Андрей Воронин - Комбат. Идеальное вторжение

— Ну, мужик, ты попал! Хоть Москва — большой город, мы тебя обязательно найдем.

— Сейчас попал ты, а не я. И тебе надо думать, как уйти отсюда живым, — хладнокровно парировал Комбат.

— Ты че, замочишь меня из-за какой-то поганой тачки! — возмутился Корень и тут же догадался: — Я понял, это все подстроено. Ты меня специально в свою развалюху заманил. Ладно, мужик, твоя взяла. Я тока не пойму, кто тебя послал? С Лешим мы недавно замирились, а больше, вроде, некому. И не похож ты на отморозка, который норовит сшибить бабло, не думая о последствиях.

— Насчет отморозка ты прав, но в другом ошибаешься. Никто меня не посылал, я сам по себе.

— Ладно, я понял. Говори, сколько хочешь бабок.

— А ты, Корень, хитрый. Сам недавно утверждал, что вы меня найдете. Думаешь мне сейчас денег дать, а потом все забрать и еще сверху хапнуть? Только зря надеешься откупиться, не нужны мне твои поганые деньги. Меня интересует, как найти Фитиля.

— Фитиля? — притворно удивился Корень. — Кто он такой?

— Видно, я чересчур сильно треснул тебя по бестолковке, память целиком отшибло, — с язвительным сочувствием заметил Комбат. — Ничего, как говорится, клин клином вышибают. Я сейчас тебе руку сломаю, и память вернется.

Рублев достал из багажника «Форда» маленький ломик. Когда он возвращался назад, у него под ногами что-то звякнуло.

— О, бутылка. «Кремлевская», 0,7. Сразу видно, что здесь ударно трудятся наши строители. Очень кстати я ее нашел. Гуманные американские инструкторы пытались отучить моджахедов от членовредительства с помощью похожей стеклотары. Мол, зачем отрубать пленнику пальцы и другие части тела, если можно усадить его задом на бутылочное горлышко. Руки-ноги остаются целы, а боль такая же чудовищная, пленник тут же раскалывается. Испытать на тебе этот метод или повторить вопрос?

— Я без понятия, как найти Фитиля! — воскликнул Корень, видя, что Рублев не шутит.

— Уже теплее. Когда ты окажешься без штанов, у меня будет вся информация.

— Да хоть без ног! Я на самом деле не в курсе, где сейчас ошивается Фитиль. Он солидно поднялся, заколачивает немереные бабки! Сменил тачку, квартиру. Теперь сам меня находит, когда является за баблом или ему требуются бойцы.

— А для чего ему бойцы?

— Спроси че полегче! Пацаны молчат, и я не лезу. Мне моя работа очень дорога. И жизнь тоже. Ты поищи Корнеплода. Он раньше чаще всех выполнял грязную работу, а когда Фитиль забурел, Корнеплод ушел из борделя. Я думаю, что Фитиль взял его к себе.

— А где искать твоего Корнеплода? — спросил Рублев.

Спросил на всякий случай, так как у него мгновенно возник новый план действий. Корень назвал адрес, предупредив, что это, как и в случае с Фитилем, старые координаты.

— Ладно, живи пока. Наверное, тебя уже хватились, ищут по всему городу.

— Если заметили пустой «Мерс», то наверняка созвали всех пацанов.

— Ну и хорошо. Думаю, ты скромно умолчишь о том, что тебя голыми руками повязал человек, который тебе в отцы годится. Или навешаешь лапши на уши, будто я застал тебя врасплох и приставил к твоей голове ствол? — Комбат ненавязчиво подтолкнул бандита к нужной для себя мысли.

Тикунов пришел на работу в отвратительном настроении. Он бесповоротно рассорился с любимой девушкой. А главной причиной конфликта явилась «Новая жизнь». Девушка, частенько критиковавшая работу Андрея, в этот раз категорически заявила:

— Мне трудно заниматься любовью с человеком, который ежедневно находится рядом с покойниками.

— Это не заразно, — логично возразил Тикунов. — И они считаются живыми людьми.

— Вот именно, считаются, а это еще хуже! Даже работа сторожем на кладбище меня пугает меньше.

— Какие глупости! Может, они оживут, превратятся в зомби и заберут меня в свою компанию? Ты думай, что говоришь! — раскипятился Андрей.

— Я уже все надумала. Выбирай, или я, или твоя работа?

— Но где я возьму другую? У нас здесь все места заняты.

— Крутись, ты же парень. Москва рядом, если там устраиваются таджикские и молдавские гастарбайтеры, то и тебе местечко найдется.

— Гастарбайтеры берутся за самую грязную работу, — начал Тикунов, но девушка язвительно его оборвала: — А с тебя корона упадет?

— Нет, только я не понимаю, чем моя работа хуже работы дворника или ассенизатора? Ты сама попробуй дерьмо разгребать, а потом говори, — совсем уж разгорячившись, ляпнул Андрей.

— Я так и сделаю, — заявила девушка и, круто развернувшись, зашагала прочь.

Тикунов в приступе мужской гордости не стал ее задерживать. В криоцентре он попытался дать выход своим чувствам:

— Сколько можно терпеть наши крепостные порядки! Мы работаем семь дней в неделю по восемь часов. Надо завязывать с такой эксплуатацией, пусть ищут третьего человека.

— Андрюша, ты не с той ноги встал? — вкрадчиво поинтересовалась Чижова. — Тогда вспомни размер своей зарплаты и прикинь, сколько времени за дежурство ты занят работой? Максимум час, если строго по инструкции контролировать все показания. Итого семь часов в неделю. Для чего же тебе нужен третий? Чтобы еще один человек разделил наше безделье или ты хочешь создать классическую троицу и регулярно соображать на троих? Предупреждаю сразу — я пас. Мне и без выпивки есть чем себя занять.

— Я разве говорил про спиртное? Это ты сама придумала. Но нормальные люди по вечерам и выходным отдыхают, а мы торчим здесь, как проклятые.

— Должны же быть какие-то неудобства за тридцать тысяч в месяц. А если тебе очень захочется развлечься, могу тебя подменить. Ладно, заговорилась я с тобой, еще опоздаю на последний автобус.

— Машину купи.

— Еще не заработала, — бросила на ходу Виктория, и за ней хлопнула дверь.

Тикунов обошел помещение, где стояли морозильные камеры. Все нормально, техника исправно работает, тела неподвижно лежат. Андрей вернулся в комнату, достал из сумки простыню, маленькую подушку и тонкое шерстяное одеяло. Виктория однажды спросила, зачем он на каждое дежурство таскает полную сумку.

— У меня хороший аппетит, — отговорился Тикунов, хотя Чижова наверняка обо всем догадалась.

Не стоило оставлять постельные принадлежности в криоцентре. Если их случайно заметят, Андрею устроят злобную выволочку, хотя глупо бодрствовать ночи напролет, опасаясь ЧП. За время, пока они работают, электричество городка отключалось всего дважды, и оба раза автоматически врубался движок криоцентра, полностью обеспечивая камеры энергией. Если же сломается одна из камер, то благодаря добротной изоляции она удержит нужную температуру около восьми часов. Этого времени с лихвой хватит, чтобы подключить новую камеру и перенести в нее тело. Поэтому Андрей ставил будильник с расчетом на шестичасовой сон. В случае поломки камеры он бы успел решить проблему.