Александр Тамоников - Огненное побережье [litres]

– Очень злободневно, – засмеялся Борис.

Стемнело. Море было спокойным. На мачте зажглись ходовые огни. Корабль на полном ходу плыл по направлению к Александрии.

Когда рассвело, Павел вышел на палубу и увидел вдалеке большой город. Солнце еще не выползло из-за горизонта, дома были подернуты дымкой, но солнечные лучи уже блуждали по крышам самых высоких зданий.

Сзади подошел капитан.

– Утро доброе. Подходим к Александрии. Здесь две гавани. В восточной мелко и полно подводных камней. Там только рыбаки – снабжают рестораны только что выловленной рыбой. Я вас высажу возле форта, в самом начале набережной Корниш. Пройдете мимо крепости вдоль берега, дальше по набережной и выйдете к центру.

Спустя время друзья шли по набережной, по выложенному плиткой тротуару, обходя торчащие посередине пальмы. Море было совсем рядом, прямо за низким парапетом из тесаного камня. На песчаном, разбавленном галькой берегу стояли лодки. Одна лодка вывалилась прямо на пешеходную часть. Павел внимательно разглядывал вычурные фасады домов неведомо какого года постройки.

– И долго мы здесь будем прохлаждаться? – буркнул Борис.

– Не прохлаждаться, а наслаждаться жизнью – в тюрьму всегда успеешь. – Паша плотоядно хихикнул. – Пока деньги есть – гуляй, рванина. Когда ты еще попадешь в древний город Александрию? И кто тут только не был, и что только не делал! И Александр Великий, и турецкий султан, потом Бонапарт, англичане и еще бог знает кто. Имеет, кто умеет! Не город, а плечевая шлюха!

– Ну, зачем же так неуважительно, – возразил Борис. – Александрия – не шлюха, а супруга Иерусалима. У них схожая судьба. – Он несколько секунд помолчал, о чем-то размышляя. – Расслабляться – это здорово, пока позволяют. Только вот опять нарвемся на патруль. На сей раз на полицейский. Двое парней в форме израильской армии посреди египетского карнавала. – Он махнул рукой в сторону разномастно одетой толпы, снующей по набережной.

– Может быть, и хорошо, если влипнем – начнут разбираться, свяжутся с вашим представительством в Каире, установят личность… – начал рассуждать Павел, но Борис его перебил:

– Мою-то личность установят, может, даже персональный транспорт пришлют, а тебя куда? Хрен знает куда! Нет уж, давай переоденемся в гражданское, чтобы не выпячиваться из толпы.

– Я давно об этом думаю, ищу магазин. – Паша вновь бросил взгляд вдоль ряда домов.

– А ты не ищи, ты спроси. Язык твой – друг твой.

– Точно! Совсем из мозгов вылетело. Тупею на солнце…

Он подошел к старику, сидящему на парапете в задумчивой позе, и быстро с ним переговорил. Тот махнул рукой в сторону проулка чуть впереди.

Миновав проулок, друзья попали в пальмовый сквер – маленький оазис среди каменных мастодонтов. По краю стояло несколько магазинчиков и торговых лавок с разномастной одеждой. На расстеленных газетах лежали кучи заношенного тряпья.

Подбежал хозяин одной из лавок.

– Вы хотите что-то купить?

Павел объяснил, что они хотят купить. Араб уважительно посмотрел на клиентов и повел их внутрь магазинчика. В отличие от ширпотреба, выставленного на улице, внутри висела одежда для состоятельных покупателей. Имелась даже примерочная с зеркалом. Араб подвел друзей к одной из стоек.

– Вот, европейские костюмы. Есть от известных кутюрье. Имеется и обувь – вон там. Вам ведь нужна обувь? – Хозяин посмотрел на потертые пыльные армейские ботинки друзей.

– Нужна. Нам все нужно. Давайте смотреть и мерить. – Павел аристократично кивнул.

Парочка вышла из магазина преображенной: шикарные кремовые костюмы, белые рубашки и сетчатые ботинки с длинными носами. По ходу прикупили ковбойские шляпы и темные очки. Ну, прямо европейские туристы, богатые бездельники! Какая полиция к ним может прицепиться?!

– Не жизнь, а апельсиновый сироп! – воскликнул Павел, погладив полы пиджака и шевеля носами ботинок.

Поселившись в одном из многочисленных отелей на набережной, они взяли такси с экскурсоводом и поехали знакомиться с достопримечательностями древнего города. Экскурсовод просвещал любознательных европейцев на арабском, а Паша бойко переводил. Александрийский маяк, Помпеева колонна, Кайт-Бей, Александрийский национальный музей…

В музей, правда, заходить не стали – решили вкусно пообедать в кафе вместе с экскурсоводом. За соседним столиком Борис заприметил парня, внешне сильно отличавшегося от местной публики: вместо мусульманской бороды – трехдневная щетина на щеках, а над верхней губой нависают ухоженные усы. «Похож на грузина», – прикинул Звягинцев. Побывав во время отпуска в Хосте, он насмотрелся на жителей Закавказья. Ему стало смешно. «До этого азербайджанец, теперь грузин – расползлись по всему свету, как тараканы по кухне». Он встал и подошел к столику незнакомца:

– Привет, генацвале.

Мужчина аж вздрогнул от неожиданности, но потом заулыбался.

– Э-э-э, – протянул он. – Где только наших не встретишь! Присаживайся и зови друга – будем пить вино. Только вино здесь – не вино, а какое-то пойло. То ли дело у нас в Батуме!

Борис махнул Павлу – мол, присоединяйся.

Грузина звали Резо.

– Какими судьбами? – спросил Резо.

– Да гидрологи мы, – начал импровизировать Звягинцев. – На Асуанской плотине работаем. А сюда приехали в качестве туристов. А ты?

– О, моя жизнь – удивительный приключенческий роман! – воскликнул новый знакомый.

«Все мы немножко флибустьеры», – подумал Борис.

А грузин тем временем продолжал:

– Все из-за женщины – «шерше ля фам», как говорят французы! Влюбился я в девушку по имени Нани. Красивая, умная, но немножко жадная, охочая до красивой жизни. Но любовь слепа и зла. Дело шло к свадьбе, а тут появился араб – приехал в составе торговой делегации из Египта. Уж чем они там торговать собрались в Батуме… Но дело не в этом. Увидел он Нани, и сильно она ему понравилась. Он стал ее водить в рестораны, одаривать, как королеву, всякими шмотками и цацками – богатая сволочь! Короче, задурил девке голову. Потом оказалось, что это она его охмурила, но тогда я и предположить такого не мог, думал, что уедет этот араб и все встанет на свои места. Он и уехал. И Нани с собой прихватил. Оказалось, что она прямо у нас, в Грузии, вышла за него замуж и уехала в Александрию в качестве законной супруги. Я места себе не находил, рвал и метал, пребывал в замутненном состоянии и, в конце концов, решил найти Нани, чтобы просто посмотреть ей в глаза. Влюбленный дурак, как бешеный волк, способен на что угодно, на любые безрассудные поступки. Я продал все, что можно, назанимал денег и стал ждать подходящего случая. И дождался: к нам в Батум приплыло торговое судно из Туниса. Я познакомился с капитаном и предложил ему денег, чтобы он меня доставил в Александрию. Араб с удовольствием взял рубли – даже валюты не потребовалось, – у него намечались крупные закупки в Грузии. На корабль я попал ночью непосредственно перед его отплытием. Подплыл к борту в темноте, меня вытянули. Приехал я в Александрию и принялся разыскивать Нани. Деньги у меня были – я прихватил с собой кучу золотых цацек и обменял их на местные фунты. Нашел араба-разлучника, он здесь известная личность. Оказалось, что у него, кроме Нани, еще три жены. Пришел я к нему в особняк вместе с переводчиком и говорю: