Максим Шахов - Массаж нервов

Виктор подошел к входу в клуб. Он был украшен гирляндой розовых шариков, изнутри доносилась психоделическая музыка. Пришедший на встречу народ в основном был одет довольно безвкусно, но нарядно – вроде бабушек и дедушек, которые на Первое мая и Седьмое ноября собираются на Манежной площади послушать речь Зюганова и попеть под гармошку песни своей молодости. Правда, у клуба Воровского старичков с гармошками не было вовсе, контингент здесь был помоложе, так сказать, репродуктивного возраста. Логинов методично осматривал всех, но концентрировал свое внимание в основном на мужчинах…

– Извините, а встреча во сколько?.. – услышал Виктор.

Логинов спокойно повернул голову. Обратилась к нему молодая девушка со свободно спадающими на плечи волосами. Лет ей было около двадцати пяти. Логинов мельком видел ее несколько секунд назад на тротуаре, но принял за случайную прохожую.

– В семь, – сказал Логинов.

При этом он невольно окинул девушку оценивающим взглядом. Та улыбнулась одними глазами и посмотрела на часики.

– Значит, уже пора заходить… Выбрасывай свою сигарету!

Произнося это, девушка помахала рукой и наморщила носик. Логинов выпустил дым в сторонку и спросил:

– А мы уже встречались?

– Конечно, – пожала плечами девушка. – В прошлой жизни. Только ты этого не помнишь.

– А ты помнишь?..

– Нет, конечно. Я это просто чувствую. Открой свои чакры, и ты тоже почувствуешь… Ты зажат! – посмотрела прямо в глаза Логинова девушка.

– Есть немного, – кивнул он, затягиваясь.

– Да не немного, ты полностью закрыт. Выбрасывай эту гадость! Идем! Меня, кстати, зовут Женей!

Логинов бросил недокуренную сигарету в урну и пожал протянутую ладошку:

– Виктор!

– Догорает тихо спичка, не любовь, а так – привычка… – закончила петь Орбакайте. – Спасибо! Спасибо! До новых встреч, Одесса-а-а!

«Помпея» разразилась овациями. Григорий Васильевич тоже похлопал. Кристина, приложив букеты к груди, поклонилась и направилась в гримерку. Концертный администратор быстро выскочил на сцену и забрал веер певицы. Аплодисменты заглушил джинг:

– «Помпея-Помпея-Помпея» – столица клубной жизни!

Из мощных колонок снова понеслась «Мечты сбываются». Толпа, собравшаяся перед сценой, поредела. Половина зрителей двинулась к своим столикам, вторая с ходу начала танцевать.

На возвышение сцены, где расположились Кащеев с парнями, выскочили двое девчушек – блондинка и брюнетка в коротких юбках. Взявшись за поручни расположенного по другую сторону портика, со стороны танцпола, ограждения, они начали синхронно вихлять задницами.

Дрон высунулся из-за колонны:

– Гляди, Димон! Пошли, пристроимся сзади?

– Малолетки! – презрительно скривился Димон и посмотрел на сцену.

На нее уже повыскакивали самые экзальтированные посетители клуба. Парень в надетой боком бейсболке изображал из себя киборга. Его модные джинсы были почти спущены, из-под них белели трусы с надписью «Дольче-Габбано». Какая-то женщина лет тридцати пяти в полупрозрачном платье демонстрировала свое белье, изображая то ли наездницу, то ли амазонку. В общем, все было как обычно…

Кащеев поднялся.

– Танцевать?.. – спросил Дрон.

– В туалет схожу! – покачал головой Григорий Васильевич. – Смотрите, ведите себя тут прилично!

– Ага! – кивнул Дрон, снова поворачиваясь к разномастной парочке, дергающейся у ограждения.

Кащеев двинулся в обход столика. В этот момент внизу, в проходе за центральным портиком, произошло движение. По лестнице на сцену быстро поднялись двое охранников. Секьюрити «Помпеи» растянулись жиденькой цепочкой по направлению к заднему выходу клуба. Располагался он как раз под возвышением сцены, на котором находился столик Кащеева.

Григорий Васильевич сунул руку в карман и вытащил сигареты. Он как раз прикурил, когда в двери гримерки возникла Орбакайте. Под руки певицу поддерживали тот самый концертный администратор в оливковом пиджаке и еще один молодой мужчина, видимо, директор.

Лицо Кристины было закрыто капюшоном, голова опущена. Сопровождающие быстро помогли ей подняться по лестнице и провели через сцену, прямо сквозь толпу танцующих. Но публика была уже на другой волне, так что никто даже головы вслед не повернул.

Кащеев затянулся и спустился по короткой лесенке на сцену. Прямо за ней в море строили новый пирс. У уходящих в воду двумя рядами столбов был пришвартован плавучий кран. Его громадная, причудливо выгнутая стрела, казалось, перечеркивала полнеба. На поворотной платформе размером с трехэтажный коттедж белела предупредительная надпись: «Save forvards!» Чуть ниже виднелось название судна – «ПК-488».

С узкой полоски пляжа, над которым нависала «Помпея», доносились голоса. Говорили на иностранном языке. Григорий Васильевич облокотился на перила и присмотрелся. У сложенных штабелем огромных рюкзаков на резиновых ковриках друг напротив дружки сидело несколько девушек и парней. С лампами на головах – наподобие шахтерских. В голубом свете этих ламп девушки готовили бутерброды, намазывая на них что-то из открытых баночек.

Кащеев только головой покачал. Ночевать на грязном одесском пляже, имея возможность за свои евро снять самые шикарные апартаменты, – это было выше понимания Григория Васильевича… Но тут же он вдруг вспомнил, что совсем недавно сам мечтал о небе без решетки над головой. Видно, мечтания о свободе были не чужды и иностранцам.

Кащеев докурил, затушил окурок в ближайшей пепельнице и двинулся по второму этажу «Помпеи». Состоятельные мужчины за самыми дорогими столиками обрели целеустремленность и дружно собирались по домам. Их женам-подругам-герлфрендшам уходить жутко не хотелось, но они все, как одна, были ответственными, из хороших семей и с привитым пониманием того, что жизнь состоятельного мужчины – это нескончаемая и изнурительная череда деловых встреч, обязательных мероприятий и важных переговоров.

За столиками подешевле веселье только начиналось. Водка и шампанское лились рекой. У обеих барных стоек было настоящее столпотворение. Бармены носились как угорелые. Сбившиеся в стада иностранцы дружно чокались и вертели головами по сторонам, высматривая, кому бы сказать «Хай!».

– «Помпея-Помпея-Помпея» – столица клубной жизни! – снова разнеслось по клубу.

И тут Григорий Васильевич вдруг увидел ту самую девушку. В белом вязаном купальнике и низких джинсах. Она пританцовывала в одном из проходов амфитеатра.

Кащеев тут же свернул и направился к лестнице. Спустившись вниз, он прошел мимо левого края сцены, пересек танцпол и вынырнул из толпы у амфитеатра. Девушки уже не было. На ограждении стоял ее пустой бокал…