? — недовольно нахмурился Михаил.

— Прости, в темноте не признал, — смутился тот. — Проходи!

Михаил постучал в дверь, и она тут же открылась: на пороге стоял высокий худой мужчина лет тридцати пяти с редкой бородой — один из тех, кто в прошлый раз дежурил перед домом и останавливал их с Хароном.

— Приехал, наконец, — сказал он. — Иди скорее! А то Хозяин уже злиться начинает. Все в порядке? — спросил он хитро, с прищуром.

— Лучше не бывает, — подмигнул Михаил. — Тебя, вроде, Шарудином зовут?

— Ну память у тебя, парень! — с восхищением заметил тот и покачал головой.

Скинув теплую куртку и шапку, Михаил хотел уже постучать в указанную охранником дверь, но перехватил его настороженный взгляд, и аккуратно положил поверх вещей автомат. Достал из-под мышки пистолет и тоже положил рядом.

— Проверять будешь? — Михаил поднял руки.

— А чего проверять? Сам все знаешь… — сказал тот, но все-таки быстро обшарил Михаила. — Все чисто, можешь идти.

— Входи, — раздался голос Мушмакаева, как только Михаил постучал в дверь.

— Здравствуйте, полковник! — бодро воскликнул Гадаев, переступая порог, и присвистнул от удивления: здесь было все, что он видел в прошлый раз, от мебели до ковра перед дверью.

— Привыкаю к вещам и люблю, когда они на своих местах. — Мушмакаев был явно доволен произведенным эффектом. — Ну, рассказывай!

— Обо всем?

— Дорогу можешь опустить, мне и так все известно.

«Неужели ему известно и то, что я ляпнул про покупателей на КПП? — промелькнуло в голове, у Михаила, и он похолодел. — Если так, то я погорю. С другой стороны, Мушмакаев сам попросил не рассказывать про дорогу. Можно на этом и сыграть: в случае чего сослаться на его же приказание. А потом само что-нибудь придумается…»

Гадаев подробно рассказал про расстрел пленных. Он настолько увлекся и насочинял такие подробности, что Мушмакаев слушал с открытым ртом, словно Михаил пересказывал приключенческую книгу. Но едва он закончил, как Мушмакаев неожиданно заметил:

— Тебе бы романы писать! — Он недобро посмотрел на Михаила. — А где Удди?

— Удди? Когда все закончилось и Лом с покупателями, зарыв трупы, уехали, Удди сказал мне, чтобы я возвращался один. Я спрашивал, куда он намылился и что передать вам, полковник, но он сказал, что вы все и так отлично знаете.

— И больше ничего? — Мушмакаева явно чтото беспокоило.

— Ничего. — Михаил пожал плечами, потом вдруг решил сымпровизировать. — Только… — Он замялся.

— Что только? — быстро спросил Мушмакаев.

— Не хотелось бы мне наживать врагов… — осторожно сказал Михаил.

— Не будь мне врагом, а остальных не бойся, — с пафосом провозгласил Мушмакаев. — Говори!

— Когда мы ехали, он все время эту журналистку тискал, а та визг подняла… А Удди говорит: «Раз ты, сука. Хозяину дала, то и со мной можешь ноги раскинуть!» — Михаил сделал паузу, словно раздумывая, продолжать или нет, потом махнул рукой: будь что будет! — А еще говорил, что, мол, у него член намного больше, чем у вас. — Гадаев понизил голос до шепота.