Максим Шахов - Крутой и два баклана

Он любил Вику, любил по-настоящему. И прежде чем умереть, хотел в последний раз заглянуть в ее глаза и сказать все, что о ней думает. А смерть могла и подождать.

Решившись, Андрей сразу понял, что надо делать. Первым делом он включил свет в комнате, потом на кухне. Пару раз мелькнув перед окном, бросился к входной двери и выскользнул на лестницу, осторожно закрыв дверь на ключ.

Все остальное было делом техники. По крыше Воробей перебрался в соседний подъезд, выскользнул из него, метнулся за угол и пять минут спустя уже ехал в автобусе. По дороге он думал, что скажет Вике, но слов, способных выразить его чувства, так и не нашел. В конце концов Андрей решил, что просто плюнет Вике под ноги и молча уйдет. Как в кино.

На месте, прежде чем подняться в квартиру, он взглянул на Викины окна. Свет в большой комнате горел, из-за приоткрытой балконной двери доносился крик магнитофона и приглушенный гогот.

Это почти подкосило Андрея. Вика, которую он любил больше всего на свете, веселилась на полную катушку, зная, что его в это время убивают. Некоторое время он сидел в кустах как прибитый. После этого дрожащей рукой переложил пистолет в карман куртки и двинулся в обход дома во двор.

Едва он выглянул из-за угла, как дверь подъезда распахнулась. Из нее вышли двое, и Андрей их тут же узнал. Это были те самые Архип с Воцей. Повернув в противоположную сторону, они двинулись через двор, гогоча и негромко переговариваясь. До Андрея доносились только обрывки фраз:

– Ну как я ее вдул в задницу, а?

– Ага! А она хоть бы пискнула для приличия!

– Извивалась, как уж на сковородке.

– Чумовая телка! Надо будет еще к ней заглянуть…

От услышанного у Андрея потемнело в глазах. Он буквально оцепенел и пришел в себя только минуту спустя. Вику, которая оказалась не только предательницей, но и обычной бандитской подстилкой, он видеть уже не хотел. Но подстроившие все это ублюдки должны были ответить за его поруганную любовь. Оскалившись, Воробей бросился вслед за ними.

Архип с Воцей шагали довольно быстро, и, когда он выскочил на улицу, их там уже не оказалось. Глотая слезы, Андрей в отчаянии оглянулся и вдруг услышал в соседнем дворе писк автомобильной сигнализации. Очертя голову он бросился за дом и увидел, что бандиты как раз садятся в машину.

Все остальное произошло само собой. Выхватив пистолет, Андрей рванулся к машине, стреляя на ходу. От грохота он сразу оглох, но это было не важно. Он видел только двух ублюдков и знал, что они не имеют права жить.

Очнулся Андрей уже у машины. Архип и Воца были мертвы. Один уткнулся в руль на водительском сиденье, второй валялся на земле у распахнутой пассажирской дверцы. Никакой жалости к ним Воробей не испытывал.

Вздохнув, он уже повернулся, чтобы уйти, и тут наткнулся взглядом на пистолет в скрюченной руке Воцы. Андрей не знал, сколько он расстрелял патронов из «ТТ», но много – это точно.

Быстро наклонившись, он забрал пистолет и растворился в темном дворе.

Освещенная изнутри «десятка» здорово смахивала на разбитый аквариум с дохлыми рыбами…

В понедельник днем Каля с Лысым побывали дома и сказали родителям, что будут рыбачить и в эту ночь. Вернувшись на дачу, они протряслись до вечера от страха, но милиция по их души, к счастью, не заявилась.

Оба понимали, что это только вопрос времени, поэтому Воробья нужно убить как можно скорее. С наступлением сумерек они снова направились к городу и вскоре заняли свою позицию в детском домике. На этот раз свет в квартире Воробья не горел.

– А если он вообще смылся из города? – в отчаянии прошептал Лысый.

– Да никуда он не смылся! – зло проговорил Каля, хотя и сам об этом подумывал.

Обстановка в детском домике была нервной. Каля понимал, что если они не убьют Воробья сегодня-завтра, то его, Калю, почти наверняка «закроют» за Бегемота. А сбитый с толку Калей Лысый боялся, что придется отвечать за нападения на прохожих. Животный страх ублюдков буквально пропитал бревенчатые стены домика, смешавшись с тошнотворным запахом кошачьей мочи.

И Каля, и Лысый были близки к отчаянию, когда в квартире неожиданно включился свет. Минуту спустя свет загорелся на кухне, и оба увидели промелькнувшего у окна Воробья.

– Есть! – вскрикнул Каля. – Я же тебе говорил!

– Ага! – захлебнулся от радости Лысый и вдруг испугался: – А если он не выйдет сегодня?

– Выйдет! – сказал Каля. – Обязательно выйдет. Ты же видел, что он дрых. А теперь наверняка куда-то собирается.

Сборы затянулись, причем надолго. Лысый с Калей почти потеряли терпение и сидели в домике как на иголках. У окон Андрей больше не появлялся, хотя свет в квартире по-прежнему горел.

– А если он, это, снова задрых? – не выдержал Лысый.

– Навряд ли… – успел прошептать Каля и вздрогнул от неожиданности.

Дверь подъезда со скрипом распахнулась, и из нее вынырнул Воробей. Не оглядываясь по сторонам, он направился вдоль дома к углу. Свет в квартире почему-то по-прежнему горел, но для Кали с Лысым это было уже не важно.

Для них важно было то, что Воробей ни о чем не догадывался и шел прямо к ним в руки. Теперь оставалось только незаметно подкрасться к нему сзади и убить.

– Пошли! – выдохнул Каля.

В темноте они выскользнули из детского домика и метнулись к углу – точь-в-точь как два трусливых шакала…

Петровичу здорово повезло. В списке знакомых Сахарова, то есть Бегемота, Лысый не числился, зато там фигурировал Каля, он же Антон Калиниченко. От Людки Петрович позвонил участковому. Тот оказался на своем рабочем месте в полуподвале.

Капитан сказал, что нужно срочно проверить фигурантов списка. Участковый, естественно, насторожился и спросил, в чем дело. Петрович прозрачно намекнул. И тут участковый, хотя это его и не красило, начистоту выложил капитану все о своем мимолетном разговоре с Калиной мамашей, в особенности – о ее нервической реакции.

В результате полчаса спустя Петрович с участковым и еще одним его коллегой уже звонили в дверь Калиной квартиры. Обнаружив, что Кали нет дома, Петрович устроил Калиной мамаше настоящий допрос.

Буквально за пять минут он выяснил массу интересных вещей. Во-первых, где их сын был в пятницу днем, родители не знали. Во-вторых, внезапная тяга к рыбалке проснулась у Кали после того, как он узнал, что им интересовался уголовный розыск. Еще интереснее было то, что дача Лысого располагалась в той же стороне, в которой исчез инкассаторский автобус.

Петрович решил, что он на верном пути, и тотчас доложил обо всем «важняку». Сорок минут спустя в квартирах Кали и Лысого уже были устроены засады. Сам же Петрович в одной машине с «важняком» мчался к даче Лысого. Сзади в двух микроавтобусах ехала группа захвата и оперативники.