Максим Шахов - Крутой и два баклана

– А как я перелезу через забор? Ты же говорил, что «колючка» под током?

– До забора мы еще дойдем. Ты суть уловил?

– Уловил. А сколько… Ну, моя доля будет?

– Десять процентов, Андрюха. Я думаю, это по-людски…

– Десять тысяч баксов? – хрипло проговорил Андрей, глядя прямо перед собой. – Десять тысяч…

– Что – мало?

– Ты что, какое – мало? Я таких денег в жизни не видел.

– Да, и еще одно, – добавил Пантелей с кривой ухмылкой. – Из этих бабок ты сам отстегнешь долю напарнику.

– Напарнику?

– Да. Тебе, Андрюха, понадобится напарник, который разбирается в технике. Он должен будет угнать машину, проделать для тебя дыру в «колючке» и увезти с бабками от банка. Есть у тебя такой на примете?

– Есть.

– Он справится? «Колючка» под напряжением, ее нужно будет грамотно закоротить и все такое.

– Справится, – кивнул Андрей. – Он справится.

– Кто такой?

– Кореш один. Бывший одноклассник из Соцгородка. Он в технике разбирается будь здоров.

– Машину водит?

– Еще как.

– Согласится?

– За такие бабки кто угодно согласится…

– Ну и лады. Договариваться с ним будешь сам. Насчет его доли и всего остального. Обо мне он не должен знать. Уяснил?

– Уяснил.

– Тогда поехали. Сейчас подгоню задом машину и посмотрим, как ты все это будешь проворачивать…

Тренировка у заброшенного здания МТС продолжалась около двух часов. Только убедившись, что Андрей полностью готов к предстоящему ограблению, Пантелей посмотрел на часы и стал закругляться.

– Все, Андрюха. Значит, газовый пистолет на всякий случай берешь с собой. Если не получится вырубить инкассатора с ходу, один раз в него пальнешь. В закрытом пространстве он сразу поплывет. Но в этом случае поднимется шухер, так что лучше обойтись без стрельбы. И заруби себе на носу – никакой самодеятельности. Водила идет отпирать дверь, ты бросаешься к машине и прячешься под радиаторной решеткой. Выскакиваешь, только когда он возвратится к кабине. Главное, чтобы он тебя не заметил, но и не успел включить автоматический замок. Уяснил?

– Уяснил.

– Тогда поехали, подброшу тебя до Соцгородка.

Договорившись о следующей встрече, Пантелей высадил парня в укромном месте на окраине. Уже через двадцать минут Андрей отыскал в гараже Володьку Усачева.

– Привет, Усач! – сказал он, нырнув в приоткрытые ворота.

– Привет, – удивленно произнес Володька, оглянувшись.

Одетый в потертые джинсы и старую рубаху с закатанными рукавами, он возился с остовом мотоцикла в углу. Крепкий, черноволосый, с огромными мускулистыми руками, Усач здорово смахивал на рабочего паренька из фильмов про революцию.

– Какими судьбами? – спросил он, вытирая грязной тряпкой руку и здороваясь с Андреем.

– Дело у меня к тебе.

– Да? – еще больше удивился Усач.

Когда-то давно они действительно учились в одном классе, но в седьмом Володьку посадили за угон. Мотоциклы и мопеды он угонял и раньше, но в тот раз превзошел самого себя, шутки ради решив покататься на троллейбусе. С тех пор они общались всего несколько раз, хотя и знали все друг о друге, как и все пацаны на Соцгородке.

– Да, Усач, – повторил Андрей, – дело у меня к тебе. Кон-фи-денциальное.

– Бить, что ли, будешь? – подозрительно спросил Усач, отступая к верстаку с лежащим на нем молотком.

– За что? – искренне удивился Андрей.

– А я откуда знаю? Может, свистнул чего-то не то… – все так же подозрительно проговорил Володька. – А как ты меня вообще нашел? Дома, что ли, был? Ирка сказала?

Иркой звали младшую сестру Усача, но Андрей об этом уже не помнил.

– Какая Ирка? – спросил он.

– Сеструха моя.

– А-а… Да нет, Усач, дома я у тебя не был. Я же говорю, дело у меня конфиденциальное. А насчет того, что ты на постой в гараже торчишь, весь Соцгородок знает.

– Да? – спросил Володька, в нерешительности посмотрев на молоток.

– Да, – ухмыльнулся Андрей.

– Так чего тебе от меня надо?

– Дело одно подвернулось, Усач. Как раз по тебе.

– Так бы сразу и сказал, – наконец расслабился Володька. – Что за дело? Бабки платят хорошие?

– Хорошие, Усач.

– Сколько?

– Три штуки баксов.

– Ты не шутишь? Три штуки?

– Ага.

– А ну-ка, рассказывай!..

Отсидев полтора года на «малолетке», Володька Усачев к преступному миру так и не прибился. Все эти блатные «понятия» оказались не по нем.

Покойный папаша Володьки был профессиональным браконьером. Именно от него он унаследовал тягу к движущейся технике и стремление быть сам по себе и ни от кого не зависеть.

Пока отец был жив, в доме не переводились рыба с дичью, а вместе с ними и деньги, но к тому времени, когда Володька вышел из колонии, папашу подстрелили на озере конкуренты.

Времена для семьи наступили тяжелые. О приличной работе без образования и с судимостью нечего было и думать. Тяги к браконьерству Володька не унаследовал. Промышлять угоном мотоциклов и мопедов было опасно и невыгодно. Угонять машины – намного выгоднее, но тут работать нужно было бригадой, а Володька привык быть сам по себе. В результате он занялся сбором металлолома, точнее – цветмета.

Работа была как раз по нему, давала желанную свободу и приносила более-менее стабильный доход. Изредка для души Володька угонял какой-нибудь подвернувшийся мотоцикл и разбирал на запчасти. Именно за этим занятием его и застал Андрей.

– Так что за дело-то? – нетерпеливо проговорил Усач, пододвигая гостю табуретку, сделанную из мотоциклетного сиденья. – Садись, выкладывай!

– Да я лучше постою, – покачал головой Андрей. – Дело, Усач, простое. Как два пальца обсморкать.

– Ага, заливай. Такие бабки за просто так не платят.

– Это как посмотреть. Расскажу, сам увидишь. Только запомни, все, что ты узнаешь, остается между нами. И не дай бог…

– Ты че, Воробей, за фраера меня держишь? Я как-никак срок отмотал, хоть и на «малолетке».

– Я тебя предупредил, – пожал плечами Андрей. – Короче, дело такое. На днях раздолбаи-инкассаторы повезут в область бабки. Мое дело – перелезть через забор в банк, тихо вырубить одного из них и смыться с сумкой. Твое дело – угнать какую-нибудь тачку, проделать для меня дыру в «колючке» на заборе и увезти от банка.

– Ни хрена себе! – присвистнул Усач. – У них же «стволы», а если они тебя подстрелят?

– Все просчитано. В деле, кроме меня, есть еще люди. Очень умные… Но о них тебе знать не положено. И потом, подстрелят-то меня. Смоешься, и все дела. Тебе-то что?

– Как что? Я тогда свои три штуки не получу!

– А, ну это да. Так как тебе дело?

– У меня на «малолетке» кореш один был, – почесал затылок Усач.

– А при чем тут твой кореш?

– При том, что у него поговорка была: «Кошелек возьмешь, в Сочи попадешь. Банк возьмешь, на тот свет попадешь».