Александр Тамоников - Расстрельная сага

Бывшая супруга усмехнулась:

— А говорят, что офицеры мало получают. Вон как своих подружек ублажают.

— Завидуешь?

Людмила изобразила удивление:

— Кто? Я? Смеешься?

— Нет, вполне серьезно! Завидуешь, точнее, злишься, что на этот раз кто-то шикарней тебя выглядит. Шикарней самой жены депутата Государственной думы?

Градилова сжала губы. Она и раньше так делала, когда что-то выходило вопреки ее желанию или воле.

— Да кто твоя Катька? Мещанка, напялившая на себя прикид аристократки, но так и оставшаяся мещанкой, обычной бабой!

— А ты кто, Люда? Катюша образование имеет, на жизнь сама зарабатывает. Ты же содержанка, ты никто! За счет мужа живешь. Паразитируешь, а ведь спокойно могла бы и работать. Одна-то не проживешь. Это здесь еще по старой дружбе кто-то общается с тобой, а в другом месте кому ты нужна? Прошу, отвали от меня. И предупреждаю: не вздумай Катю обидеть! Себе хуже сделаешь! Ты меня знаешь!

Людмила скривила рот:

— Не боишься на большие неприятности нарваться?

Глаза Солоухова стали строгими, взгляд угрожающим:

— Я уже давно, дорогуша, никого и ничего не боюсь.

— А зря! В нынешней жизни есть очень много того, чего не боятся только дураки.

— Это своему мужу скажи. Ему, действительно, есть чего опасаться. Не по средствам живет, значит, ворует. А ворует, может на зоне оказаться. А на зоне таких, как Градилов, ой как не уважают!

— Хамом ты был, хамом и остался. Да и что с тебя взять? Офицеришка! Защитник Родины. Хорошо же ты долг выполнял, что на первую попавшуюся манду драгоценностей навешал. Чеченов, поди, грабил, вояка?

Солоухов еле сдержался. И только потому, что знал — Людмила провоцирует его и желает скандала. Таков уж у нее характер. Поэтому ответил спокойно:

— Заткнись, дура. Сегодня не твой день.

Людмила, фыркнув и резко развернувшись, ни с кем не простившись, вышла из класса.

Все повернулись к Солоухову.

Тот спросил:

— Ну, что притихли, однополчане? Королеву бала потеряли? Так я вам другую представлю, более достойную. И вообще, у вас всегда так встречи проходят? По углам да кучками? Где стол? Выпивка, закуска? Или в школе пьянку не разрешают? Тогда пошли на улицу, на скамейках спортплощадки неплохо расположимся. Там, где акация.

Гуагидзе поднялся на стул:

— Ребята! Солоуха дело говорит! Чего-то мы сегодня оплошали. А ну, мужики, сдвигай столы, девочки, опорожняй сумки. Гулять будем! С новой королевой бала!

Кто-то сказал:

— Градилова ушла, черт с ней, а вот Марка дождаться надо, все же вон до каких высот пробился.

От двери раздалось:

— Это кто там о высотах говорит? И почему какого-то Марка обязательно надо ждать? Чем он лучше других? Должностью? Так все это временно!

Сергей повернулся на голос и увидел Брединского. Марк стоял в распахнутом дорогом костюме с шикарным пестрым галстуком, писком моды, и с шампанским в каждой руке! Марк тоже увидел старого товарища, которого всегда уважал за смелость, решительность и силу. За те качества, в которых сам испытывал недостаток. По крайней мере, в юности!

— Ба! Серега Солоухов! Вот это сюрприз! И Катюша, истинная королева, с ним! А я-то удивился, встретив в коридоре Градилову. Чуть с ног не сбила, так неслась на выход. Теперь понимаю, что придало ей ускорение.

Поставив бутылку на первую парту и поздоровавшись со всеми, Брединский подошел к Солоухову:

— Вернулся, значит, Серега?

— Вернулся, Марк. Хватит мотаться по свету.

— Да, досталось тебе. Но поговорим потом. А сейчас давай к столу, отметим встречу по традиции.

Сергей взял за руку Катю, подвел к столу, быстро накрытому бывшими одноклассниками и состоящему из парт, сдвинутых в один ряд. Брединский оказался во главе стола. Наверное, он возглавлял компанию с момента начала своего карьерного роста. Раньше лидерством Марк не отличался, стараясь находиться на вторых ролях. Сейчас же все изменилось. Сергей с Катей сели рядом с ним. Открыли водку, шампанское, вино. Брединский поднялся и толкнул тост. Было заметно, что говорить с трибуны он научился. Речь его лилась, как горный ручей, плавно и спокойно. Выпили по первой, через короткий промежуток времени по второй. Класс заметно оживился. Заиграла музыка — кто-то прихватил с собой магнитофон. Катя наклонилась к Солоухову:

— Сережа! Что такого ты сказал Людмиле, что она покинула вечер?

— Ничего особенного. Осадил немного, сказал то, что думаю о ней. Не понравилось. Ну и черт с ней.

— Скажи, ты это сделал из-за меня?

— А что такого я сделал?

Сергей хотел объясниться, но к ним обратился Брединский:

— Катюша! Ты не будешь против, если я на время разлучу вас. Сергей, поговорить надо.

Екатерина пожала плечами:

— Ради бога, если надо.

Марк дотронулся до руки Солоухова:

— Выйдем в коридор? Заодно и покурим.

Майор поцеловал Катю в щеку:

— Не скучай, мы скоро вернемся.

Брединский с Солоуховым направились к выходу. К ним попытались присоединиться Дубровцев с Гуагидзе, но Марк попросил:

— Мужики! Извините, но нам с Сергеем надо уединиться.

Друзья остались в классе.

Выйдя в коридор, Сергей достал сигарету. Огляделся, никого на их половине этажа видно не было. Спросил:

— Какие-нибудь проблемы, кандидат в губернаторы?

Брединский, также прикурив, ответил:

— Проблем особых нет. Текучка с этими выборами заела, это да, а так… Я вот что хотел сказать. Вернее, предложить. Ты же сейчас наверняка без работы?

Сергей подтвердил:

— Без работы, и что?

— Иди ко мне в штаб. Знаешь, как не хватает людей, на которых можно положиться, которым можно полностью довериться.

— Не понимаю. Штаб комплектовали без тебя?

— Нет, я сам подбирал людей.

— Так почему говоришь о дефиците надежных людей? Ведь в команду собираются только единомышленники, на то она и команда!

Брединский вздохнул:

— Да все это так. И сначала к команде никаких претензий не было. По большому счету, нет их и сейчас, но в последнее время чувствую: обстановка в штабе начала меняться. И не в лучшую сторону.

Сергей выставил вперед ладони:

— Подожди, подожди. А сейчас то же самое, только по-русски! Что-то я не понял тебя!

Марк взглянул на друга юности:

— Не понял? Ладно, скажу короче. Появились у меня подозрения, что Штерн, соперник по второму туру, ведет среди команды подрывную работу, а проще сказать, подкупает людей из моего штаба.

Солоухов усмехнулся:

— Хороши же у тебя соратники, если их можно перекупить. Твои подозрения имеют под собой обоснованную базу? Есть доказательства подкупа, или ты оперируешь одними предположениями?

— В том-то и дело, что никаких доказательств у меня нет. Но я вот тут, — он указал на левую сторону груди, — сердцем чувствую — рушится команда! И это перед самым ответственным моментом.