Михаил Нестеров - Диверсанты из инкубатора

Михей.

Губы Трампа дрогнули в улыбке. Между ними никогда не было вражды, как не было и симпатий. Кто-то в «Инкубаторе» считал лучшим Трампа, кто-то Михея, и эта конкуренция искусственно подогревалась, была на руку инструкторам, преподавателям. Два лидера. Две условно разделенные территории спецкадила. Такой баланс позволял избегать стычек. Он был на руку и руководству: не одна большая армия, а две страны с ядерным потенциалом. Курсанты видели друг в друге потенциальных врагов, но в подкорке было откровение: после выпуска они вряд ли столкнутся.

Кунявский ожидал, что Скоблик завернет за угол, точнее, скроется за высокой живой изгородью, однако тот, улучив момент, перебежал через дорогу и скрылся в салоне джипа.

Трамп выругался. Он уже безо всякой надежды ждал, когда джип тронется с места, наберет скорость, скроется… И – очередная неожиданность. Водитель внедорожника включил левый поворот и, пропустив встречную машину, свернул на дорогу, ведущую в госпиталь.

Трамп ускорил шаг. Он не стал фантазировать. Что ждет его за углом, в непосредственной близости от госпиталя, он узнает в свое время. Через семь-восемь минут к ним примкнут Прохоров и Хрустов.

Несколько минут назад он мысленно перечислял, загибая пальцы. У них нет надежного убежища. Они лишены спокойствия, их дух мечется от постоянных тревог. Они гораздо ближе к краю, чем думают. Но когда Скоблик скрылся в салоне джипа, Кунявский распрямил пальцы: у них есть машина; возможно, у них есть надежное убежище. Защита?

Кунявский увидел машину в середине аллеи.

– Иди за мной, – распорядился он. – Ближе, чем на десять-пятнадцать метров, не приближайся. Еще раз позвони Прохору и Хрусту. Пусть задержатся в начале аллеи и ждут твоего звонка.

Он скользнул в едва приметную брешь в живой изгороди. Выждав немного, за ним последовала Татьяна. Вынув из модной сумочки пистолет, она навернула на стол глушитель и последовала за товарищем.

Кунявский бежал вдоль живого забора, вынимая на ходу мобильный телефон фирмы «Нокия» со встроенной фотокамерой.

Так и есть, джип «Ниссан», проходящий в «сводках»; номерной знак совпадает. Это машина Сангалло. Но почему она остановилась, не доехав до госпиталя?

Скрываясь за кустами, Трамп сделал серию снимков. Пауза, и снова серия. Во время паузы он смотрел в проем окна и не верил своим глазам. Михей. Невероятно, что их встреча состоялась далеко от мест «заключения». За границей. Где все красивое. Где на каждой тумбе нечеткие, отксеренные снимки однокурсников, а ниже крупной надписи «Розыск» буквы чуть помельче, буквы призрачные и в то же время реальные:

Проект закрыт. Готовьтесь к тому, что вас могут нанять политические конкуренты создателей проекта. Вы должны беспрекословно выполнять приказы ваших работодателей.

Михей как на ладони, как нарисованная на ватмане мишень. Один выстрел в него, а после короткого маневра – в Скоблика. Кунявский вынул пистолет, навернул на выступающий ствол глушитель. Он решил стрелять поверх кустов. У него было преимущество – внезапность. Несмотря на то что по крайней мере один из противников вооружен. Он увидел пистолет в руках Скоблика, направленный в бок водителю.

Внезапно Кунявский расслышал слова Михея, адресованные водителю:

– Ты все понял? Если дернешься, подашь знак постовому, я убью тебя.

Трамп опоздал с выстрелом. Джип резко тронулся с места. Остановился он только у ворот.

Постовой, узнав машину Сангалло и его самого, поспешил к подъемному устройству.

– Медленно, – еще раз предупредил полковника Михей. – Машину поставь на прежнее место.

Сангалло припарковал машину и выключил двигатель.

«Этаж. Палата. Охрана. Мне нужны детали». На эти вопросы Сангалло отвечал в машине, дожидаясь Скоблика из интернет-кафе. Михей начал чувствовать какую-то внутреннюю пружину. Он против воли затягивал ее, накручивал себя, чтобы не сбиться в пути, не сделать ни одной лишней остановки. Его задача вытащить Дикарку, вытащить на приличной скорости.

Он поставил пистолет на боевой взвод, сунул его за пояс и прикрыл рубашкой. Поправил под ней «спектр». Для удобства скрытого ношения он был оборудован складным прикладом, складывающимся поверх ствольной коробки, и рукояткой перезаряжания в виде двух небольших клавиш-захватов по бокам верхней части ствольной коробки. Обернулся на Скоблика, занявшего место на заднем сиденье, и кивнул на Сангалло:

– Убей его, если он дернется. Выстрели ему в затылок. Путь он умрет без боли. Прострели ему руки, ноги, если он заведет песню о своем стабильном и нашем шатком положении.

Михей вышел из машины. Сунув руки в карманы джинсов, ссутулившись, он неторопливо направился к центральному входу. Остановившись в вестибюле, он подождал пациента на костылях, возвращающегося с прогулки. Он несколько метров шел рядом, чтобы из регистратуры казалось, что он сопровождает больного.

За стойкой регистратуры стоял, облокотившись о красную полированную стойку, полный карабинер в форме. Он вел неторопливый разговор со служащей госпиталя. Она улыбалась, глядя то на белоснежный монитор на своем рабочем месте, то на собеседника, время с которым летело незаметно.

Михей увидел в конце коридора фигуру другого карабинера, пост которого находился у лестницы, ведущей в подвал и на второй этаж, и двери запасного выхода. Не меняя темпа, Наймушин подошел к лифту. Нажал на кнопку вызова и стал смотреть прямо перед собой. Боковым зрением он видел карабинера на посту; помедлив секунду-две, тот все же решил выяснить личность посетителя. Слева к Михею подошел парень на костылях.

В госпитале было три этажа, один из них – подвальный, где находились прачечная, морг, подсобные помещения. Он служил и одним из коридоров для эвакуации в случае пожара. Выход находился в пятидесяти метрах от восточной стены и в двадцати пяти от поста и походил на высокий дзот с дверью.

Михей все так же держал руки в карманах. Чуть скосив глаза вправо, ловил каждое движение карабинера.

Где лифт, черт возьми? Может быть, он был занят, когда он вызывал его? Но клавиша загорелась, как только он нажал на нее. Панель радовала глаз: всего одна кнопка, никаких указателей. Непонятно, куда едет лифт – вверх или вниз, стоит ли он на месте. Это можно определить, приложив ухо к двери.

Карабинер был в десяти шагах, когда двери лифта наконец-то открылись. Проход оказался неожиданно широким, кабина просто огромной, рассчитанной на каталку и сопровождающих. Михей тем не менее отказался от идеи войти в лифт первым. Он впервые за эти короткие секунды потерял из виду одного карабинера, но бросил взгляд на другого. Тот по-прежнему беседовал с медсестрой.