Лев Пучков - Собачья работа

Только блондинка имела вид холеной офисной дамы, мастерскую укладку и какой-то непередаваемый словами лоск, а преподаватель БГУ в огромных черепаховых очках, с собранным в резинку «конским хвостом» была более похожа на подругу хиппи. И тем не менее это было одно лицо – ни капли сомнения.

Григорий Васильевич тут же звякнул по одному заветному телефону и попросил навести справки о персоне, его интересующей, – в частности, ему требовалось все, что касалось родственников. Спустя полчаса пришел ответ: да, есть сестра-близняшка, работала старшим инструктором в московской школе телохранителей «Абордаж»… Почему «работала»?

А потому что уже более трех лет в федеральном сыске – пропала без вести.

Еще через полчаса прибыл порученец Андрюха и принес результат: резус-фактор и группа той крови, следы которой сохранились на ковролине, те же, что и у Алисы…

Плеснув в фужер те килы, Григорий Васильевич посмотрел на часы – стрелки фиксировали половину восьмого вечера. Крикнул домовому Ефиму, чтобы тот готовил ужин, чем привел парня в состояние страшного смятения: за последние лет пять Толхаев никогда не ужинал дома.

– Хороша чертовка, – произнес Григорий Васильевич, отправляя текилу в желудок и глядя на буклет пресловутого «Абордажа». Сказал и прислушался к себе – получилось вроде бы не совсем уверенно. Поколебавшись, достал из стола листок с данными на Сергееву и набрал ее телефон.

– Да, – ответил глуховатый женский голос.

– Алиса Сергеева? – уточнил Григорий Васильевич, еще раз поздравив себя с правильно выбранной версией – такой голос мог быть либо у приговоренного к смертной казни, либо у тяжело больного человека.

– Да, – подтвердил голос. – Кто это?

– Это приятель вашей сестры, – торопливо выложил Толхаев. – Скажите ей, что двое ее хороших знакомых в настоящий момент находятся в усадьбе Николая Улюмова. Адрес: Войцеховского, 65.

– Моя сестра уже четвертый год в розыске, – без эмоций ответил голос. – Вы что – издеваетесь?

– Передайте ей, это очень важно, – проигнорировал замечание Толхаев. – Войцеховского, 65. Двое здоровых мужиков – ее приятели. До полуночи их трогать не будут – это я могу точно обещать. А после полуночи они начнут ударно колоться – сто пудов. Всего доброго, – и положил трубку.

– В розыске, говоришь, – Григорий Васильевич погрозил пальчиком официальной даме на развороте буклета. – И, наверно, думаешь, что законспирировалась, я те дам! Угу, угу…

Буклет ему дал Март. Два месяца назад Григорий Васильевич ездил по делам в Москву, увидел в местной передаче интервью о деятельности школы телохранителей «Абордаж», созвонился и заехал навестить боевого товарища.

С Мартом Толхаев познакомился в Афганистане – лет пятнадцать назад они там ударно вкалывали с милостивого разрешения Советского правительства. Только специфика деятельности у них несколько разнилась: Март командовал ротой диверсантов, которая чуть ли ни еженощно изготовляла свежие трупы, а Григорий Васильевич был хирургом на эвакопункте, оказывал неотложку доставленным с поля боя раненым. Дело в принципе житейское при такого рода профессии: однажды ночью специальный расчет, которым командовал Март, напоролся на духовскую засаду и почти в полном составе лег в негостеприимной «зеленке». Под утро их притащили на эвакопункт бойцы комендантского взвода. Не совсем трезвый по случаю тяжкой военной депрессии фельдшер, пока Толхаев с медсестрами готовил в операционной инструменты, отсортировал Марта вместе с остальными не подающими признаков жизни бойцами в разряд «двухсотых». Поработав часа полтора над теми, кого можно было спасти, Григорий вышел во двор курнуть, заметил состояние фельдшера и, усомнившись в его сиюминутной работоспособности, пошел под навес, чтобы лично убедиться, а действительно ли все там «двухсотые»? У Марта едва прощупывался пульс. Осмотрев две здоровенные пробоины в брюшине, Толхаев присвистнул и пожалел, что не поверил фельдшеру на слово.

– «Двухсотый», говоришь? – зловеще прищурившись, спросил он у фельдшера.

– А я его не щупал, – нагло отперся старый помощник смерти. – С такими дырами – че щупать? Еще полчаса – и точно там будет…

Григорий еще не был окончательно испорчен войной – он сделал все, что было в его силах. А вредный командир роты, как ни странно, остался жив. Более того, спустя два месяца он вновь встал на тропу войны и как ни в чем не бывало продолжил свою грязную работу. Молодого хирурга, вырвавшего его из цепких лап смерти, не забыл – частенько навещал, и они совместно употребили не один литр ректификата.

Так получилось, что после Афгана боевые друзья больше не встречались – Григорий Васильевич даже фамилию своего крестника не помнил, знал только, что Мартом кличут.

Встреча была бурной и сентиментальной: Март закатил двухдневную попойку, бросив все дела, а под конец оной попойки Григорий, без Всякой задней мысли, выложил вновь обретенному другу свои неурядицы: все, мол, нормально, кабы не было в сфере его жизнедеятельности вредных парней числом четыре – тех самых, из альянса номер один, державшего в Белогорске «шишку». Тогда бы альянс номер два автоматически вышел бы в первую позицию и не было бы ему равных по крутизне и мощи.

– А это не проблема, – ничтоже сумняшеся выдал Март. – Есть людишки, которые за недорого аннулируют ваших супостатов. Специалисты высшей категории. Я кое-где тут вращаюсь – знаю… Четверо, говоришь? И очень крутые? Ага… В общем, поговори со своими – если действительно хотят серьезное дело провернуть, я через посредника организую… Подъезжай в конце недели и имей при себе две сотни штук баксов – полцены. Ну, сам понимаешь – никому ни слова конкретно, иначе будет грустно…

Протрезвев, Григорий смотался в Белогорск, пообщался с членами Второго альянса и те, несколько посомневавшись, решили рискнуть. Спустя трое суток Григорий опять был у Марта с требуемой суммой и маленькой бумажкой, на которой были записаны координаты супостатов.

– Ага, принял, – буднично сказал Март, забрав бумажку и деньги. – Передам кому надо – я уже предварительно переговорил. Ты обо мне кому-нибудь сказал?

– Естественно, нет, – обиделся Григорий. – Ты за кого меня принимаешь?

– Ну и ладушки, – одобрил Март. – Я, правда, лишь звено в цепочке и тебе сказал об этом потому, что доверяю, как себе. Глупо думать, что человек, который спас тебе жизнь, будет причиной твоей смерти… Однако тебе лучше забыть об этом разговоре – и поживешь подольше… Врубаешься?

– Я в курсе, как такие дела делаются, – нагло соврал Григорий – на самом деле он только читал в детективах, как совершаются подобные сделки, и думал, что все это не более чем вымысел писателей.