Сергей Соболев - Охота на крыс

Хотя с утра солнышко уже заметно припекало, обещая к полудню жару под сорок, Мокрушин на этот раз проигнорировал свой обычный курортный наряд, надев мокасины, слаксы и светлый пиджак. Получился весь такой солидный из себя, респектабельного вида молодой человек — что-то типа «яппи» на отдыхе.

Сделал он это по двум причинам: чтобы иметь при себе запас глубоких карманов, куда ему удобно было бы складывать наличку, и еще потому, что просто в такой день ему хотелось выглядеть нарядным.

Слегка выпотрошить кошелек Бартельс следовало еще и для того, чтобы немка, как только к ней вернется способность здраво рассуждать, приняла на веру именно ту версию, которая была бы выгодна ему, Мокрушину.

Другое дело, что в иных странах, более развитых в банковском отношении, нежели Мальта, он, пожалуй, не рискнул бы заниматься подобными сомнительными кредитно-денежными операциями. Но здесь, на этом средиземноморском архипелаге, использовались банкоматы несколько устаревшего образца, не оборудованные видеокамерами, а потому риск «влететь» при обналичке электронных денежек, если тебе известен код доступа, равняется практически нулю.

Пройдя еще квартал по довольно оживленной торговой улочке, Мокрушин засек еще один банкомат. С «голдовой» карточки Бартельс в его карман ушло еще три тысячи дойчмарок, проконвертированных им в мальтийские фунты...

— Хорошего понемногу, Вова, — сказал он самому себе. — Не забывай, что жадность фраера сгубила...

И тут же просунул ставшие бесполезными кредитки меж прутьями решетки ливневой канализации, бросив их в глубокий сточный колодец.

Бросив мельком взгляд на наручные часы, Рейндж сместился к торговому пассажу, где на трех этажах, включая подземный, размещались бутики, магазины, торгующие «ювелиркой», и всевозможные сувенирные лавки.

Местным шопам, конечно, далеко до уровня Парижа или Лондона, но и здесь можно приобрести кое-какой «эксклюзив», причем первоклассный товар продается по ценам ниже среднеевропейских, а у продавцов, что немаловажно, совершенно не вызывает ни удивления, ни вопросов то обстоятельство, что многие клиенты предпочитают расплачиваться за довольно дорогие «цацки» не кредитной карточкой, а наличными.

Вряд ли Шувалов узнает о тех невинных шалостях, которые время от времени проделывает один из его ведущих сотрудников. Ну а если даже пронюхает что-то в этом плане, то и что из того? Как верно подметил однажды Андрюшка Бушмин в схожей ситуации: дальше Чечни не пошлют, меньше спецгруппы не дадут...

Перекуривая у входа в пассаж — интересующие его шопы должны отворить двери через пару-тройку минут, — Мокрушин прикинул в уме сумму налички, приятно оттопыривающей внутренние карманы его пиджака.

Получается, что он нагрел эту белокурую стерву, а через нее, возможно, и Манхейма, на сумму, эквивалентную двадцати двум с небольшим тысячам американских долларов. Не такая уж для них великая потеря.

Что же касается реквизированного у немки, то все это добро, включая презентованный ею «подруге» перстенек, который Марго не захотела оставлять у себя, было передано из рук в руки «старшему брату», который, изъяв две вышеупомянутые кредитки, завернул все это хозяйство в небольшой пакет, вложив туда предварительно булыжник — за счет чего сверточек погрузился на илистое дно Гранд-Харбор.

...Затоптав окурок, Рейндж проследовал внутрь торгового пассажа. Времени у него было в обрез, потому что ровно через час, в одиннадцать, на морском пассажирском терминале его будут ждать обе агентессы.

Они свое уже отработали. И, хоть ему того и не хотелось, придется теперь отправлять девушек обратно на Родину.

Эльза Бартельс очнулась после тяжелого, похожего на глубокий обморок сна уже в пятом часу. Лежа на кровати, она еще долгих несколько минут не могла взять в толк, где она находится и что происходит вокруг нее. Из-за плотно зашторенных окон в апартаментах царили сумерки. Не сразу даже разобралась, день на дворе или ночь...

Табло электронных часов, вмонтированных в спинку двухспальной кровати, помогло ей сориентироваться по времени — 16.35.

Следов пребывания Марго в номере обнаружить ей не удалось, зато нашлась Марта — «бодигард» безмятежно дрыхла на диване в просторной гостиной.

— Просыпайся, Марта! — Она трясла за плечи сотрудницу до тех пор, пока та не очнулась и не уселась, обхватив голову руками, на диване. — Очухалась?! А теперь объясни мне, что здесь происходит?!

«Бодигард» уставилась на нее бессмысленным взглядом, затем после довольно длительной паузы произнесла:

— Г-где мы?

— В заднице! В вонючей мужской заднице!!

— Г-где? Я... ничего не помню.

— Дура! — выругалась Бартельс, с трудом проталкивая слова сквозь пересохшие губы. — Мышцы она «качает»... Тебе мозги нужно упражнять, вот что! Не знаю, Марта, за что я тебе такие деньги плачу...

Она достала из холодильника минералку, налила полный стакан, залпом выпила. Вспомнила, что в сумочке у нее хранится упаковка таблеток аспирина, сейчас явно необходимых.

Сумочку она обнаружила в спальне. Там же она сделала крайне неприятное для себя открытие: кажется, ее обворовали.

— Не может быть...

Чтобы подтвердить или опровергнуть зародившееся где-то глубоко внутри подозрение, она подключила местный телефон к линии — шнур был кем-то вытащен из разъема, а затем через гостиничный коммутатор связалась с другим отелем, в котором остановилась на постой Марго.

Бартельс разговаривала с администратором отеля на улице Кингсвэй на повышенных тонах, но женщина, отвечавшая по телефону на ее сумбурные расспросы, вела себя сдержанно и корректно.

«...покинула наш отель ровно в восемь утра... Да, выписалась... Да, уехала с вещами. В ее номере горничная уже успела прибраться... Нет, никаких записок, ни в номере, ни возле стойки... Нет, мы не обладаем информацией, куда она намерена дальше отправиться... Рады были вам помочь, госпожа Бартельс».

Эльза, закончив разговор, мрачно покачала головой. Очень кстати ей вспомнился вчерашний разговор с Хейно, частным детективом из Хельсинки, — он ведь ей, дуре, еще вчера намекнул, что с ее финской «подружкой» не все ладно...

Бартельс чисто рефлекторно вновь схватилась за трубку местного телефона, но затем, выдрессированная многолетней деловой практикой, вернула ее на место.

«Ну и куда ты, идиотка, собралась звонить? — мрачно поинтересовалась она у самой себя. — Хватит думать причинным местом, пора браться за ум...»

Заявить в местную полицию о случившемся? Но тогда не только сам инцидент получит огласку, но и быстро выявится тот факт, что сама жертва, то есть Эльза Бартельс, состояла в лесбийской связи с некоей аферисткой, которая присосалась к ней еще на Кипре и вот сейчас, как только подвернулся удобный случай, не только бросила свою «подружку», но и обворовала ее напоследок.