Максим Шахов - Крутой и два баклана

– Воца! – брызнул слюной Иван.

– Что?

– Меня из-за этой сучки Архип, если хочешь знать, шоферить при себе заставил!

– А я-то тут при чем?

– При том, что нас «опустили», как последних козлов, и ты еще теперь обосрался!

– А ты б на моем месте не обосрался?

– Нет!

– И что ты предлагаешь?

– Телка эта только что зашла в банк!

– Ну?

– По-быстрому приезжай, где-нибудь спрячешься, чтоб тебя Архип не заметил, и выследишь, где она живет! А вечером я тебе звякну, встретимся и прикинем, что с ней лучше вытворить!

– А если она успеет уйти? – вздохнул Воца.

– Не успеет, она вроде тут работает, потому что с охранником здоровалась!

– Так расспроси его сам, кто она такая.

– Ты че, Воца, поехал? На фига следы наводить? Мы все сделаем по-чистому, так что ни Архип не догадается, ни кто другой. Понял?

– Понял, – вздохнул Воца. – Только это…

– Да не ссы, я тебе сказал! Разберемся с этой сучкой и разбежимся! А я малость пошоферю у Архипа, он отойдет, и все будет как раньше! Понял?

– Понял, – сказал Воца, но особого энтузиазма в его голосе не чувствовалось.

На крыше пятиэтажки Андрей задерживаться не стал. Выскочив из подъезда, он искоса оглянулся и направился домой.

Дело приняло такой оборот, что речь шла уже не о деньгах, а скорее всего о его жизни. Андрей неожиданно вспомнил, где и когда видел Вику. Видел он ее в двери банка в тот самый первый день, когда Пантелей привез его на рекогносцировку. Именно Вика принимала от типа в комбинезоне картонные ящики с едой. Только была она тогда в такой шапочке вроде кокошника, да и смотрел Андрей не на нее, а на охранника.

Воробей понимал, что не блещет умом, но даже тех извилин, что у него имелись, было вполне достаточно, чтобы понять – их знакомство с Викой накануне ограбления скорее всего было кем-то подстроено. И именно этот «кто-то», по идее, и должен был наложить свои лапы на деньги.

Андрей вспомнил все – странные Викины отлучки по утрам, вроде бы невинные расспросы, внезапный отъезд родителей именно в Рязань и то, что она ни единым словом не обмолвилась об ограблении своего банка. Таким же странным ему казалось и то, что на работу Вика не вышла именно в пятницу, а деньги обещала раздобыть в понедельник. Он вдруг понял, что если у Вики был сообщник в банке, то исчезновение денег легко объяснялось.

А еще он понял, что его снова предали. Подобного коварства Воробей не ожидал. На него много чего свалилось за эти дни, но этот удар оказался настолько сокрушительным, что у Андрея просто опустились руки.

Он понимал, что теперь его должны убить. Трусом Воробей не был, да и после случившегося особого желания жить не испытывал. И он просто решил продать свою жизнь подороже.

Матери дома, как всегда, не было. Из записки на кухонном столе следовало, что она на даче и прямо оттуда поедет в ночь на работу.

Андрей вышел на балкон, вытащил из тайника пистолет, размотал его и тщательно протер. После этого он открыл замок на входной двери, лег с «ТТ» в руке на диван и стал ждать, когда его придут убивать.

Вконец осунувшийся за последние дни Петрович допрашивал любовницу Пантелея Людку Поликарпову. Ввиду дальнейшей бесперспективности следственных действий, почти все машины у группы забрали, так что таскаться Петровичу целый день пришлось пешком.

К Людке он добрел уже вечером. Особого смысла в ее повторном допросе не было, но это был заключительный номер «обязательной» программы, и Петрович мужественно задавал глупые вопросы и выслушивал такие же глупые, но развернутые ответы.

Голова его гудела, ноги ныли, искусанное блохами тело чесалось. Людка терла платком красный нос, для порядка всхлипывала и тараторила без умолку. Примерно каждые три минуты она прерывалась и задавала гостю один вопрос:

– А мне точно не положено пенсии за утрату кормильца? А, товарищ капитан?

– Точно, – вздыхал Петрович.

– А может, можно что-нибудь придумать? – с готовностью выпячивала грудь Людка. – Вы ведь юрист, а? Может, вы мне справку выдадите, что Пантелей меня содержал?

В конце концов Петровичу это надоело и он сказал:

– Гражданка Поликарпова, я, конечно, сочувствую вашему горю и все такое, но давайте не отвлекаться! По поводу утраты кормильца можете обратиться в суд, но там от вас потребуют доказательств.

– Так какие ж еще нужны доказательства? Он же мне как муж был! Вот хоть и в прошлый понедельник – приехал вечером, побыл, в одиннадцать собрался домой, а через полчаса вернулся и говорит: «Жить без тебя не могу! Жена ты мне!» И остался на ночь.

– Когда это было? – насторожился Петрович.

– В прошлый понедельник. А что?

Как раз в ночь с понедельника на вторник и убили Сахарова, то есть Бегемота. Это показалось Петровичу подозрительным, и он спросил:

– А что он говорил, ну, когда уходил?

– Так я уж не помню… Сказал вроде бы, что дело у него важное или встреча…

– Так-так, – оживился Петрович.

Единственным важным делом, которым мог заниматься Пантелей на прошлой неделе, могла быть только подготовка к ограблению банка. С другой стороны, несмотря на путаницу в показаниях, все свидетели сходились в том, что грабитель или грабители во дворе банка выглядели молодо. То есть по возрасту они вполне могли быть ровесниками Бегемота.

Возникшая у капитана версия была следующей: Пантелей выходил в понедельник, чтобы встретиться с исполнителями, встреча происходила где-то поблизости, по ходу возникли осложнения, и одного из исполнителей пришлось убить. Выглядело все, конечно, несколько притянутым за уши, но такие вещи в следственной практике принято проверять.

– От вас можно позвонить? – спросил Петрович.

– Да, конечно, – кивнула Людка. – Так что насчет пенсии, а, товарищ капитан, может, похлопочете?

Андрей с «ТТ» в руке лежал на диване. На улице уже начало темнеть, а убивать его никто не приходил. Ждать ему надоело. Вспомнив о бинокле, он осторожно выбрался на балкон и принялся высматривать своих убийц.

Времени у него было навалом, он осмотрелся со всей тщательностью, но ничего подозрительного не обнаружил. Потом из его подъезда выскочил какой-то всклокоченный тип с папкой, поспешно скрылся за углом, и двор погрузился в темноту окончательно.

Воробей уже хотел отложить бинокль, когда все наконец началось. Во двор из кустов, расположенных у соседней пятиэтажки, скользнули две тени. Они метнулись к деревянному детскому домику, стоящему прямо напротив подъезда, и исчезли то ли за ним, то ли в нем.

В том, что это убийцы, Андрей не сомневался. Его подозрения полностью подтвердились. Теперь можно было просто выскочить с «ТТ» во двор и поставить точку в явно затянувшейся комедии. Он бы так и поступил, но в этот миг в его душе что-то шевельнулось.