Александр Тамоников - Удар «Стрелы»

Халим сбросил халат. Алиса опустилась на колени. Она хотела жить, хотя понимала — жизни этой ей осталось совсем немного. Хищник не оставит жертву в живых. Да и ее слабый еще организм не выдержит насилия здорового, беспощадного мужчины. Но подчинилась. Ничего другого ей не оставалось. От судьбы и от этого волосатого зверя не уйдешь! Как ни старайся!

Алиса умерла под утро, когда первые лучи солнца пробились сквозь зарешеченное окно спальни. В порыве дикой страсти, подогретой очередной порцией наркотика, Халим сломал девочке позвоночник. Получилось это случайно. Он опрокинул ее на шею, используя один из приемов, которым часто пользовался в обращении со взрослыми проститутками. И позвонки не выдержали. Все же Алиса была не взрослой проституткой, а всего лишь ребенком. Дикой понял, что совершил половой акт с трупом, когда тело Алисы вдруг стало холодеть, а изо рта девочки хлынула черная кровь. Грязно выругавшись, неудовлетворенный, он бросил труп, ударив его несколько раз ногой. Завернулся в окровавленную простыню, прошел к столику на карликовых ножках, взял колокольчик, позвонил. На звук тут же появился один из охранников хозяина дома.

Не обращая внимания на изуродованный труп девочки, слуга проговорил:

— К вашим услугам, саиб!

Халим раздраженно спросил:

— Где Абдулло?

Охранник ответил:

— Хозяин совсем недавно пошел в женскую половину. Утро уже!

— Без тебя вижу, что утро!

Дикой кивнул на мертвую Алису:

— Видишь этот кусок дерьма?

— Да, саиб! Наложница умерла?

— Нет, придурок, уснула спокойным детским сном. Я в ванную, а ты займись здесь. Труп убрать, комнату вылизать до блеска. Вернусь, чтобы ничто не напоминало о произошедшем. Ясно?

Охранник поклонился:

— Ясно, саиб! Сделаю все в лучшем виде.

— Здесь есть другой халат?

— Не знаю! Но прикажите, вам доставят новый прямо в душевую.

— Считай, что приказал.

— Понял, саиб!

Обмывшись, переодевшись, выкурив еще анаши, дабы успокоиться, Халим вернулся в спальню, упал на широкую постель и уснул глубоким, без сновидений, наркотическим сном. Проснулся в полдень. Поднялся, облачился в халат. Позвонил в колокольчик. На сигнал явился сам хозяин поместья:

— Доброе утро, Халим!

— Салам, Абдулло! Уже в курсе насчет Алисы?

— Конечно! Мне жаль, что она не смогла доставить тебе полного удовлетворения, но у меня есть другие женщины, все поправимо.

— Да, эта молодая сучка оказалась слишком хрупкой. А была ничего. Но забудем о ней.

— Забудем, Халим!

— Что слышно о переходе границы?

— Мои люди договорились с пограничными чинами. Переход назначен на вторник, 4 октября.

— Через три дня?

— Да, Халим! Двое суток ты проведешь у меня, рано утром на третьи двинешься с охраной к Пянджу.

— Маршрут выхода к границе отработан?

— Естественно! Ущельем Ворона!

Халим, прищурившись, взглянул на Абдулло:

— Подожди! Ты хочешь направить меня ущельем, где был разгромлен отряд Тамерлана?

— Да! Исходя из мудрой поговорки, снаряд дважды в одно и то же место не попадает. Да и разработанная и внедренная мной система безопасности не чета той, что существовала при покойном Саиде. Ты свободно пройдешь ущелье, минуешь перевал и выйдешь к Пянджу. Через реку переправишься лодкой. На берегу Афганистана тебя встретят.

— Похоже, ты уже согласовал маршрут с Абделем?

— Я должен был сделать это.

— Напрямую?

— Нет! Через его людей, которые должны встретить тебя, с Абделем ты поговоришь сам.

— Хорошо! Я хочу есть.

— Обед готов. Он ждет тебя.

— Идем!

Бандиты спустились во двор под навес. На топчан подали казан хорошо прожаренного, сдобренного зеленью мяса, горячие лепешки и зеленый чай с ханкой.

Халим принялся рвать крепкими зубами мясо. Так же, как он рвал беззащитное тело несчастной Алисы. Впрочем, девочку Халим уже вычеркнул из памяти.

Подмосковье. Отдельный батальон связи — место временной дислокации диверсионно-штурмовой группы «Стрела» отряда специального назначения «Рысь». 2 октября, воскресенье, 8.00

Майор Вьюжин вышел из дома, направился в казарму. Вошел в кабинет, и тут же его станция выдала сигнал вызова. Майор ответил:

— Стрела на связи!

— Я — Рысь! Ты на месте, Игорь?

— На месте, полковник!

— Я еду к вам!

— Опять что-нибудь случилось?

— Ты, как всегда, догадливый! Но новость, что я привезу, уверен, сильно подействует на тебя и твоих подчиненных.

— Новый захват ракетного дивизиона стратегического назначения?

— Сплюнь!

— Уже сплюнул. А может, в заложники взят какой-нибудь высокий чин?

Клинков поинтересовался:

— У тебя хорошее настроение? Шутковать изволишь?

— Ну не все же говорить о том, что не смогли сделать. Да и выходной сегодня.

— Это правильно. Но и радоваться особо причин не вижу. А выходной отменяется. Короче, майор. Через час совещание у тебя в кабинете. На совещании быть всей группе. Вопросы?

— Ну какие могут быть вопросы, Сергей Сергеевич?

— Тоже правильно! До встречи!

— До встречи!

Отключившись от командира отряда, майор связался с командиром первой боевой «двойки», вышел из казармы. В 8.30 Мамаев объявил построение. Вьюжин, осмотрев личный состав, сообщил офицерам о предстоящем совещании:

— Клинков приказал собрать всех. Все и присутствуют. Еще полковник сказал, что везет новость, которая сильно подействует на нас. Это я говорю для того, чтобы не расслаблялись и были готовы ко всему. Даже к перелету на Луну!

Лебеденко, как всегда, не удержался:

— А что, и там объявились террористы?

Вьюжин ответил:

— Вот об этом спросишь у полковника. И помолчи. Не зли меня раньше времени.

Обращаясь ко всем, приказал:

— Группе находиться в курилке. От казармы ни шагу, особенно в сторону чипка, даже за сигаретами. Прибытия Клинкова ожидать в 9.00. После чего — совещание! Свободны!

Мамаев распустил группу. Офицеры и прапорщики устроились, как и было приказано, в курилке.

«Волга» Клинкова подъехала прямо к казарме ровно в 9.00. Полковник, облаченный в боевую форму, вышел из салона.

Тут же Вьюжин подал команду:

— Товарищи офицеры!

Клинков обошел спецназовцев, каждому пожал руку. Сказал:

— Прошу в кабинет командира. Разговор предстоит серьезный!

И сам в сопровождении майора направился к казарме.

В кабинете, дождавшись, пока спецы займут места за столом совещания, выложил из кейса карту. Отложил ее в угол. Обвел офицеров взглядом, предвещавшим что-то необычное. Было заметно, что полковник волнуется. Хотя никогда прежде не выдавал эмоций. И это уже являлось предвестником действительно чего-то необычного.

Выдержав паузу, Клинков резко выпалил:

— Халим Дикой жив!

Эта новость была столь неожиданна, что никто не проронил ни слова, уставившись на полковника. Только Лебеденко секунду спустя тихо спросил: