Михаил Нестеров - Диверсанты из инкубатора

– Все, что вы мне показали, рассказали, – забавно, не более того. Никто, – Сангалло покачал головой, – ни я, ни мои руководители не воспримут этот материал ни серьезно, ни в шутку. Им проще, привычнее, желаннее получить компромат от анонимного источника, от лица, имеющего вес – политический, скандальный. Вы – никто. Убийцы. Шеф не пойдет на сделку с киллерами. Он воспринимает опасность, исходящую только сверху, и знает свой уровень. У каждого политика, должностного лица есть свой уровень. Даже если этот материал попадет в прессу, шеф не станет давать никаких объяснений, тем более идти на попятную. Он оставит все как есть. Это ваше первое задание? – Сангалло глянул на наручные часы. – Давайте прощаться.

– В наши планы не входит расставание. Сейчас мы поедем в госпиталь. Мой товарищ по пути сбросит материал в электронные СМИ. А там его уже не остановишь. Знаете, что такое Интернет? Неважно, какая скорость у вашего модема, важно, какая скорость у вашего провайдера. И это будет второе задание, которые мы выполним. Поехали, Скоблик.

По пути в Равенну Сангалло нашел след от промаха: не отверстие, а брешь на краю мишени. Он не учел очевидного факта, что конечная фаза операции легла на разведгруппу . Левицкий не стал бы забивать голову вопросами. Он получил четкий план и действовал бы по плану. Нужно ликвидировать человека, который в девять часов выйдет ужинать на свежий воздух. Он не потащил бы с собой разведаппаратуру, фотоаппарат в частности. В этих парнях было больше стремления разведать, а не убить. Это их первое задание. Может быть, только на вилле они поняли, чему их учили. Умения, привычки реализовывались на глазах, в рабочей атмосфере.

В семидесяти метрах от съезда в парковую зону госпиталя, где располагалось интернет-кафе, Скоблик уступил место за рулем Михею. Положив в карман флэшку и диктофон, он, глядя на рекламу кафе, расположенного на другой стороне улицы и предлагающего всевозможные услуги, спросил:

– Записать на два разных диска или на один?

– Не экономь, Скоблик. И купи красивый бокс для диска.

Скоблик, прежде чем перейти дорогу, указал на дорожный знак: «Стоянка запрещена».

Михей проехал дальше, где ограничения на стоянку заканчивались, и заглушил двигатель.

Сангалло не пытался сопротивляться. Он смирно сидел на переднем пассажирском кресле и смотрел прямо перед собой.

Кунявский только сегодня получил разрешение взять под наблюдение госпитали. Хотя эту команду Матвеев отдал неохотно, с безнадегой в голосе, сопровождая ее вялым жестом руки: «Идите. Берите. Наблюдайте». Его не устраивал ни один из двух видов доклада: положительный и отрицательный. Он и Михей рассуждали одинаково. Агенты вышли из подчинения. И что прикажете с ними делать? Вначале нужно установить их местонахождение.

Матвеев дал добро на проведение мероприятия, а приказ Кунявскому отдал Родионов – прицепной вагон, как назвал его Матвеев. Он был в подчинении у Матвеева, но в любой момент мог взять управление операцией в свои руки. Валенок с виду, а получит приказ – превратится в кирзовый сапог. Цепной пес? Нет, слишком мелок, рассуждал Матвеев. При Бурцеве псы-медалисты. И сами рвут, и другим дают. Представляют ли они опасность? Вопрос так не стоял. Они всегда появлялись в пору неудач, готовые спросить по полной программе. Порой они, чуя близость тупика, спрашивали совета, предлагали помощь. Главное в работе с Родионовым не допускать ошибок, просчитывать все на ход вперед. Не дать ему учуять слабость.

Кунявский взял на себя военный госпиталь. Пару ему составила Смирнова. Одетые с иголочки, они неторопливо приближались к объекту.

Вечерело. И с наступлением сумерек вдруг пропадал интерес к гробнице Данте, умершего в Равенне от малярии, к мавзолею правителя острогов, похожего и на обсерваторию, и на острог, и на сторожевую башню. Гробницы закрыты. Приходите завтра.

Кунявский с подругой миновали автозаправочную станцию, поравнялись с интернет-кафе, затемненные стекла которого пестрели рекламой самого заведения и нескольких популярных молодежных сайтов.

– Подержи, Трамп. – Татьяна передала спутнику сумочку и нагнулась, чтобы поправить пластырь на ноге. Босоножки на довольно высокой шпильке были непривычны для нее, и Татьяна быстро натерла ногу. Опершись о руку Кунявского, она расстегнула ремешок.

– Надо было что-нибудь попроще надеть, – запоздало подал совет Кунявский. Он хотел поправить волосы, но вовремя вспомнил, что всего пару часов назад в салоне ему сделали модную укладку: взъерошили волосы и закрепили их гелем.

Пистолет HS2000 хорватской фирмы IM Metal словно предназначался для того, чтобы носить его в кармане модного пиджака. Красивый, «полимерный», с «фишками»-индикаторами наличия патрона в патроннике и взведения ударника. С четырьмя автоматическими предохранителями, включая предохранитель на спусковом крючке, как у «глока», и блокирующий ударник при недозакрытом затворе.

Однако Кунявский нашел для килограммового оружия другое, более привычное место: за спиной, заткнув его за пояс брюк. Глушитель находился в левом кармане пиджака.

– Что?

Он чуть наклонился и повторил вопрос.

В этот момент из кафе вышел парень в бейсболке. Глянув в сторону парня и девушки, похожих на выпускников, он пошел дальше, постукивая по бедру боксом от лазерного диска. Кунявский тоже не сумел разглядеть его как следует. При повороте головы он заметил золотистую дужку очков. Одетый в широкие джинсы, рубашку навыпуск, он направлялся в сторону госпиталя.

Кунявский нахмурил лоб, прикрыл глаза, вспоминая… худощавого парня, его фигуру. Походка. Ему была знакома эта походка. Правая рука чуть отстает от левой, словно поддерживает… приклад автомата, чтобы при ходьбе он не хлопал по бедру.

Кунявский резко распахнул глаза и впился взглядом в спину парня. Он успел отойти на двадцать шагов. Губы Трампа пришли в движение. Он еле слышно прошептал кличку парня. В глазах ни блестки. Они смотрели ровно, не мигая, почти не отображая вечерний свет.

Татьяна справилась с обувью и, выпрямившись, намертво приковала свой взгляд к лицу спутника. Потом проследила за его взглядом.

– Скоблик, – чуть громче повторил Трамп. – Бинго!

Он взял Татьяну под руку.

– Если он оглянется, не дергайся, – предупредил он девушку. – Он не узнал нас с пяти метров, не узнает и с двадцати. Ну, чего ты телишься? – повысил он голос. – Звони Прохору, Хрусту, вызывай их сюда.

Татьяна набрала номер телефона Прохорова.

– Быстро к нам. Да, один засветился.

Хорошо бы взять одного Скоблика, слегка нервничал Кунявский. Он вспомнил описания оружия: специальный пистолет с глушителем, собственно, глушитель с рукояткой. И он наверняка при Скоблике. И если за углом Скоблика поджидает Михей, рыпаться опасно.