Иван Стрельцов - Спецназ не сдаётся

— Палыч, я нычку нашел.

— Молодец, подбирай все, потом разберемся.

Приободренный Ежик с еще большим рвением принялся рыскать по ящикам.

Наконец Палыч закончил читать материалы статьи и задумчиво произнес:

— Да уж, толково написано. Что ж, вырвем жало газетной гадине.

Только он успел произнести эти слова, в очередной раз щелкнул замок бронированной двери, на пороге стоял хозяин квартиры.

Журналист был в легком подпитии, Гарик оказался на вечер занят, поэтому обошлись парой бутылок коньяка. Увидев в своей квартире незнакомцев, ошалело присвистнул:

— Вот так номер, жил да помер. Вы что, мужики, совсем оборзели?

— Спокойно, парень, мы сейчас уйдем, — вставая из-за компьютера, как можно миролюбивее проговорил Лескин. Ежик стоял посреди комнаты, не решив, что же ему делать. То ли вцепиться в горло хозяину квартиры, то ли поднимать вверх руки.

— Что значит спокойно? Вы, урки поганые, да я вас... — Сафин, возбужденный алкоголем, глядя на двух невзрачных на вид воров, вспомнил, что в школе занимался боксом и даже имел третий юношеский разряд. Он уже представлял, как в газетах напишут: «Журналист задержал преступников», но полностью закончить фантазию он не успел.

Палыч протянул правую руку, и в следующую секунду журналиста ударил разряд электрического тока в шестьдесят пять тысяч вольт, швырнув его на пол.

Когда Анатолий пришел в себя, он уже сидел на своем рабочем стуле, его руки были плотно примотаны к подлокотникам скотчем, ноги прикреплены к станине. Чемоданы, баул и сумка из комнаты исчезли.

— Ну что, пришел в себя? — спросил старик, ухватив Сафина за волосы, задрал его голову вверх. В глаза ударил свет настольной лампы.

— Кто, кто... что вам надо, кто вы такие? — заикаясь, бессвязно лепетал журналист.

— Значит, так, — наигранно-грозно заговорил Лескин. — Я всего один раз задам тебе один вопрос.

— Ка... какой вопрос?

— Где негативы и фотографии, которые делал у чеченцев?

— Не... не понимаю.

— Не ври, я только что читал твою статью, — Палыч ткнул рукой в сторону светящегося монитора. — Там есть эти самые фотографии.

Только теперь до Сафина дошло, что это не простые домушники, еле ворочая языком, он спросил:

— Так вы из «конторы»?

Такого оскорбления старый вор вытерпеть не смог и залепил журналисту звонкую пощечину, злобно прошипев:

— Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Сейчас мы здесь все обольем бензином, тебя особенно тщательно, и подожжем. Ты сгоришь, и пленка, надеюсь, тоже будет уничтожена, — потом посмотрел на Погожина, стоявшего за спиной журналиста, и негромко спросил: — Канистру принес?

— Все готово, — весело ответил Ежик, хотя никакой канистры у них не было.

— Поливай, — приказал Ключ тоном человека, как минимум всю жизнь проработавшего истопником в крематории.

— Не надо, — взмолился Сафин. — Я все отдам.

— Отдавай, — Лескин буквально впился взглядом в лицо Анатолия.

— Под компьютерным столиком две паркетины убираются, там тайник.

— Проверь, — приказал медвежатник Ежику, тот едва ли не нырнул рыбкой под столик и тут же закричал:

— Есть.

— Отлично, — проверив находку, Палыч удовлетворенно кивнул, указывая Погожину на компьютер, коротко проговорил:

— Забирай «железо» и жди меня в машине.

— Что, что вы задумали? — Лицо Анатолия покрылось холодным потом.

— Мы уходим, но напоследок я тебе дам хороший совет, — Палыч снова приблизился к лицу Сафина. — Когда придешь в себя, не вздумай бежать и жаловаться Тимуру. Он тебя кончит, а если не он, то я тебя из-под земли достану и кончу, жестоко кончу. Понял?

Анатолий хотел кивнуть в знак согласия, но не успел. В лоб его ударил мощный электрический разряд.

— Что будем делать с барахлом? — спросил Ежик, когда Лескин умостился в салоне машины. Он уже понял, что кража — всего лишь прикрытие.

Медвежатник на секунду задумался:

— Конечно, от барахла следовало бы избавиться, но, учитывая твое бедственное положение, возьми себе на обустройство квартиры. Только смотри, в скупку ничего не неси, сгорим как швед под Полтавой. И особо не афишируй новые приобретения, сам знаешь, глаза и языки у всех есть. И вообще, надо подумать о новой «норе» для тебя.

— Да ни в жизнь, — счастливый. Еж щелкнул ногтем по зубу, имея в виду тайну своего нового приобретения.

— Ладно, трогай, — произнес старик, и тут же из кармана его пальто раздалась трель мобильного телефона.

— Ну что, твоя пассия сегодня тоже будет? — спросил Тимур, войдя в номер Савченко. Тот сидел в кресле и смотрел телевизор. Внезапное появление Тамерлана не произвело на него никакого впечатления.

— Не знаю, — равнодушно пожал плечами Виктор. — Вообще-то обещала. А что, понравилась?

— Мне? — Тимур презрительно хмыкнул. — Нет. Я люблю крупных женщин, а не пигалиц.

— Тогда зачем... — не успел удивиться пленник.

— Завтра у нас мероприятие. Пусть подождет тебя в гостинице, уедете вместе. Если что, дополнительное запутывание следов.

«Угу, как же, сильно запутаем, — мысленно огрызнулся Виктор, сразу сообразив, к чему клонит Тимур. — По номеру ее машины в два счета определят, кому принадлежит». Но вслух произнес другое:

— Вот и отлично, что все заканчивается. Получу бабки, смогу хоть пару недель оттянуться в свое удовольствие.

— Правильно, — одобрительно кивнул Тамерлан, — только из Москвы сматывайся от греха подальше.

— Естественно.

— Тогда до завтра. — Чеченец вышел из номера. А Виктор наедине со своими мыслями остался ждать подругу.

Тамара появилась через час, как всегда, яркая, искрящаяся. Она стремительно проскочила комнату и с разбега плюхнулась Виктору на колени, звонко поцеловала его в губы и весело спросила:

— Сегодня мы, как всегда, начинаем вечер с бара? Типа «Эй, мамбо, мамбо Италия»...

— Нет, дорогая, мне надоело тратить силы на танцы. Хочу все силы потратить на тебя, — громко произнес Савченко, прижимая женщину к себе, затем шепнул ей на ухо: — Ликвидацию они наметили на завтра на утро. Звони Палычу, пусть присмотрит за нашим отъездом.

Тамара громко рассмеялась и едва мотнула головой, доставая из сумочки черный прямоугольник мобильного телефона.

— Вот и прекрасно, тогда ужин закажем в номер, а я пока приму душ.

С мобильным телефоном в руке женщина скрылась за дверью ванной комнаты. А Виктор, сняв трубку гостиничного телефона, долго перечислял блюда на ужин.

Через полчаса стол в номере был сервирован по классу люкс на две персоны. Разорив на несколько сот долларов своих тюремщиков, Савченко с удовольствием дал шустрому официанту «на чай» две пятидесятирублевки из пачки Тимура.

Когда довольный официант вышел из номера, в комнату вошла улыбающаяся Тамара. Махровое полотенце едва прикрывало бедра, бисер капель при электрическом свете играл всеми цветами радуги на ее теле.