Максим Шахов - Крутой и два баклана

– Ну чего ты, не надо, – очнулся Воробей.

Неловко обняв Вику, он начал целовать ее заплаканные щеки. Вначале она закрывалась руками и отталкивала его, а потом вдруг порывисто обняла и сквозь слезы спросила:

– Ты можешь наконец объяснить, что с тобой происходит?

– Да, – вздохнул Андрей.

– Что «да»? – всхлипнула Вика.

– Ты Володьку Усача помнишь?

– Конечно.

– В общем, я думал, что он настоящий друг, – хрипло проговорил Андрей. – А он… оказался предателем…

– У тебя что, из-за него какие-то неприятности?

– Да нет. Просто я от него такого не ожидал.

– Господи, – облегченно вздохнула Вика. – Какой ты все-таки дурачок! А я уже бог знает что подумала.

Утерев слезы, она потащила Андрея за руку на кухню, и снова все повторилось. Викино щебетание и веселый вид постепенно привели Андрея в норму, а потом и вообще заставили позабыть обо всем на свете.

И снова они любили друг друга с еще большим ожесточением, чем накануне. Лишь когда пришла пора спать, мысли о Володькином предательстве неожиданно нахлынули на Андрея.

Вика давно спала, примостившись у него на груди, а он все думал о случившемся и начал в конце концов не то чтобы оправдывать Володьку, но, во всяком случае, понимать.

Получалось, что Усач каким-то образом догадался не только о Пантелее, но и о его коварном замысле. Именно поэтому Володька угнал и бросил у банка джип бандита, а потом долго уговаривал Андрея его убить. И только когда Воробей наотрез отказался, Усач решился на крайние меры…

Непонятным оставалось только одно – почему Володька не рассказал обо всем Андрею прямо. Единственным объяснением этому было то, что Усач мог быть и сам до конца не уверен в своих подозрениях.

Получалось, что у озера Володька незаметно выпрыгнул из машины, направил ее на Андрея, а сам вернулся к церкви за деньгами.

– Не понял! – вслух подумал Андрей, и Вика снова проснулась.

– Спи, спи, – торопливо прошептал он.

Ему вдруг стало ясно, что здесь что-то не сходится. Потому что если бы Володька вернулся за деньгами, то никакой сумки в баке Пархомов не нашел бы. Усач, конечно, мог схитрить и взамен денег подсунуть в сумку свою «куклу», но в этом случае начальник охраны банка наверняка бы заметил подмену.

Андрей снова не спал до глубокой ночи и перебрал множество вариантов. К примеру, Усач мог каким-то образом догадаться о второй сумке и успеть вытащить ее на ходу, пока микроавтобус ехал к обрыву. Или каким-то образом подобрать эту сумку во дворе банка. Ну и так далее.

Однако все это было из области фантастики, и Воробей это прекрасно понимал. Единственным правдоподобным объяснением было то, что Усач побывал у церкви, обнаружил там «куклу» и только после этого все понял, вернулся на озеро и вытащил деньги из микроавтобуса.

Это ставило все на свои места. Вернее, почти все, кроме одного. Андрей был абсолютно уверен, что ни Усач, ни кто другой не нырял к утонувшему микроавтобусу, потому что в этом случае и на берегу, и на дне должны были обязательно остаться следы. А на озере никаких следов не оказалось.

– Что за фигня? – вздохнул Андрей, окончательно зайдя в тупик.

В конце концов он решил снова возвратиться на озеро и искать разгадку там.

Вечером в субботу Архип позвонил Сеченому и велел приехать для срочного разговора.

– Привет! – сказал Сеченый, заходя в бильярдную, где Архип в одиночестве гонял шары.

– Привет! – оглянулся Архип и снова повернулся к столу. – «Седьмой» «свояком» пойдет, как думаешь?

– Ни фига не пойдет, – покачал головой Сеченый.

– А я думаю, пойдет, – задумчиво проговорил Архип, обходя вокруг стола.

– Ты зачем звал? – спросил Сеченый, потянувшись за сигаретой. – Если насчет позавчерашнего, то пока – голяк. В кафешке этой все смотрели в основном на Ивана с Воцей, как они там выделывались. На девку один фраерок обратил внимание, но толку с этого никакого. Говорит, стриженая и осветленная. А они на лето все пообстригались и покрасились. Самое главное, что и она, и пацаны эти – залетные, их там раньше не видели. Я, конечно, понимаю, что ты это дело не хочешь спускать, но… В общем, вся надежда на Бобра.

– Что? – рассеянно оглянулся Архип.

– Я говорю, если Бобер ни фига не вспомнит, то, похоже, фиг мы пацанов этих найдем.

– А-а… Плюнь на это, – сказал Архип.

– В смысле?

– В прямом. Не найдем так не найдем. Уродам этим будет наука. Лучше гляди, как я сейчас «седьмого» «свояком» положу.

Тщательно прицелившись, Архип ударил, шары с грохотом разлетелись, один из них перескочил через борт и покатился по полу. Архип чертыхнулся и швырнул кий на стол. Сеченый наклонился поднять упавший шар и вдруг сказал:

– К непрухе…

– Что?

– К непрухе, говорю. Примета такая есть, – сказал Сеченый, показывая шар с номером «тринадцать».

– Фигня это все, – махнул рукой Архип. – А позвал я тебя вот зачем. Ты насчет банка в курсе?

– Который дурак Пантелей грабанул с отставным ментом? Об этом все в курсе.

– А если в курсе, так собирай всех людей и вперед! – кивнул Архип.

– В смысле?

– Ко мне, Сеченый, только что по телефону обратились акционеры этого банка, очень серьезные люди. Очень. У них все схвачено и на местном, и даже на федеральном уровне. Бабками ворочают такими, что тебе и не снились. И обратились они ко мне только потому, что менты с этим банком обосрались.

– В смысле?

– В прямом. Пантелея с бывшим ментом они вычислили, а вот бабки найти не могут. А люди эти, Сеченый, свои бабки терять не привыкли, хотя банков у них десяток по всей области. Короче, такого шанса у нас больше может и не быть, потому что оказать услугу этим людям все равно что попариться в одной сауне с областным прокурором да еще и трахнуть в придачу его жену. Это я к тому, Сеченый, что бабки эти нужно найти кровь из носу. Брось все остальные дела, поставь под ружье всех, кого можно, и вперед…

Проснувшись утром в воскресенье, Андрей снова обнаружил, что Вики нет. На этот раз он не удивился, быстро оделся и, черкнув по привычке короткую записку, покинул квартиру со своей сумкой.

Убедившись, что автоматический замок на двери защелкнулся, Воробей сбежал вниз и направился к ближайшей остановке. На этот раз добираться до дач ему пришлось с пересадкой, но гири в сумке не было, и уже в начале десятого Андрей углубился в лес.

Помня о давешнем милиционере, пробирался он максимально осторожно, и это себя оправдало. Лесника он увидел издали на берегу Ближнего озера. Тот оказался крепким стариком лет шестидесяти.

Одетый в брюки, майку и фуражку, лесник занимался тем, что распиливал ножовкой сломанное в пятницу дерево. Поначалу Андрей хотел углубиться в лес и обойти старика стороной, но передумал.