Иван Стрельцов - Долг платежом страшен

— Вениамин Аркадьевич, к вам милиционер.

— По какому поводу? — Бочкин посмотрел на девушку из-под очков.

— Он сказал, что это меня не касается.

— Я надеюсь, это не постовой милиционер? — вздохнул Вениамин Аркадьевич. — Ладно, пусть заходит.

В кабинет вошел высокий широкоплечий блондин в сером однотонном костюме.

— Майор Донцов, старший оперуполномоченный Главного управления по борьбе с организованной преступностью, — по полной форме представился вошедший, демонстрируя удостоверение с двуглавым орлом.

— Чем обязан? — спросил руководитель отдела, чувствуя, как похолодел низ живота. Нет, никаких грехов за ним не водилось, но, как всякий законопослушный гражданин, он испытывал боязнь перед правоохранительными органами.

— Я бы хотел поговорить с вами о Вадиме Долгове, — произнес Донцов, пряча в карман пиджака удостоверение.

— Ах, вы по поводу этого прискорбного случая. Ну, присаживайтесь, гражданин майор, — Бочкин указал на кресло перед своим столом, потом нажал кнопку селектора. — Лиза, пожалуйста, кофе и минеральную воду, — после этого виновато взглянул на Донцова: — Знаете ли, сердце.

— Прискорбно, — кивнул Олег. — И все-таки как насчет Долгова?

— Вы знаете, Вадим был очень способным молодым человеком. Он закончил с отличием университет, свободно говорил на французском и английском. Был исполнительным, трудолюбивым, всегда относился к поручениям с особой ответственностью. У него могла бы быть блестящая карьера, но, к сожалению, теперь о Вадиме Долгове мы говорим в прошедшем времени.

— Великолепная характеристика, прямо не человек, а ангел, — задумчиво проговорил майор. — Но, все-таки, может, были у покойного какие-то недостатки?

— Я не сплетник, — попытался возмутиться Вениамин Аркадьевич, но под тяжелым взглядом майора сник. — Мне не много известно...

— Если можно, подробнее, — попросил Донцов.

— Да, да, — кивнул чиновник. — Вадим был женат на дочери моего старинного друга (он, кстати, сейчас посол в одной из африканских стран). Лара, несмотря на то что вышла замуж, продолжала вести прежний образ жизни. Вадим из-за этого сильно страдал, он ведь прекрасно понимал, кому обязан своим назначением в МИД. И всячески пытался доказать, что не зря занимает свое место.

— Отсюда работоспособность, усидчивость и исполнительность, — дополнил Олег.

Бочкин удивленно поднял глаза:

— Вы схватываете на лету.

— Должность обязывает. Если не секрет, чем занималась ваша делегация в Швейцарии?

— Специальная правительственная делегация вела переговоры с южноафриканской алмазной компанией «Де Бирс» о передаче прав на продажу наших бриллиантов.

— Почему именно «Де Бирс»? — заинтересовался информацией Донцов.

— Потому что «Де Бирс» сейчас является монополистом на рынке драгоценных камней. И если бы мы попытались торговать бриллиантами в обход «Де Бирс», пришлось бы спускать драгоценности по демпинговым ценам. А это значит подорвать престиж государства, не говоря уже о том, что эта торговля будет себе в убыток.

— Ясно, что дальше?

— Мы больше полугода готовили проект соглашения. Но когда уже все было готово, неожиданно представители «Де Бирс» заморозили переговоры. Только после того, как мы вернулись в Москву, узнали, что кто-то выбросил на европейский рынок большую партию различных драгоценных камней. Об этом пронюхала пресса, разразился большой скандал, «Де Бирс» обвинили в торговле конфликтными камнями.

— Что значит «конфликтные камни»? — Олегу все больше нравилось погружаться в новый, неизвестный мир.

— «Конфликтными камнями» называют драгоценности, выставленные на продажу революционными или террористическими организациями для закупки вооружения и медикаментов. Во время «холодной войны» «Де Бирс» торговал камнями УНИТО и других организаций стран Африки, сражавшихся с правительствами. После окончания противостояния капиталистов с коммунистами при победе первых торговать «конфликтными камнями» стало опасно, можно было нарваться на санкции «дяди Сэма», а кому это надо? Служба безопасности «Де Бирс» занялась расследованием этого инцидента. И знаете, что интересно? Камни, тайно пущенные в продажу, оказались не африканского происхождения.

— А чьи же? — не удержался от вопроса майор.

— Наши, — улыбнулся почти по-отечески Бочкин.

Алмазы были якутскими, а изумруды из Таджикистана и Урала. Правда, огранка у камней была западная, но при нынешнем положении дел, имея достаточно денег, можно закупить станки в Европе, перевезти на Урал — слава богу, у нас есть специалисты, не уступающие западным.

— Так кто же выбросил на рынок эти камни?

Вениамин Аркадьевич пожал плечами:

— Кто знает, может, это совершила какая-то из наших компаний. Сейчас у всех на слуху Козленок с его «Голден Ада», возможно, это нечто подобное.

— Как же так?

— Как всегда, левая рука не знает, что творит правая. Конечно, теоретически возможно, что это какой-то частник, хотя вряд ли, слишком большой размах.

— А что насчет Вадима? — Донцов достаточно наслушался о нюансах торговли драгоценностями и решил вернуться к теме своего визита.

— Вадим единственный, кто трагично воспринял наше возвращение в Москву. С каждым днем он становился все мрачнее, думаю, здесь не обошлось без подковырок его благоверной, Лара все-таки взбалмошная девица. Возможно, он считал, что из-за нашего провала это конец его дипломатической карьеры. Наивная душа, — Вениамин Аркадьевич неожиданно посмотрел на Олега, потом задумчиво добавил: — А может, он чувствовал свою скорую кончину. В понедельник Вадим весь день ходил как в воду опущенный, вечером со всеми попрощался, а через час его зарезали. Такое горе для нас всех...

Кофе Олег так и не дождался, кофеварка не включалась, и секретарша стояла над ней, как боец над могилой товарища. Выйдя из стеклянных дверей МИДа, он быстро зашагал по Арбату.

Проходя мимо торговцев расписными матрешками, военными аксессуарами, мимо уличных художников, Донцов пытался проанализировать услышанное. В голове мелькали отрывки фраз: «...алмазы были якутскими», «...в понедельник вечером он со всеми попрощался, а через час его зарезали». Тут же вспомнились записи в досье Кифана: «...Кифан, под прикрытием добычи мореной древесины, ведет подпольную добычу драгоценных камней», «...профессор, первооткрыватель якутских алмазов, умер, не закончив книги. Наследником интеллектуальной собственности покойного стал Кифан Антон Семенович».

«...Долгов не стал жертвой налетчиков. Это было заказное убийство, замаскированное под ограбление, — сказал оперативник районного угро капитан Кураков, а потом добавил: — ...Удар профессиональный, точно в сердце. Техника спецназа».