Александр Тамоников - Удар «Стрелы»

Капитан объяснил товарищам обстановку:

— Боевики подготовились к штурму основательно. Одних растяжек не меньше пяти да ловушка. Но это в принципе нам на руку. Понятно, что струны натянуты демонстрационно. Они подсоединены к гранатам, но все же это демонстрация. Главный расчет сделан на ловушку. Ее луч невооруженным глазом не виден. Начни обезвреживать растяжки, попадешь под ловушку. А та связана наверняка и с другими капканами, и с гранатами растяжек! В итоге — взрыв, который похоронит здесь целый взвод, причем потолок подвала или пол первого этажа не обрушится. Он крепится на массивных швеллерах, которых зарядами средней мощности не срезать. Позаботился Дикой о подвале, позаботился. Тем самым, не подозревая, открыл нам путь в школу. Всю эту хрень в коридоре мы снимем. Но что дальше?

Дубов сказал:

— Дальше доложи Вьюжину.

Мамаев улыбнулся:

— Вот ты рви на объект и докладывай Вьюжину, что мы узнали по подвалу.

Дубов удивился:

— А чего рвать-то? По связи нельзя доложить?

— Уверен, что в коридоре вдогонку радиоуправляемых мин нет?

— Так Гончар из лежбища бомжей по рации связывался со школой — и ничего!

— Правильно, там стены экраном служили, а здесь? Кладка? Хотя, конечно, шансов на совпадение частоты работы станции с частотой радиодетонатора, как и наличия радиоуправляемых зарядов, ничтожно мало, но все же перестрахуемся. Я лично в этом подвале по нелепой случайности подыхать не желаю. Так что давай, Дуб, одна нога здесь, другая там. И нас командир пусть не вызывает в эфире. Все, что надо, передаст через тебя. Ну а ты сюда инструкцию и доставишь.

Прапорщик удалился.

Мамаев проверил, куда из помещения вытягивает воздух. Оказалось, в коллектор. Странно, а в самом тоннеле штиль. Может, воздух тянет в шахты колодцев? Но это не столь важно. Важно другое, в ожидании Дубова можно спокойно, без риска быть замеченным противником, перекурить. Капитан достал пачку сигарет с зажигалкой, машинально посмотрел на часы. 22.27. Пол-одиннадцатого! Интересно, что происходит наверху и в оперативном штабе? Какие условия выдвинул безбашенный Дикой? И не блефует ли он с условиями? Сумеют ли наши переговорщики переиграть Дикого? И будет ли штурм? Вопросов много. Ответа ни одного. Капитан, прислонившись к бетонной стене, закурил.

Захваченная школа. 25 сентября, 7.45.

Халим, приведя себя в порядок после рваного, нервного сна, принял заместителя, явившегося в кабинет директора для доклада:

— Присаживайся, Зухур! Я, проходя по раздевалке, слышал какой-то ропот из актового зала. Что это означает? Заложники чем-то недовольны?

— Да, саиб! В основном возмущаются учителя, мелкота 1 — 3-х классов плачет, просится домой, школьники старших классов поддерживают учителей.

— Чем же они недовольны? Тем, что еще живы? Мелкота понятно, дети, а учителя?

Заместитель главаря банды объяснил:

— Они недовольны тем, что их не выводят в туалет, не дают воды, пищи. Главное — туалет, ведь им приходится опорожняться прямо меж сидений рядов, наши люди запрещают заложникам вставать. А это, видите ли, унижает их достоинство, директор заявила, что, мол, мы поступаем бесчеловечно. Девочки и женщины не должны справлять естественные надобности под себя и на виду у мальчиков и мужчин!

Халим достал из кармана длинную папиросу. Затянулся дымом отборной анаши. Наркотик улучшил его настроение. Главарь взглянул на заместителя слегка поплывшим взглядом заблестевших глаз:

— А ведь директриса права, Зухур! И учителя со школьниками правы. Разве можно ссать и срать под себя, да еще на виду у всех? Нельзя! Но… людям, нормальным людям. А они кто? А они заложники. Бессловесная тварь. Жертвенные бараны. Хотя, знаешь, организуй вывод этого вонючего сброда в туалет! Сначала пусть соберут то, что уже наложили в зале. В руки соберут, а потом мелкими партиями пусть по очереди навестят сортир. Под охраной и пинками наших бойцов.

Зухур поклонился:

— Сделаем, саиб! Но как быть с пищей? Воды мы еще из водопровода наберем, а вот с кормежкой дело обстоит плохо. Запасов нет. В столовой только крупы. Для наших и вода, и провизия в наличии, ее хватит еще на три дня, а вот для заложников?

Халим поднял руку:

— Я понял тебя, Зухур, и решу этот вопрос. О чем докладывает химик?

— С воздухом порядок. Никаких примесей, превышающих обычную норму.

— За этим следить строго. А то вспомнят театральный центр и пустят нам убойную порцию газа. Хотя вряд ли. Слишком много в школе детей. А там шайтан их, дуболомов, знает. Так что за атмосферой следить строго. Инъекции против газа держать в готовности к немедленному применению.

— Я понял, саиб! Все будет как вы приказали. Главарь жестом указал заместителю на дверь:

— Иди, Зухур! На тебе вся работа по обеспечению содержания заложников, охраны объекта и, при необходимости, его обороны до того момента… но об этом пока не будем! Я же поговорю с шакалами из штаба. Пора кинуть им условия. Пусть думают!

Заместитель в очередной раз наклонился и вышел из кабинета. Тут же вернулся:

— Извини, Халим, срочная новость!

— Что такое?

— Двое юношей и девушка попытались бежать.

— Как попытались бежать? Из зала?

— Так точно. Они сидели с краю последнего ряда. Вблизи стоял охранник. За ним окно. Мы не минировали его, чтобы открывать, проветривать зал. Пацанье это видело. В конце смены часового они бросились на него, сбили с ног и в окно. Хорошо, находившиеся рядом бойцы успели перехватить их. Побег не состоялся. Но если бы не быстрые действия охраны, беглецы могли бы выскользнуть в окно! Правда, не понимаю, на что они рассчитывали? До земли более трех метров. Асфальт и открытая зона. Уйти-то им все равно не удалось бы. Подстрелили бы и на площадке! Но попытка состоялась. Главарь приказал:

— Беглецов связать, закрыть в какой-нибудь подсобке без окон. Выставить охрану. Я решу, как наказать их. Как казнить посмевших оказать мне неповиновение. Скоты! Надумали взбрыкнуть? Взбрыкнете, когда под тесаком окажетесь. Свиньи!

Отпустив Зухура, Халим еще пару раз затянулся анашой. Известие о попытке побега вызвало раздражение, а разговаривать с представителями федеральной власти следует спокойно, самоуверенно, даже нагло, показывая, что боевиков не страшит ничего. И в первую очередь — смерть! Что такое смерть для них? Обретение благ потустороннего мира. И ничего более. Так кто же страшится получения благ?

Закончив с анашой, главарь банды снял трубку телефона. И тут же услышал два длинных гудка. Телефон вывели напрямую в администрацию или штаб. Тем лучше! После гудков из динамика раздался жесткий мужской голос:

— Полномочный представитель Президента Соколов Дмитрий Михайлович! Слушаю вас!