Андрей Воронин - Комбат. Горячие головы

— А где он?

— Отправился в Америку. Они задумали какую-то хитрую комбинацию, чтобы развести Бушуева на бабки, поэтому временно отложили его убийство. Они получили от него какую-то информацию, якобы в обмен на жизнь, но, как только она подтвердится и Череп заберет деньги, Бушуева ликвидируют.

— Хорошо, Череп недоступен, а кто остался на хозяйстве?

— Теперь ясно, куда они так шустро рванули. Жаль, откладывается мое освобождение, — встрял в разговор Кудряш.

— Почему откладывается? — повернулся Рублев к бандиту.

— Потому что Череп взял с собой Башмака. С Башмаком еще можно было договориться. А на хозяйстве остался Мамонт. Он — мужик упертый и к тому же возненавидевший Бушуева. С ним рискованно вести переговоры, он может вам назло ликвидировать пленника.

— А убить Диму, насколько я понимаю, хотят еще до возвращения Черепа?

— Точно, Мамонт сделает это с большим удовольствием.

— Тебе не повезло. Нам не повезло. Придется оставить тебя здесь, пока я не разберусь в ситуации, — Комбат приковал Тумасова наручниками к трубе в нескольких метрах от Кудряша.

Аксамитов и его жена испытывали смешанные чувства: с одной стороны, предвкушение нормальной обеспеченной жизни, с другой — опасение за благополучный исход дела. Особенно волновалась супруга Виктора. Из объяснений мужа касательно его изобретения она поняла одно — новый асфальт открывает грандиозные перспективы и там, на Западе, где трепетно относятся к интеллектуальной собственности, буквально озолотит изобретателя. Захочет ли Витя возвращаться домой? Ведь там он станет богачом и будет иметь гораздо более комфортные условия для занятий его любимой наукой. Кто откажется принять на работу автора уникального открытия? Тем более что Витя хорошо владеет английским языком. И он много раз с завистью говорил о том, какими современными приборами оснащены западные лаборатории, какой там громадный выбор практически любых химреактивов.

Гладя рубашки, жена шутливо заметила:

— Смотри, разбогатеешь, найдешь там молоденькую и останешься жить.

— Да и ты у меня отнюдь не старуха. В крайнем случае выпишу тебя к себе, — улыбнулся Аксамитов.

Его тревожило другое. В Германию он забирал с собой всю наличность. А если, после того как он запатентует смесь, возникнут осложнения? Допустим, иностранцы вздумают выяснять, где именно проделана работа. Ведь не мог Аксамитов создать смесь исключительно благодаря теоретическим рассуждениям. Придется назвать свой институт, и начнется хождение по мукам. Поди докажи, что ты работал в одиночку, без соавторов прошел путь от возникновения идеи до испытаний полученного вещества. Тут он улыбнулся собственным мыслям. Будет забавно, если завлаб, пытаясь доказать свое участие в работе, вздумает козырять полученными от Виктора записями, возьмется делать «суперасфальт» по фальшивым формулам. Лопнешь со смеху. Тогда уж точно иностранцы признают научный приоритет Аксамитова. Скорее бы. Ему надоело выматывающее ожидание. Ну почему социальные условности заставляют рядовых людей пробиваться к звездам через бесчисленные тернии? Вот если бы смесь изобрел директор института, ему бы не понадобилось хитрить и обманывать для получения заслуженных наград. А тут…

Приехав на работу, Аксамитов еще раз изучил приготовленные для завлаба наброски. Все хорошо. Очень правдоподобно, и при этом ценности в них меньше, чем в использованном презервативе. Виктор задумчиво осмотрел свою комнату. Может статься, что он больше никогда ее не увидит. Хотя было бы что жалеть! Такое оборудование ужаснуло бы сотрудников самого захолустного американского или немецкого института. Вот с людьми расставаться жалко. Хорошие у них подобрались сотрудники. Толковые, душевные и компанейские. Правда, касалось это только работников низшего и среднего звена. Как только человек поднимался на более высокий уровень, он разительно менялся. Избегал веселых компаний, даже анекдоты переставал рассказывать. Словно боялся случайной промашкой подмочить свою репутацию. Как говаривал Аксамитов, человек отращивал корону и опасался уронить ее неосторожным движением. И что характерно, ученые с большой буквы, настоящие таланты, не боялись за свой авторитет, могли и пошутить, и лихо сплясать на банкете. Осторожничали те, кто пробился в академики благодаря удачному стечению обстоятельств или крутым связям. По научным способностям они мало отличались от рядовых кандидатов и подчеркивали свою мнимую значимость чопорными манерами, показной солидностью.

Собрав бумаги, Виктор отправился к завлабу. Он постучался, открыл дверь кабинета и от удивления застыл на месте. Завлаб встретил его робкой, немного заискивающей улыбкой.

— Здравствуйте, Игорь Валентинович! — сказал Аксамитов.

— Доброе утро, Виктор Семенович. Заходите, присаживайтесь.

Аксамитов воспользовался приглашением.

— Вот, принес набросок статьи, как мы и договаривались.

— Да что вы, право слово! Какие наброски! Извините, я в тот раз погорячился! Просто день выдался нервным. А что касается статьи, то я вам полностью доверяю. Вы же кандидат наук, а не зеленый выпускник университета. Хотя мы правильно сделали, что изъяли ее из академического журнала. Такие материалы надо печатать в более солидном издании. Могу порекомендовать одно, у меня там работает хороший знакомый. Хотя окончательный выбор, безусловно, остается за вами.

Аксамитов с трудом верил собственным ушам. Последний раз таким елейным тоном завлаб разговаривал с молоденькой выпускницей, пришедшей в их лабораторию по распределению. Стареющего ученого покорила ее очаровательная мордашка и точеная фигурка. К огромному разочарованию завлаба, вскоре девушка удачно вышла замуж и уволилась. Но ведь он не девушка, чтобы вести с ним медоточивые речи.

Сперва Виктор заподозрил ловушку. Ему показалось, что с ним играют как кошка с мышкой и в один прекрасный момент завлаб тем же фарисейским тоном сообщит: «Но прежде чем издаваться, съездите на годик в Гапеевку, дорогой мой». Однако заискивающие нотки в голосе шефа полностью исключали такой вариант.

— Впрочем, о статье мы поговорим попозже. У вас сейчас другие хлопоты, надо лететь в Мюнхен. Если хотите, можете сегодня уйти пораньше с работы. Соберетесь без спешки, выспитесь. Ведь самолет завтра рано утром.

— Большое спасибо, я уже собрался, а на работе хочу закончить один эксперимент, — сказал Виктор, про себя думая: «Что за аттракцион невиданной щедрости? Чем я его заслужил?»

— Хорошо, тогда не буду вас задерживать.

Аксамитов вернулся в свою комнату, продолжая удивляться разительным переменам с завлабом и строя на этот счет различные предположения. Разгадка оказалась куда страшнее, чем только мог подумать Виктор. Минут через двадцать к нему без стука вломились два здоровых типа, даже отдаленно не напоминавших представителей славной российской науки. Один держал в руках кейс. Второй, косая сажень в плечах, с лицом, гарантировавшим ему победу на конкурсе красоты, если бы таковые проводились среди неандертальцев, обратился к ученому: