Максим Шахов - Массаж нервов

– Да нет, я слушаю! И что, ты его увидела?

– Да! Я попала в «линейку» с негритянками и француженками… Ну «линейка» – это группа, которую пускают к Учителю! А потом была жеребьевка, и нам достался первый номер! Представляешь?.. Я его когда увидела, это было такое счастье, я тебе передать не могу! А когда я до него дотронулась, в меня перелилась частичка его божественной сущности! Он мне надарил столько подарков! Но главное, что я увидела его! Ты точно меня не слушаешь…

– Как не слушаю? Он надарил тебе кучу подарков, но главное, что ты увидела его, правильно? – пристально посмотрел на Женю Логинов. – Так, а до Мони ты тоже хочешь дотронуться?

– Зачем? Он же не Учитель…

– А зачем ты тогда сюда пришла?

– Увидела объявление. Интересно стало… А ты зачем сюда пришел, Вить?

– Наверное, чтоб тебя встретить. Ну что, идем в зал?

– Идем! – взяла Логинова за руку Женя.

Димон с Дроном пытались снять каких-нибудь незакомплексованных девиц, но делали это без эксцессов и вообще вели себя на удивление спокойно для молокососов, которые только что ограбили банк. Обычно после таких удачных дел грабители начинают думать, что им море по колено, и, как правило, прокалываются на такой мелочовке, что в это просто трудно поверить…

Поскольку вмешательства в процесс релакса подельников не требовалось, Кащеев вновь вернулся мыслями к столь неожиданно «снятой» информации. Судя по всему, Страйк занимался спекуляцией земельными участками. И, скорее всего, речь шла о части территории недавно ликвидированного артучилища, вокруг которого кипели нешуточные страсти. Последние годы оно именовалось Одесским институтом сухопутных войск, но суть от этого не менялась.

Территория ликвидированного вуза площадью несколько гектаров располагалась между пятой и шестой станциями Большого Фонтана. Сотка земли в этом районе стоила пятьдесят тысяч долларов. Но это при продаже малых участков, не пригодных к высотной застройке. Приблизительную же стоимость «артучилищной» сотки можно было прикинуть, перемножив эту «базовую» цену на этажность. При постройке двадцатиэтажки получалось, что сотка стоит ровно миллион долларов. А значит, и взятка тоже была в «зеленых». Как говорится, неплохая прибавка к генеральской зарплате…

Григорий Васильевич не сомневался, что Страйк требуемую сумму достанет. Из-под земли. Да и его поведение об этом говорило. А это означало, что в ближайшие дни в «Помпею» в каком-нибудь неприметном чемоданчике привезут пятьсот тысяч американских долларов. В купюрах по сто баксов с нигде не зафиксированными номерами.

Григорий Васильевич чуть повернул голову и потер шею.

Страйк был не дурак. И взяткополучатель тоже. Своей охраны, причем очень профессиональной и радиофицированной, в «Помпее» было около трех десятков человек. Плюс прикомандированные менты. И плюс расположенное буквально за углом отделение милиции. То есть грабить кого-то в «Помпее» было примерно то же самое, что попытаться «сбить» каракулевую папаху с какого-нибудь генерала на гостевой трибуне во время парада на Красной площади…

Свет в зале медленно приглушили. На сцену энергичной походкой вышел мужчина с крашеными волосами в дорогом пиджаке. Огромные мешки под глазами свидетельствовали о бурном околобогемном прошлом. С радостной интонацией Якубовича и паузами опытного конферансье он произнес:

– Дорогие друзья! Я бесконечно рад видеть и приветствовать вас сегодня в этом зале! Долгожданная встреча, отложенная из-за легкого недомогания преподобного Мони, начинается! Я уверен, что для многих из вас она станет той поворотной вехой или, если хотите, отправной точкой, с которой начнется ваш путь к истинной вере и вечному блаженству! Убедительная просьба отключить свои мобильные телефоны! Хочу также напомнить, что видео– и фотосъемка в зале запрещены! В этом просто нет необходимости: по окончании встречи каждый желающий сможет получить DVD c проповедью. Спасибо!

Сказав это, тип с крашеными волосами сунул микрофон в держатель, попятился назад и словно бы растворился на сцене. Разом загоревшиеся прожектора до краев залили ее розоватым дымным светом. Зазвучала музыка, и на сцену с песнопениями высыпала сводная бригада кришнаитов. Босоногие мальчики с барабанами и радиомикрофонами солировали, девочки с распущенными волосами подпевали и подтанцовывали.

В зал полетело бессмертное:

– Рама хари! Рама кришна!

Логинов покосился на Женю. Девушка хлопала, подавшись на сиденье чуть в сторону, чтобы было лучше видно, и подпевала. Ее щеки покрылись румянцем, это Логинов рассмотрел даже при скудном концертном освещении зала. От Жени словно бы исходили невидимые импульсы радости и доброты.

Сыграть такое было невозможно, и Логинов тут же потерял к соседке интерес, переключив внимание на других зрителей…

Взять полмиллиона долларов в «Помпее» не было ни единого шанса. То есть взять деньги в принципе можно было, уйти с ними практически не было шансов. И Григорий Васильевич заставил себя о Страйке забыть.

Его взгляд, устремленный на огромный зал клуба, стал осмысленным. Григорий Васильевич поискал глазами Анжелу.

Она танцевала с симпатичным черноволосым парнем. Когда танец закончился, парочка двинулась к проходу амфитеатра. Там за большим столом сидели две девушки и пожилой мужчина с проседью. Был он в сорочке с длинным рукавом, на лице красовались стильные очки. Наметанным глазом Кащеев сразу определил в нем иностранца. Мужчина галантно вскочил и пропустил Анжелу со спутником на диван. Пока они усаживались, к столику подошла официантка с уставленным дорогими блюдами и напитками подносом. Черноволосый парень вытащил портмоне, но пожилой иностранец энергичными жестами показал, что расплатится сам…

Кащеев хмыкнул и заставил себя забыть и об Анжеле. Как говорят французы, даже самая красивая девушка может дать не больше того, что у нее есть. И Григорий Васильевич повернул голову к сцене. Димона за столиком уже не было. Пошарив глазами, Кащеев сперва увидел Дрона. Тот пристроился на краю сцены к очередной малолетке и что-то орал ей на ухо. Димон отыскался несколько секунд спустя.

Женщина в полупрозрачном платье вылезла на самый верх, к центральному портику сцены. Подсвеченные проемы между колоннами были заняты, поэтому извивалась она чуть в сторонке. Танец, если это, конечно, можно было назвать танцем, особым разнообразием движений не отличался. Раскорячив ноги на высоких каблуках, женщина слегка приседала, после чего распрямляла ноги и прогибалась назад, одновременно поднимая платье. Димон стоял внизу с бокалом и глядел вверх как завороженный, словно бы никогда не видел женских трусов…