Евгений Сухов - Ассасин

Вот и Ангелина — осмотрится и в следующий раз принесет смену нижнего белья и ненавязчиво предложит пожить вместе.

Разумеется, он не против женской ласки, но желательно, чтобы она присутствовала в разумных пределах, так сказать, дозированно. Ведь известно, что лекарства хороши только в малых дозах, в противном случае они могут и навредить.

От холостяцких привычек избавиться трудно, к тому же хорошо просыпаться в одиночестве и знать, что принадлежишь себе и только себе.

Следует жить легко, безо всякого напряжения. Понравилась женщина — приведи ее домой. Можешь даже пожить с ней некоторое время, но, как только она начинает осваиваться в твоей квартире, пускать корни и пытаться воздействовать на твои привычки, надо немедленно прощаться с ней. А там будет видно.

Ангелина хитровато прищурилась.

— Я знаю, о чем ты подумал. Не переживай, все останется так, как есть. Ты мне понравился, и я проявила вполне простительную слабость. Не удержалась. И знаешь, нисколько не жалею об этом, ты был хорош! — В голосе Ангелины прозвучали восторженные нотки. — Я всегда стараюсь поступать так, как мне хочется, а совсем не так, как требуют мужчины. Не напрягайся… Нам было хорошо, и этого вполне достаточно. Вижу, что глаза у тебя повеселели. Ты меня сделал на какое-то время счастливой. Хочешь, я тебя отблагодарю?

— Мне как-то неловко принимать от женщины деньги, — попытался было отшутиться Игорь.

— Речь идет вовсе не о деньгах. Это плата иного рода. Я введу тебя в гипнотический транс, и если дух Охотника в тебе все-таки присутствует, то он поможет отыскать твоих врагов.

— Ты хочешь сказать, что я их могу узнать? — удивленно спросил Анисимов.

На какие только вещи не пойдет женщина, чтобы остаться в обществе любимого мужчины.

— Разумеется, — вдохновенно уверила его Ангелина. — Ведь твои враги несут на себе все родовые признаки, все, так сказать, особые приметы.

— Ты хочешь сказать, если у одного из них были оттопыренные уши, то его потомок и сейчас может иметь точно такую же внешность?

— Именно это я и хочу сказать. Так ты готов? — в ожидании подняла глаза Ангелина.

Ее почти обнаженные ноги с тонкими, изящными щиколотками никак не вязались с серьезностью момента. Наверняка во время сеанса гипноза они станут сильным отвлекающим фактором.

— Не беспокойся, — улыбнулась Ангелина. — Это тебя не будет отвлекать. Я оденусь.

Игорь в который раз удивился ее способности угадывать мысли.

— Хм… Ты меня насквозь видишь.

Скинув рубашку, Ангелина расправила волосы, высоко подняв руки. Груди тревожно колыхнулись, вызвав прилив желания.

— Ты что, так и будешь на меня смотреть? Давай, одевайся. — Она лукаво улыбнулась.

— Просто ты сейчас какая-то другая. Знаешь, у меня не было таких женщин, как ты.

— Все мы разные. В этом и заключается прелесть. — Щелкнула застежка, спрятав груди в белом лифчике. — Знаешь, что я тебе предлагаю: чтобы ты поверил мне окончательно, я буду записывать наш сеанс. У тебя есть видеокамера?

— Найдется, — охотно кивнул Анисимов.

Съемки видеокамерой были одним из главных его развлечений. Игорь записывал на нее, как он говорил, «домашнюю порнографию», а потом вместе с очередной пассией просматривал забавные сценки, стирая их после просмотра. Пару кассет ему все-таки удалось сохранить, причем наиболее удачных, где, кроме обыкновенного совокупления, была еще и сильная сценическая сторона с разнообразными позами и переодеваниями. Сохранившиеся кассеты Анисимов просматривал в близком кругу приятелей, но переписывать их никому не давал. Если бы он записал что-нибудь похожее с Ангелиной, то их совместное «творчество» стало бы настоящей жемчужиной его небольшой коллекции.

— Вот только не надо этих ехидных улыбок, — воспротивилась Ангелина. — Сейчас речь идет совершенно не об этом. — Она застегнула блузку.

— Ты опять прочитала мои мысли?

— Тут и читать не нужно, потому что у всех мужиков одно и то же на уме. Знаешь, я совершенно не фотогенична и очень плохо выгляжу на экране, под каким бы ракурсом ты меня ни снимал.

Улыбка Анисимова стала еще шире. Невольно припомнился самый выигрышный ракурс — расставленные ноги, изогнутая спина.

— Ты меня не поняла, я думаю совершенно о другом. Ты могла бы быть хорошей ведущей.

Достав видеокамеру, он установил ее на столе напротив кресла.

— А я буду помнить о том, что произошло со мной во время гипноза?

— Не думаю. Разве что какие-то незначительные фрагменты. Но важно то настроение, которое ты испытываешь после пробуждения.

Анисимов наладил камеру.

— Может, начнем?

— Хорошо. — Ангелина подошла ближе. Игорь готов был поклясться, что в этот момент глаза девушки поменяли цвет: из светло-серых они стали глубинно-зелеными. — Расслабьтесь… — перешла она на строгий врачебный тон. — Вы находитесь в салоне самолета, под вами проплывают кучевые облака. Вы любуетесь ими, смотрите, как они меняют свою форму. Через клочковатую пелену облаков прорывается солнце, которое ослепило вас. — В какую-то секунду Анисимову показалось, что он действительно ослеплен солнечным светом и, только присмотревшись, увидел, что это был всего лишь уличный фонарь, висевший напротив окна комнаты. «Но почему он такой яркий?» — промелькнуло где-то в подсознании недоумение. Но оно тотчас затерялось в других ощущениях. В самолете ему почему-то обычно очень хорошо спится. Остается только вытянуть ноги и откинуть спинку кресла. — Вы провалились в воздушную яму. — Игорь почувствовал, как мягкое кресло уверенно приняло его отяжелевшее тело. Расслабление было полным. Почему бы не выспаться в таком комфорте? Дорога в этом случае покажется значительно короче — и, уже не противясь навалившейся дреме, Анисимов прикрыл глаза.

Пробуждение было неожиданным и неприятным. Некоторое время он недоуменно смотрел прямо перед собой, разглядывая картину, висящую на противоположной стене. На ней был изображен сосновый лес. Странное дело, сейчас он отмечал мелкие детали, а ведь прежде они проходили мимо его внимания. Он перевел взгляд на Ангелину, выглядевшую слегка взволнованной.

Некоторое время Анисимов испытывал вялость, какая обычно наблюдается после пробуждения. Сознание из фазы торможения понемногу переходило в состояние бодрствования. Тело, казавшееся неподъемным какую-то минуту назад, уже окончательно проснулось, и он ощутил каждый мускул. Пошевелил руками, застоявшаяся кровь побежала по всему телу, заставляя сердце биться ритмично и сильно.

— Ты хочешь посмотреть, что в итоге получилось?

Анисимов чувствовал прилив легкости и бодрости.

— Разумеется.

Подсоединив провода к экрану телевизора, Ангелина нажала на кнопку воспроизведения. Экран вспыхнул. Ничего особенного не происходило — Игорь сидел в том же самом кресле, из которого поднялся минуту назад, и смотрел строго перед собой. Вот только выражение его лица было отрешенно-сонливым, еще какая-то минута — и он крепко уснет. Но неожиданно глаза его широко раскрылись, и Анисимов воскликнул: