R Renton - А отличники сдохли первыми.. [СИ]

Недолго думая, я с рыком подсёк ближайшего ко мне ублюдка косой по ногам и с хрустом опустил сапог ему на шею. Он сразу затих.

Но Алина, освободившись от рук, тянувших её назад, потеряла равновесие и полетела на землю вперёд мимо второго пацана, опрокинувшего её себе за спину. Тут же развернувшись в мою сторону, он хищно зыркнул на мою фигуру с занесённой сверху косой и прыгнул мне в ноги с проворностью обезьяны. Спасаясь от удара, готового пронзить ему череп, он проскочил у меня справа и вытащил из ремней на бедре мой обрез.

Выдернув косу из земли, я размахнулся вновь и увидел два подпиленных ствола, направленных мне точно в лицо. Вот значит, от чьих рук я умру… Стыдно-то как…

— Хана тебе, пидор! — Пацан спешно спустил один из курков. Правый. Тот, который спустить было удобнее всего. Тот, чей ствол был заполнен стрелянным патроном.

— Блядь! — Выругался мелкий, услышав сухой щелчок вместо выстрела и спешно перехватил обрез так, чтобы иметь возможность нажать на второй спусковой крючок. Его пальцы были слишком короткими, чтобы дотягиваться сразу до двух.

— Хрясь!!! — На темечко пацана из темноты со смачным хрустом опустился приклад ружья, которое всё время таскала с собой Алина.

Тот замер, закатил глаза и опал на подкосившихся коленях, выронив обрез и открыв моему обречённому взгляду растрепанную девчонку в распахнутом пуховике. Сгорбившись и тяжело дыша, Алина горящими чистой ненавистью глазами смотрела на поверженного противника. Двумя руками она крепко сжимала стволы оружия как дубину. Спусковыми крючками от себя.

Спуститься по подожжённой верёвке следом за нами хватило ума только у одного преследователя. Спустившись, тот тут же схлопотал заряд картечи в упор и улетел с верёвки куда-то в прибрежные заросли. Увидев такую судьбу своего приятеля, все остальные «ленинские» предпочли просто слепо палить сверху вниз наудачу и извергать писклявые проклятия в адрес кадетов. К их хору иногда примешивалось довольное хрюканье жор, сбежавшихся под мост для того, чтобы обглодать своих горящих товарищей. Те не сопротивлялись, видимо, переломав при падении спины и шеи.

— Всё, больше никого не будет. Уходим. — Я развернулся и зашагал под мост.

— Но Саратов в той стороне! — Запротестовал Петров, подозрительно подгибая левую руку.

— Там-то нас и будут искать по горячим следам. По всем ближайшим дачам. Уходим на север, заночуем там. Днём двинемся вдоль берега на юг в город. — Присмотревшись к сержанту, я поинтересовался. — Чего жмёшься? Ранен?

— Да ерунда… — Он твёрдо зашагал рядом.

— Это у вас в школе наверное ерунда. Для ваших хирургов с тремя классами образования. А в поле ерунды не бывает. Чё там, показывай!

Левый рукав чёрной формы кадета был измочален в хлам с той стороны, которая была обращена к врагу в момент стрельбы из ружья. С запястья стекала тонкая струйка крови.

— Поймал-таки облако… — Нужно было отметить, что на несомненную боль в руке Петров почти не реагировал, а лишь не мог до конца разогнуть локоть. — Есть чем перевязать?

Вместо ответа, Егор тут же на ходу стянул с себя ранец, достал и вскрыл армейский перевязочный пакет. И уже через пару минут раненый кадет прижимал к себе обработанный локоть, обрамлённый окровавленными лохмотьями распоротого рукава.

— Как найдём, где приземлиться, будем дробь ковырять, не расслабляйся. — Обрадовал я его. Сжав зубы, пацан кивнул, справляясь с жжением антисептика под временной повязкой.

Немедленной погони в нашу сторону, как и ожидалось, никто не предпринял. Мы довольно основательно проредили толпу «ленинских» и вряд ли у них оставались силы на то, чтобы разослать карателей во всех направлениях. Могу предположить большее — вообще никто никуда не пошёл. Наиболее авторитетные сгинули под очередями Егора на телеге, а шелупонь наверняка тут же кинулась мародёрствовать собственных авторитетов. И сейчас остатки организованной погони за отрядом кадетов рвётся на части, вместе с остатками дисциплины.

Пока мы устало топали по заросшему побережью, я присмотрелся к Алине. Вопреки ожиданиям, совершив своё первое убийство, она ни впала в истерику, ни очутилась в полной прострации. Нахмурившись, она сосредоточенно вышагивала в высокой сухой траве рядом со мной и молчала. Категорически отказавшись расставаться со своим незаряженным оружием, она тащила его на шее перед собой. Что у неё там сейчас в голове творится, не представляю. Она за день испытала столько, сколько остальные и за всю жизнь не успевают.

А зарядов у нас, похоже, прибавилось — у меня и у Егора за спиной ещё оставалось по одному трофейному дробовику. Но пока неясно — сколько именно патронов осталось в них после того, как из них сначала стреляли прежние хозяева, а потом мы. Мне достался потрёпанный отечественный «Байкал», а Егор тащил дешёвый турецкий «Hatsan».

Примерно через полчаса пути в слабеющем тумане мы разглядели тёмные строения ближайшего дачного кооператива. Выбрав кирпичный двух этажный коттедж понадёжней, мы, наконец, расположились на ночлег на его чердаке.

— Я могу первым подежурить! — Вызвался добровольцем Егор, когда мы спешно закидывали в себя остатки моих консервов.

— Спокуха, я растяжки поставлю. Отбой всем. Кроме тебя. — Я указал ножом на сержанта и он побледнел, понимая о чём речь.

И вот, спустя минутные приготовления, он, мужественно сопя, сжимал в зубах небольшую ветку с ближайшей вишни, а я выковыривал из подсохших маленьких ранок дробинки. Для этих целей я приспособил большую иглу из швейного набора и финку. Предварительно прокалив их зажигалкой.

— Ничего… Не глубоко ушли… Кость рядом… Некоторые только поцарапали… Всё. Егор, сыпь и вяжи. — Я понаблюдал, как ловко один боец обращается с очередным перевязочным пакетом, а второй — по-прежнему проявляет завидную выдержку. Если у них там все такие тренированные, то неудивительно, что они претендуют на правительственную роль. Рота таких толковых мальцов сейчас дорогого стоит.

Ненадолго покинув помещение второго этажа, я натянул леску в дверных проёмах и на лестнице. А когда вернулся — увидел, что оба бойца, подложив под голову ранцы и завернувшись в свои бушлаты, уже ровно и глубоко сопят. Настоящие солдаты. Вырубаются мгновенно, как только появляется возможность. А может, просто не спали нормально уже чёрт знает сколько, как и я…

— Ну а ты чего не спишь? — Я сел в углу рядом с Алиной.

Она, кутаясь в свой безразмерный пуховик, сидела на разложенном для неё спальнике. И о чём-то мрачно размышляла, глядя в пустоту. В руках она держала свою тетрадку.

— Да вот… Сделала записи за сегодня… — Еле слышно шепнула она, и протянула мне нашу хронику.