Сергей Зверев - Полосатые дьяволы

– Я что-то не пойму, старпом, ты за кого, за нас или за штатников с колумбийцами? – невесело усмехнулся командир подлодки. – Послушать тебя, то и выхода у нас нет и не предвидится.

– Выход всегда найдется.

– Больше всего меня беспокоит радиомаяк-ответчик. Из-за него мы чувствуем себя связанными по рукам и ногам. Ты же у нас специалист по электронике. Вот и займись, – Макаров с явным отвращением смотрел на спутник, занимавший добрую часть центрального поста.

– Смотрел уже немного. – Старпом присел на корточки, подсвечивая себе «переноской».

– Ты хоть можешь понять, где именно он находится?

– Постараюсь.

– Ну вот и занимайся. Помощь нужна?

Старпом только покрутил головой. К спутнику и одному толком было не подступиться.

– А я займусь цистернами и фильтрами. С этим тоже следует разобраться. – Макаров почувствовал, насколько устал за последние несколько часов. Время растянулось настолько, что ему казалось, в этой проклятой реке «Адмирал Макаров» уже находится больше суток.

Воздух на субмарине час от часу становился все более спертым. Илья Георгиевич приказал включить самый экономный режим расходования энергии. Ведь было неизвестно, насколько еще затянется стоянка. Свободных рук хватало. По большому счету, на подлодке была сейчас работа только для акустика и оператора выдвижной антенны электронного сканера эфира. Но как приложить их для работы, если даже люк отдраить нельзя. Ни одна из многочисленных инструкций, составленных, казалось бы, на все случаи жизни, не предусматривала выход из строя фильтров всех балластных цистерн сразу.

Макаров вместе с механиком обсуждали проблему не очень долго.

– Проблема, товарищ командир, в нефтяных сгустках. Они не проходят через ячейки водозаборных фильтров.

– Значит, технику не устраивает вязкость сырой нефти, – Макаров тер лоб. – Чем ее можно понизить?

– Есть два способа. Температура – при нагреве вязкость падает. И растворитель – смешавшись с сырой нефтью, он понизит вязкость, и помпы сумеют продавить нефть через фильтры.

– Следовательно, ты предлагаешь промыть фильтры или нашим топливом, или горячей водой?

– Другого варианта я не вижу.

– И то и другое снизит запас нашего хода. Вот что, каплей, прикинь-ка, какой из них менее затратный. Нам еще предстоит вернуться.

Пока механик со специалистом по теплотехнике занимался обсчетом предстоящих расходов топлива, командир вернулся к Даргелю. У обычно мрачного старпома на лице читалось явное просветление, он стоял на четвереньках возле спутника. На полу лежало устройство размером с кирпич – электронная плата, наглухо залитая эпоксидной смолой.

– Он? – поинтересовался Макаров.

– Нет. Эта дрянь мешала добраться до маяка. Пришлось снять. А он внутри, его так просто не открутишь. Хотите глянуть?

– Нет, уж лучше ты работай. А я посмотрю со стороны. Собираешься отключить ему питание?

– Он, как и вся электроника на космической технике, залит термостойкой эпоксидной смолой, – объяснял Даргель, продолжая ковыряться в недрах спутника, – и у него автономный источник питания.

Макаров разглядывал снятый электронный блок, представляя, сколько с ним придется повозиться специалистам. Сперва снимут все параметры, скачают информацию, содержащуюся в картах памяти, а затем слой за слоем примутся удалять эпоксидку, чтобы выяснить его устройство.

Размышления командира прервал Даргель, он вытащил из глубокого кармана комбинезона сверток обычной фольги, отмотал чуть больше метра.

– Что, запекать собрался? – улыбнулся Илья Георгиевич.

– Запекать? Что-то вроде. – Старпом просунул руки в недра спутника и принялся шуршать фольгой. – Если металлический корпус подлодки экранирует сигнал, то и фольга должна. Так он и замолчит. Тогда и люк можно будет отдраить.

Под ногами тихо заурчала помпа, свидетельствуя, что как минимум один из фильтров для забора уже промыт и исправен. Макаров ждал. Вскоре Даргель уже трещал скотчем, приматывая фольгу к маяку. Работа была окончена. Естественно, дожидаться, пока американцы дадут еще один сигнал, никто не собирался. Сигнал-запрос, записанный с эфира, хранился в памяти бортового компьютера.

– Работает, – наконец-то поверил Даргель, когда радиомаяк не отозвался.

– Русская смекалка всегда работает, – улыбнулся Илья Георгиевич, – кажется, ребята уже сумели прочистить фильтр.

Но радоваться, оказалось, было еще рано. Нефть не только забила фильтры, но и проникла в сами балластные цистерны. Горячую воду заливали раз за разом, продували. Лишь к самому вечеру, когда уже смеркалось, система заработала. Субмарина выровнялась и вышла в штатное надводное положение.

Старпом с командиром стояли на палубном настиле, над их головами сияли огромные экваториальные звезды. Тропическая ночь полнилась звуками.

– Ну вот. Считай, половину топлива мы истратили на подогрев воды. Это тебе не чай вскипятить, – с сожалением промолвил Илья Макаров. – Осталось, в лучшем случае, дойти до базы. А расклад пока не в нашу пользу. Выход из реки перекрыт эсминцем. Американцы вовсю продолжают поиски. Так что теперь главная наша задача – где-нибудь укрыться. До рассвета надо сменить положение.

Даже тяжелый влажный воздух после удушливой тесной подлодки казался подарком судьбы.

– Близко к берегу подходить опасно. Река мелкая, повсюду многометровый слой ила. Не хотелось бы прилипнуть ко дну, – сказал Даргель, вслушиваясь в таинственные звуки ночи.

– Да, и подумай, как можно снять радиомаяк-ответчик со спутника, – напомнил командир.

– Это зачем, товарищ командир? – не увидел в этом предложении скрытого смысла Даргель.

– Есть кое-какие соображения, – прищурился Макаров, – скоро сеанс связи. Надо же сообщить, что мы основную часть задания выполнили. Осталась самая малость, выбраться отсюда.

– Может, в штабе Балтфлота что-нибудь придумают?

– Вряд ли. Хотя всякое может быть. Но рассчитывать надо только на свои силы.

Низкое вечернее солнце крошилось в стеклах. Вертолет заложил круг над эсминцем «Джон Маккейн», застывшим в заливе неподалеку от порта Сан-Мигель, прошелся над еще дымящимся танкером, борт и палубу которого поливали из брандспойтов пожарные корабли. Адмирал Лоуренс глубоко вздохнул, удача, казавшаяся совсем близкой, испарилась. Спутник явно находился где-то здесь, но почему-то молчал.

– И где его теперь искать?

На эсминце адмирала уже ждали, за час до него на борт поднялись аналитик флотской разведки, прибывший в Картахену из Пентагона, и порученец контр-адмирала Кортеса. После грохота вертолетных турбин адмиралу показалось, что на эсминце царит почти полная тишина. Аналитик оказался сухопарым молодым человеком с внешностью типичного «ботаника». Несмотря на то что они с адмиралом Лоуренсом пару раз сотрудничали и раньше, аналитик представился: