Андрей Воронин - Слепой. Не брать живым

Пока доехали, мобильник охотно показал Слепому все интересующие его интернетовские новости. Ему даже удалось прочитать одну из статей, подписанных фамилией Семечкина. Называлась она «Хокку на три буквы», и суть ее сводилась к тому, что некий господин Пышкин взял в аренду на 50 лет дом на Большой Покровской, здание которого представляет собой большую историческую ценность, и открыл в этом доме японский ресторан «Хокку». Представителей комиссии по сохранению исторического наследия этот «хозяин жизни» попросту послал на три буквы, сказав им, что имеет солидных покровителей в мэрии. Дальше шел комментарий сотрудника мэрии, некоего господина Рыбина, который, ясное дело, утверждал, что только благодаря таким меценатам, как Пышкин, и сохраняется наследие наших славных предков. Статья острая, дерзкая. Но за такое не убивают.

Однако, просматривая веб-версию одной из нижегородских газет, Слепой нашел еще более интересный материал: «Убийство за правду. Молодой независимый журналист Вадим Котов был убит после публикации репортажа об избиении журналистки Алины Семечкиной, известной своими резкими статьями, раскрывающими истинную сущность власть имущей нижегородской элиты. Нижегородцы! Превратим похороны Вадима Котова в акцию протеста против зажравшихся мафиози при власти!» И дальше называлось конкретное время завтрашних похорон.

Дело начинало проясняться. У этих молодых ребят — Котова и Семечкиной, похоже, был какой-то весьма важный материал, серьезный компромат на местных чиновников. И был он посерьезнее ресторана в исторической охранной зоне.

Отель «Волга» оказался обычной частной гостиницей с историческим фасадом и европеизированными интерьерами. Расплатившись с таксистом, Глеб вошел в фойе и чуть было не столкнулся с Михой, который направлялся на улицу.

— О, приехал! Славненько! — кивнул Миха. — Ну как там наша страдалица? Пристроил ее? Оклемалась она?

— Пристроил. Оклемалась, — кивнул Глеб, не вдаваясь в подробности.

— А я иду губернатора встречать, моего тезку, Михал Михалыча Глухова. Он с нами посидеть решил, по пивку пропустить, молодость вспомнить. Вскоре еще и мэр подвалит. Петр Станиславович Радов. Но этот не на машине, а на своем байке обещал прикатить. У них тут чепэ, я тебе уже говорил — генерала московского убили на охоте, так они тело в Москву отправляли. Но к нам все равно приедут. Ты только смотри никуда не линяй, ребята в ресторане уже собираются.

— Я понял. Только где мне остановиться? В каком номере? — спросил Глеб.

— Номера полностью я тебе не обещаю, но койку занял, — улыбнулся Миха и, протягивая ключ, сказал: — Десятый номер на втором этаже. Ты же не против со мной поселиться?

— Да нет, — пожал плечами Глеб.

— Только потом паспорт свой на рецепшен покажешь, — попросил Миха.

Глеб кивнул и направился к лестнице.

Но тут послышался радостный возглас Михи:

— Михал Михалыч, вы уже здесь?!

Глеб обернулся и увидел изрядно полысевшего, хотя и не старого еще мужчину в длинном черном пальто. С ним рядом шли, надо понимать, охранники. Это, как понял Сиверов, и был губернатор Глухов.

— Ну, как вы здесь, обустроились? — спросил Глухов чуть хрипловатым голосом.

— Конечно, Михал Михалыч! Все по высшему разряду.

— Ну, пошли, посмотрим, чем вас там угощают.

— А Радов где? — спросил Миха. — Он же собирался на байке подкатить.

— Так и подкатит! — пообещал Глухов. — Он переодеться поехал.

И они направились туда, где, как понял Сиверов, находился ресторан и откуда доносились музыка и смех.

Поднявшись в номер, Глеб включил свет и, говоря по правде, поразился. Просторная прихожая со шкафом и не просто две кровати, а две просторные автономные комнаты с широкими двуспальными кроватями, зеркальными шкафами-купе, тумбочками, стеклянными столиками, мягкими креслами. Подвесные потолки, жалюзи на окнах и плазменные экраны на стене еще больше усиливали впечатление.

Общими были только туалет и ванна. Но они просто-таки излучали чистоту и свежесть.

Глеб еще раз огляделся, вздохнул, сунул рюкзачок под кровать и поспешил вниз, в ресторан.

Веселье было в самом разгаре. На сцене выступала какая-то из местных рок-групп, в зале оживленно гудели байкеры, не только московские, но и, как вскоре понял Слепой, и питерские, и из Беларуси, и из некоторых регионов России. Остановились они в разных, тоже преимущественно частных гостиницах, некоторые даже жили в палатках за городом, но потусоваться, пообщаться пришли сюда.

— Глеб! Иди к нам! — позвал Слепого Миха.

Сиверов огляделся и рассмотрел в пульсирующем разноцветными огнями полумраке Миху, который сидел за столиком с губернатором, облаченным в демократичный серый свитер, и неким моложавым светловолосым мужчиной в кожаной косухе.

— Знакомьтесь, мой лучший друг Глеб, — представил Миха Глеба, очевидно не забывая об их договоре не раскрывать никому, что тот — журналист.

Глеб улыбнулся, кивнул и, усаживаясь, предположил:

— А вы, надо понимать, губернатор одной из самых богатых российских губерний Глухов и мэр этого прекрасного города Радов.

Чиновники удовлетворенно кивнули. Глухов даже чуть покраснел — не то от пива, не то от удовольствия.

— Тоже москвич? — спросил он у Глеба.

Глеб кивнул и добавил:

— Но старость хотел бы провести в ваших местах. Красиво у вас. Особенно осенью. Божественно.

— Знаем, знаем, — кивнул Глухов. — Потому и съезд ваш решили провести именно в эту пору.

— Почему «ваш»? Наш, наш съезд, — горделиво сказал мэр Радов.

На столе стояли бокалы с пивом и большая тарелка раков. Глухов, очевидно чувствуя себя хозяином, подвинул к Глебу один из бокалов:

— Помни, Глеб, Михин друг — это и мой друг.

— Понял, ваше здоровье!

Пиво было свежее, живое. Сделав несколько глотков, Глеб принялся за раков. Он успел осмотреться. Пиво и раки стояли на всех столах. И байкеры, весело общаясь, не обделяли их вниманием.

— Вы в Нижнем впервые? — поинтересовался Радов у Глеба.

— Можно считать, что так, — кивнул Глеб. — Был здесь как-то раз, и то проездом. Но, мне кажется, город за последнее время изменился до неузнаваемости.

— Да, и это все Радов старается, — сказал Глухов, не скрывая гордости, и похлопал мэра по плечу.

— Ну, почему я, и ты тут руку приложил, — сказал Радов и тоже зарделся от удовольствия.

— Я посмотрел, программа у нас такая, какой нигде не было, — потягивая пиво, сказал Миха. — И соревнования во всех номинациях, с суперпризами, и гонки по ночному Нижнему, фейерверк, выставка ретромашин и даже «Машина времени». Это наверняка вам в копеечку обошлось.

— В копеечку не в копеечку, а несколько тысяч долларов вложить пришлось, — пожал плечами Глухов.