Александр Тамоников - Последний штурм

— Что ты делал вчера в 10.00?

Полковник не понимал, что происходит, и не знал, как вести себя в сложившейся обстановке.

Сургин, на этот раз уже угрожающе, проговорил:

— Где ты был вчера в 10.00?

Полковник вдруг затараторил:

— Да, да, конечно, я отвечу на любые вопросы, естественно, если буду в состоянии сделать это, но, согласитесь, я должен знать, с кем разговариваю!

Сургин взглянул на Павлова.

Тот с наигранным сожалением произнес:

— Видно, шеф, этот мудак совершенно не понимает тебя, позволь я проведу с ним предварительную работу.

Андрей перевел взгляд на предателя:

— Как тебе предложение моего напарника? Желаешь побеседовать с ним? Я не против, только оставлю вас наедине, не люблю смотреть, как он проводит эти предварительные беседы. Тошнит!

Полковник взвился:

— Нет, нет, не надо, я отвечу, отвечу! Так… вчера, в воскресенье, в 10 утра я был в баре, да, в баре на выезде из города. Он еще называется то ли «Под раками», то ли «У раков», в общем, пивной бар, где к пиву подают вареных раков!

— И долго ты там находился?

— Ну… где-то час, может, больше, но недолго. Потом прогулялся до железнодорожного вокзала. Потом…

Андрей прервал Зинченко:

— Хватит лгать, полковник. В 10.00 на набережной ты встречался с одним из руководителей «Халифата» Азимом Хаджимурадовым.

Оборотень побледнел. Перейдя на шепот, произнес:

— Так вы из контрразведки?

Сургин усмехнулся:

— Хуже, Валентин Валентинович, для тебя хуже! Мы не из контрразведки, а из антитеррористической спецслужбы ФСБ!

— Вот оно что! Но почему на вас маски?

— А это для того, чтобы ты не видел лица тех, кто, возможно, казнит тебя за измену Родине!

Казалось, Зинченко сейчас потеряет сознание.

— Казнить? Но за что? За то, что этот Хаджимурадов вышел на меня и просил оказать содействие в передаче информации вышестоящему командованию о готовящемся покушении на министра обороны России? Я не был связан с боевиками. Никогда не был связан, Азим случайно вышел на меня, о чем я доложил по команде…

И вновь Сургин не дал предателю закончить речь:

— За что он заплатил тебе пятнадцать тысяч долларов?

Зинченко, загнанный в угол, вскричал:

— Какие еще доллары? Он вызвал меня для встречи в Ростов, чтобы обсудить возможность установления контакта между ним и руководством ФСБ, в чем мне отводилась роль посредника.

— Кем отводилась? Контрразведкой ОГВ?

— Нет!

— Так кем же?

— Самим Хаджимурадовым. Я решил сначала все прощупать сам и лишь потом проинформировать о встрече с Азимом особистов. И сегодня я намеревался обратиться в контрразведку Северо-Кавказского военного округа!

— Значит, никаких денег от Хаджимурадова ты не получал?

— Нет, нет и еще раз нет!

Сургин обернулся к Павлову:

— Капитан, поставь-ка в видак кассету, давай еще раз посмотрим ее вместе с господином Зинченко!

С первых же кадров полковник понял, что он полностью разоблачен. Не просмотрев и половины, полковник опустил голову, проговорил:

— Достаточно! Выключите аппаратуру, я отвечу на любые ваши вопросы. Хотелось бы только одного – убедиться в том, что вы на самом деле сотрудники спецслужбы ФСБ.

Андрей достал аппарат специальной связи, вызвал Потапова:

— Кедр! Я – Москит! Прошу ответить!

И тут же голос генерала:

— Слушаю тебя, Андрюша!

— Во-первых, доброе утро!

— Вам с Павловым того же. Что во-вторых?

— Во-вторых, мы беседуем с Зинченко. Он готов к конструктивному диалогу, но желает получить подтверждение, что перед ним не самозванцы, а сотрудники ФСБ.

— Я понял. Передай свой аппарат этому ублюдку!

Сургин протянул сотовый телефон Зинченко:

— Убеждайся, полковник!

Тот взял в руки мобильник, представился:

— Полковник Зинченко, Валентин Валентинович! Что?.. Извините! Кого?.. Узнаю, конечно! Даже по связи… Понял… Да, да, конечно, поверю…

И чуть позже:

— Здравия желаю, товарищ генерал-майор! Полковник Зинченко. Что?.. Есть!.. Есть… Так точно!

Завершив короткий разговор с неизвестным генерал-майором, протянул трубку Сургину:

— Вас!

Говорил Потапов:

— Зинченко получил подтверждение ваших полномочий. С ним только что разговаривал начальник Управления военной контрразведки округа. Я не стал вводить его в курс дела, представив нашего полковника как лицо, втянутое службой в собственную игру! Так что от неприятностей в ОГВ он пока застрахован. Но это «пока» будет длиться ровно столько, сколько Зинченко будет сотрудничать с нами. И насколько данное сотрудничество явится эффективным. Скажи ему об этом сам.

Генерал отключился, а Сургин обратился к полковнику:

— Ну что, связист, будут еще вопросы по нашему статусу?

— Никак нет.

— Тогда так. Слушай сюда внимательно.

И Андрей довел до предателя то, что сказал генерал Потапов. От себя добавил:

— Надеюсь, ты понял, что живешь, пока сотрудничаешь с нами? Эффективно сотрудничаешь. В обратном случае… но я об этом даже говорить не хочу!

Сургин начал допрос. Но, как и ожидалось, Зинченко ничего существенного сообщить о замыслах Гулаева не мог. Да, его купили через подчиненного прапорщика-чеченца. Купили, организовав встречу с Гулаевым в поселке Урус-Керт. И использовали в получении информации, касающейся деятельности командования ОГВ. А в настоящее время в сбросе информации по планируемому теракту против министра обороны. И Андрей уже хотел прекратить разговор, передав право Потапову распорядиться судьбой Зинченко, как тот неожиданно произнес:

— Если вам интересно, то я всегда отслеживал, откуда со мной связывался Гулаев или кто из его заместителей, либо Хаджимурадов, либо Вахид Мулдашев.

Сургин встрепенулся. Ожил и Павлов. Спецы почувствовали, что сейчас узнают нечто важное, чему сам Зинченко придавал в лучшем случае второстепенное значение.

— Ну-ка, ну-ка, подробнее, полковник! И для начала, каким образом ты отслеживал места выхода на связь с тобой бандитов и в каких целях делал это?

Зинченко пожал плечами:

— Целей я не преследовал никаких, просто интересно было знать, где обитает Гулаев. А отслеживал с помощью специальной аппаратуры, к которой имею непосредственный доступ. Это не составляло труда, ведь переговоры велись на известной мне частоте и через аппараты, один из которых мне передал сам Гулаев при первой встрече в Урус-Керте.

— Ясно. Дальше.

Полковник вздохнул:

— А дальше оформилась такая картина. На меня сам Гулаев выходил шесть раз, четыре раза из южной оконечности ущелья Падающих Камней, что совсем рядом с грузинской границей, и дважды из того же Урус-Керта.

Сургин переспросил:

— Из Урус-Керта?

— Да! Скажу точнее, из дома или усадьбы, где мы с ним встретились впервые.