Андрей Воронин - Инструктор. Законопослушные граждане

У Иллариона перехватило дыхание:

— Серьезно?

— Серьезней не бывает, мужчина, — с некоторым апломбом произнесла диспетчер. — Только не знаю, успеете ли вы на рейс. Авиалайнер вылетает через два часа.

Илларион Константинович Забродов громко заверил:

— Успею, уважаемая!

— Точно?

Илларион не стал докуривать сигарету и, резко воткнув дымящийся окурок в пепельницу, по-военному отчеканил:

— Точно!

Женщина устало вздохнула:

— Ну, смотрите не подведите!

— Не подведу, девушка, ей-богу! — железным голосом ответил Забродов.

Диспетчер еще раз протяжно вздохнула, как будто бы разгрузила вагон с углем, и снисходительно произнесла:

— Ладно, так уж и быть!

— Спасибо! — радостно поблагодарил Забродов собеседницу. — С меня причитается!

Диспетчер недоверчиво хмыкнула:

— Все вы обещаете, когда нужно…

— Ей-богу!

— Ладно, мужчина, разберемся, — прервала диспетчер полковника. — Как ваша фамилия?

— Моя?

— Да, ваша.

— Простите, — виновато вздохнув, произнес Забродов. — Моя фамилия Забродов Илларион Константинович.

— Забродов? — переспросила диспетчер.

— Да, уважаемая девушка, За-бро-дов, — по слогам медленно и внятно повторил Илларион Константинович.

В трубке опять повисло молчание, если не сказать, что полнейшая тишина, и полковник Забродов на мгновение испугался, что связь прервалась и бронированный билет улетит в неизвестном направлении.

— Але, девушка, вы куда пропали? — обеспокоенно поинтересовался он.

— Я здесь, мужчина, не волнуйтесь! — спокойно ответила диспетчер. — На ваше имя забронирован билет. Вылет через два часа, так что поспешите!

— Понял, девушка, — радостно воскликнул Забродов. — Спасибо!

— Не за что, мужчина, — сказала диспетчер и как бы между прочим добавила: — Только этой девушке, уважаемый, с которой вы разговариваете сейчас, уже давно за пятьдесят.

Илларион Забродов, слегка порозовев, добродушно рассмеялся.

— Ну какие наши годы, — весело произнес он и признался: — Я тоже на пенсии, однако ничего, креплюсь! Главное, чтобы душа была молода, а годы… А годы — наше богатство, как поется в песне.

Диспетчер протяжно вздохнула.

— Это точно, — проговорила она и тут же, спохватившись, напомнила своему клиенту: — Простите, но с нашими разговорами вы опоздаете на самолет!

Илларион заторопился и стал прощаться:

— Да-да, лечу! До свидания!

— Всего хорошего.

Забродов быстро положил трубку телефона на базу и задумался, соображая, что необходимо взять с собой в Санкт-Петербург.

— Так, полковник, сначала нужно привести себя в порядок, — произнес он вслух, — потом взять туалетные приборы, чистую рубашку…

Думая о сборах, полковник машинально вошел в комнату и открыл шкаф, в котором висели чистые рубашки. Он взял две темные: коричневую и черную.

Потом достал дипломат и вдруг вспомнил, что у него на кухне сидит Иосиф Говорков.

— Вот черт! — громко и раздраженно воскликнул седой хозяин квартиры. — И нужно мне было связаться с этим старым мудаком!

Илларион Забродов быстро направился на кухню, чтобы отправить своего соседа домой. Однако гость мирно и сочно храпел, положив кудлатую голову на стол.

— Вот зараза! — протяжно вздохнув, недовольно произнес полковник. — Что же делать?

И в самом деле, была проблема. Конечно, можно было затащить пьяного мужичка вниз, но где гарантия, что его племянник дома.

Недолго думая, полковник Забродов обшарил карманы гостя, но ключей там не оказалось.

— Тьфу ты черт!

Подумав, Забродов решил оставить Иосифа Говоркова у себя. Он быстро взял с холодильника тетрадь и, вырвав из нее лист, написал гостю записку, чтобы тот, когда проснется, захлопнул входную дверь.

— Послание запорожских казаков турецкому султану, — горестно усмехнувшись, тихо произнес полковник Забродов и положил записку на стол у головы спящего соседа.

Чтобы записка наверняка была прочитана, Забродов достал из кошелька сторублевую купюру и положил ее на записку, поставив сверху пустую рюмку.

«Теперь уж точно Петрович, заметит мое послание», — весело усмехнулся Забродов и, хлопнув Говоркова по плечу, быстро вышел из кухни.

Взглянув на свои командирские часы, Забродов понял, что время беспощадно поджимает. Он забежал на несколько минут в ванную, быстро умылся, потом переоделся в чистое белье и, надев одну из темных рубашек, сложил необходимые вещи в дипломат, затем осмотрелся и быстрым шагом вышел из квартиры.

Старший оперуполномоченный по особо важным делам капитан Шевцов прибыл на место преступления спустя час. Для опытного следователя было ясно, что Вячеслава Жевновича специально поджидали в подъезде. На месте преступления этажом выше нашли гильзы и окурки.

— Так, все это сфотографируйте, — приказал фотографу следователь.

Потом повернулся к своему помощнику — молодому милиционеру — и сказал:

— Сержант, а эти гильзы срочно на экспертизу.

Нужно было опросить соседей. Однако многих не оказалось дома, а глуховатая старушка ничего не слышала…

Неожиданно раздался звонок. Следователь достал из кармана мобильник.

— Шевцов слушает, — сказал он.

— Привет, капитан, — раздался знакомый голос.

— Это ты, Сергей? — уточнил капитан.

— Он самый, — добродушно рассмеялся Сергей. — Ты где?

— Да тут, на месте убийства, — сообщил следователь.

— Футболиста? — поинтересовался коллега.

— А ты откуда знаешь? — удивился Шевцов.

— Я много чего знаю, — серьезным тоном произнес собеседник, — поэтому хочу с тобой встретиться.

— Когда?

— Чем скорее, тем лучше, — сказал Сергей.

— Ладно…

Приятели договорились о встрече, и старший оперуполномоченный по особо важным делам, озадачив своих подчиненных, поспешил на встречу с коллегой…

Илларион Забродов вылетел в Санкт-Петербург. Через полтора часа авиалайнер приземлился в аэропорту «Пулково». Так как крупногабаритного багажа у Забродова не было, он быстро прошел здание аэровокзала и оказался на круглой площади, где у обочины дороги выстроились частные и государственные такси.

— Да-ра-гой, куда едем? — спросил смуглолицый кавказец. — Садись, довезу тебя с ветерком в любую точку Ленинграда.

Инструктор посмотрел на кавказца и вздохнул. В Москве за прилавком стоят одни приезжие, и здесь, в колыбели пролетарской революции, его снова встречают лица нерусской национальности.

«Интересно, а где же русские?» — подумал Забродов.

— Так едем или не едем, да-ра-гой, — вызывающе и недовольно переспросил Иллариона Забродова смуглолицый водитель. — Я не понял!