Иван Стрельцов - Спецназ не сдаётся

— Выходим на боевые, — после короткой паузы сообщил лейтенант. — Приказ командира батальона: осмотреть поселок Пастуший и его окрестности. Ничего особенного, поселок брошен, но проверить надо на предмет душманских тайников, все-таки дорога в пяти километрах. Значит, так, на сборы полчаса. Вопросы есть? Вопросов нет. Выполняйте.

Лейтенант вышел из блиндажа, а разведчики принялись за сборы. Что бы там ни говорило звездное начальство насчет предстоящей операции — «прогулка по парку» на американский манер или «как два пальца...» на родном наречии, — трудяги войны, фронтовые разведчики, этот треп пропускают мимо ушей. Потому что за линией фронта начальников нет и рассчитывать приходится на себя самого и на помощь бойцов из твоей же группы. Поэтому в разведке мелочей не бывает, каждый готовится основательно к боевому выходу.

Савченко надел бронежилет, обтянутый камуфляжным чехлом с нашитыми карманами. В глубокие кармашки он рассовал черные автоматные магазины, в карманы поменьше уложил ручные гранаты «РГ-5» и две рифленые чугунные чушки оборонительных «лимонок» «Ф-1». Виктор не любил их — осколки, разлетающиеся на двести метров, могли уничтожить и покалечить не только врагов, но и своих. И все-таки «фенечку» следовало уважать за смертоносную мощь.

Штык-нож, в общем-то, бесполезная вещь, но положен в комплекте к автомату, как и инструмент для чистки оружия. Старшины зорко следили за сохранностью военного имущества. Поэтому у штык-ножа было свое место — специальная подвеска держала его на левой стороне груди. Впрочем, Савченко нашел применение и этому Оружию — за год службы он научился неплохо метать штык-нож, поражая на пятнадцать метров деревянные мишени.

Основной нож, нож разведчика (сокращенно «НР») Виктор прикрепил на поясе под правую руку. Пришитый к комбинезону замок-защелка жестко зафиксировал ножны. При ходьбе, беге или ползанье нож не будет болтаться и звенеть. Две недели назад морским пехотинцам довелось встретиться с отрядом спецназа внутренних войск. «Краповые береты» выглядели как с рекламных проспектов — форма с иголочки, оружие. Про такие образцы морпехи только слышали. Лица у всех закрыты масками, на собратьев по оружию смотрят свысока. Дядя Федор демонстративно плюнул, а потом проворчал себе под нос: «Кукольные вояки». Слава богу, никто не услышал, обошлось без выяснения отношений. Вот тогда Виктор видел у одного вэвэшника нож разведчика, притороченный к левому боку. Оригинально, ничего не скажешь, но абсолютно неудобно в бою.

Собравшись, Савченко проверил амуницию, взял ранец с притороченным к нему гранатометом.

Дядя Федор сунул под бронежилет черный плоский «ТТ», подвесил на шею тонкий кожаный шнурок, привязанный к рукоятке пистолета. Затем повесил по бокам брезентовые пеналы с гранатами к подствольному гранатомету. Так же, как и остальные, проверил амуницию и скомандовал:

— Строиться!

Возле блиндажа стоял тяжелый запах сгоревшего бензина и переработанного машинного масла. Вся территория базы была запружена техникой прибывшего конвоя. Водители, суетившиеся возле своих машин, казались лилипутами на фоне исполинских «Уралов». Чумазые танкисты курили, рассевшись на горячем от длительной работы моторном отсеке танка. Прапорщики гнали на разгрузку свободных от нарядов морпехов. В общем, шла обычная рутинная суета.

Экипированные разведчики расположились возле блиндажа на пустых ящиках, курили, слушали очередную байку Морозова, громко смеялись над его шутками, кто-то давал услышанному сальные комментарии, что вызывало еще больший хохот. Смех был лучшим нейтрализатором нервного напряжения перед выходом на боевые.

Старший прапорщик Варакута появился неожиданно, как посланник потустороннего мира, из чада густого, сизого дыма выхлопных газов проехавшего грузовика. По уставу разведчики, уходящие на задание, сдавали старшине документы и награды. Бойцы молча протягивали старшему прапорщику небольшие свертки. Варакута прятал их в планшет, висевший на боку.

— Что такое случилось, что сам Кудеяр решил возглавлять поиск? — спросил Федоров, протягивая старшине открытую пачку «Бонда».

— Случилось, — хмыкнул Варакута. Сунув сигарету в рот, он щелкнул дешевой одноразовой зажигалкой. — Сегодня утром звонил старший Кудеяр и устроил разгон по полной программе.

— Ну?

— Разгон он устроил не сынуле, а нашему Водолазу, — старшина курил по-фронтовому, спрятав сигарету в ладони.

— А Водолаз-то тут при чем? — снова удивился Дядя Федор, не будучи силен в штабных интригах.

— Старшего Кудеяра интересовало, почему это его сынуля уже полгода на войне, офицер-разведчик, а ни одного наградного представления или хотя бы представления к внеочередному званию не имеет. Парню ведь пора поступать в академию...

— И что же наш?

— Наш тоже на голос — за что, мол, чадушке давать награды и звания, если за полгода войны от штаба он дальше ста метров не отходит. А если отходит, то в направлении сортира.

— Так и сказал? — удивленно спросил старший сержант.

— Так и сказал, — подтвердил Варакута.

— И че?

— Кудеяр как гаркнул: «Ты, мать-перемать, что за комбат, если у тебя разведчики сидят в тылу. Гони его взашей на боевые, морпехи вы или интенданты?!» Водолаз бросил трубку и к Кудеяру-младшему, тот как раз со своим ординарцем рисовал «Боевой листок». Ну, Васька и выдал по полной программе этим любителям поэзии Серебряного века. Покричал, покричал, пар маленько стравил, стал рассуждать на трезвую голову, если он пошлет дитятю на серьезное дело и тот погибнет или покалечится, то его влиятельный отец сгноит его. А Водолаз уже был научен горьким опытом — с боевых пловцов его поперли. Так же могут выкинуть и из морской пехоты, но теперь уже на гражданку. А на гражданку Ваське ой как не хоца. Вот и принял он компромиссное решение. Послал Кудеяра-младшего прочесать поселок Пастуший. Во-первых, приказ начальства выполнил, лейтенанта отправил на боевые. Во-вторых, обезопасил себя — поселок брошен и расположен недалеко от дороги. Так что работа вам предстоит не пыльная.

— Да, — протяжно произнес Дядя Федор. — Как говорится, и капуста в целости, и козлы довольны.

— Во-во, — старшине явно понравилось сравнение разведчика.

Со страшным ревом к блиндажу подъехал угловатый, остромордый БТР. Батальонные остряки прозвали боевую машину «Броненосец Кандрашкин», в честь зампотеха, привезшего подбитый броневик в Североморск и корпевшего почти год над его восстановлением.

Теперь «броненосец» мало походил на своих собратьев, сошедших когда-то с ним с конвейера. Подобно бородавочнику, поросшему жировыми наростами, броневик был весь увешан защитными противокумулятивными экранами, поглощавшими смертоносную энергию противотанковых гранат. Днище было усилено матами с песком, конечно, БТР потяжелел и немного потерял в скорости, зато экипажу не приходилось переживать, что при наезде на мину им взрывом оторвет ноги.