Сергей Алтынов - Последний бой наемника

Услышав о «покойном», Голубев вновь вскинул брови.

– Да, увы, покойному, – кивнул Ландскнехт. – Поэтому теперь на него и на меня повесят много всяких грехов. А ты, Голубев, был с нами в одной упряжке. Ну что ты молчишь, отвечай: был или не был?

– Все так, Игорь, – тяжело вздохнув, отозвался подполковник.

– А если так, то я воспользуюсь твоей квартирой и машиной.

– На машину доверенность нужна, – заметил Голубев.

– Не нужна, ты в качестве шофера будешь. Ты не думай, я на оплату не поскуплюсь.

– Ладно, – кивнул Голубев.

Он старался держаться, точно ничего и не произошло. Между тем у подполковника было теперь лишь два выхода. Либо помогать во всем Ландскнехту в надежде, что тот сумеет бесследно скрыться, либо… сдать его своим коллегам, но при задержании организовать так, чтобы Ландскнехт был застрелен.

Охота и в самом деле началась дикая. Все охотились на всех.

– Скажи мне, что я красивая!

– Ты? – переспросил Васнецов, откинувшись к спинке дивана. Затем не слишком уверенно произнес: – Ты красивая… Пожалуй.

– Что еще за «пожалуй»?

– Надька, что ты ко мне пристала? Красивая, некрасивая – какая разница! Ведь мы… – Он немного замялся. – Одним словом, теперь мы будем вместе. Всегда!

Надя демонстративно отвернулась, ничего не ответила. Какой-то неотесанный этот Василий Васнецов. Поговори с таким. Сам же совсем недавно назвал ее красавицей.

– А почему ты ей не врезала тогда? – спросил вдруг Васнецов.

– Кому? – не поняла Надя.

– Дочке Самойлова. Когда она оскорбила тебя.

– Я не умею драться.

– А как же сегодня у ворот и там, в замке…

– Я не дралась… Я помогала тебе.

«Какая она милая и трогательная! – подумал Васнецов. – Драться не умеет».

– Все правильно, – улыбнулся он. – Девочки драться не должны.

Она действительно помогала ему. Когда мячиками вывела из строя системы видеоконтроля… И когда сумела своим напором и резкостью развязать язык «принцессе». Иначе Васнецов никогда не узнал бы истинной подоплеки событий. Что теперь делать дальше? Вести Надю в церковь, в загс. Они обвенчаются, зарегистрируются, постараются забыть все, точно дурной сон. Но сначала они вдвоем с Надей съездят в больницу к Марте и проведут с ней весь день. Да, в самое ближайшее время. Выйдут из дома, поймают такси… Как замечательно все складывается!

Но по земле будет где-то продолжать ходить убийца Ландскнехт. Будут плести свою кровавую паутину Родыгин и Семеркин. Все выше и выше будет подниматься Алексей Петрович Самойлов. Теперь его уже ничто и никто не остановит. А его дочь по-прежнему будет воспринимать жизнь как увлекательную или скучную (в зависимости от ситуации) игру…

Васнецову стало не по себе. Ведь сейчас в его руках еще остались кое-какие нити, с помощью которых он мог бы попробовать остановить эту «игровую машину». Пятьдесят один плюс Д… Не случайно ему было дано услышать этот шифр. И еще Ландскнехт. Интуиция подсказывала Васнецову, что тот где-то рядом с Самойловым. Все-таки Игорь тогда решился на честный, открытый поединок. Значит, законченным гадом он не был, что-то еще теплилось в его черном сознании…

Надя приняла душ и, закутавшись в полотенце, вернулась в комнату.

– Сейчас я немного высохну, и мы поедем к твоей Марте, – улыбнулась она.

В эту минуту она выглядела особенно симпатично и свежо. На блестящих щеках обозначились ямочки, а в небольших глазах играли живые искорки.

– Надя… – произнес Васнецов, с трудом подбирая нужные слова. – Ты поедешь в больницу одна.

– Что случилось? – Искорки в Надиных глазах погасли в одно мгновение.

– Я очень прошу тебя это сделать, – продолжил Васнецов. – И еще вот!

Он выложил перед девушкой несколько пачек все тех же зеленых бумажек.

– Это не мои деньги, – сказал он. – Это деньги Марты. Жизнь у нее теперь впереди, и она должна быть долгой и радостной.

– А у нас? – упавшим голосом спросила Надя.

– У нас тоже, – отозвался Васнецов и даже попробовал улыбнуться.

Улыбка получилась невеселой. Он вообще умел так вот печально улыбаться. В ближайшие часы он не имел права ни на какие лишние эмоции. Иначе он может расчувствоваться и передумать. Может оказаться слабым и смириться с участью наемника, точнее – марионетки в пальцах Родыгиных. А этого ему сейчас нельзя… А с Мартой все в порядке. И с Надей тоже.

– Ей нужен друг, понимаешь? – проговорил Васнецов, обняв Надю. – Точнее, подруга. И еще ты расскажешь ей… Ну, если я не вернусь.

– Не вернешься?

– Да вернусь… Вернусь!

Он произнес это как можно убедительнее, но Надю уже трудно было успокоить.

– Я пойду с тобой! – произнесла она.

– Нет, Надя.

– Я люблю тебя, Васнецов…

– Тогда тем более.

«Тем более…» Она поняла, что он прав. Что никакими силами и заклинаниями не сможет его остановить.

– Я некрасивая, – вдруг произнесла Надя.

– Ты прекрасная, – ответил Васнецов.

Спустя пару часов Надя стояла в зеленом больничном сквере. Она немного волновалась, ей предстояла встреча с незнакомым, но уже успевшим стать родным человеком.

Васнецов решил выйти на Ландскнехта. Если, конечно, тот не дал деру. Однако Васнецов видел Ландскнехта другим. Та схватка открыла для Васнецова иные стороны его натуры. Игорь из потомственной семьи военных, он уже подсознательно впитал в себя формулу служения. Да, на каком-то этапе произошли необратимые изменения, и он из офицера стал Ландскнехтом, но при этом продолжал служить. Недаром Родыгин отметил, что играть с Игорем в открытую не было никакой возможности. «Слишком истово служил Лузгинскому!» Но остатки воинского сознания и морали, генетически переданные от далеких предков, еще сохранились в изуродованной, почерневшей душе Ландскнехта. Именно поэтому он решился на честный поединок. И сейчас вряд ли сбежит. Деньги, власть – все отойдет для него теперь на второй план. Месть – вот главная движущая сила в его теперешнем положении. Хотя, конечно, может быть, он окончательно решит оставаться Ландскнехтом и двинет в какое-нибудь тихое укромное зарубежье.

Перед началом акции Родыгин снабдил Васнецова списком лиц, приближенных к Ландскнехту. Список был недлинен – и в нем имелись телефоны и адреса. Васнецов углубился во внимательное его изучение. И вскоре остановился на некоем подполковнике Голубеве. Да-да, это, кажется, один из тех продажных ментов, что сумели захватить Василия и собирались сдать Ландскнехту. Немолодой, предпенсионного возраста. С Ландскнехтом отношения давние. Вместе исполняли многие «деликатные» поручения господина Лузгинского. Голубев на крючке у Ландскнехта, и, если Игорю понадобится помощь, он скорее всего обратится к подполковнику.