Андрей Воронин - Комбат. Между мертвыми и живыми

— Что говорил?

— Ничего. Только спросил, как я.

— Борис вам говорил что-то о том, почему он так активно отнесся к происходящему в гостинице?

— Говорил. Он просто не мог оставаться в стороне. Надеялся, что получится выяснить что-нибудь, что поможет вам в расследовании.

— Добрая душа. — пробормотал Крохин. — А что вы знаете о его контактах с техническим персоналом?

— Он большей частью что-то с рабочими обсуждал. Но мне не говорил.

— Понятно. А с кем конкретно?

— Да хотя бы с Егором Марковым. Это наш здешний грузчик. Пьянчуга горький, только чудом еще держится на работе.

Крохин и Грачев переглянулись. Дружба с такими маргиналами. что-то это напоминало. Надо было браться за проработку контактов.

Задав еще пару вопросов, Грачев отпустил Анну.

— Крохин, съезди в лабораторию, уточни насчет винтовки. И по пути позови Маркова.

— Есть, товарищ подполковник!

Лейтенант нашел грузчика на заднем дворе — тот выставлял на землю из подъемника пустые ящики из-под молока. Крохин сказал ему прерваться и идти к подполковнику.

Евгений Львович попытался напугать Маркова строгим тоном. Но кажется, рабочий был не особо восприимчив к такому поведению. Более того, он спокойно и уверенно отбивался. И еще, что понял подполковник, это то, что грузчик явно на стороне Бориса. Это раздражало.

— А ты в курсе, что у твоего приятеля винтовку в номере нашли?

— В курсе. Винтовку и подкинуть можно.

— Ты что себе позволяешь, чучело?

— Ничего. Я не говорю, что вы ее подкинули, вам это незачем.

— А кому и зачем это нужно?

— Да тем, кто это все устроил. Вы в курсе, что мы с дворниками и Борисом поменяли замки в дворницкой. И никому ничего не сказали. И Матрос чуть не попался!

— Ну-ка, подробней, — приказал подполковник.

Кажется, что-то в этой мозаике начинало проясняться.

* * *

Женере узнал о разгроме в «Арбате» около десяти часов утра. Слухи уже успели немного расползтись по городу. И, как обычно, вовсю сработал испорченный телефон. Так что в результате весть, полученная Клодом из уст Сильченко, звучала так:

— Там сегодня ночью произошла какая-то ерунда в гостинице. Вот только я пока не знаю, что именно и осталось ли что-то на месте «Арбата». Шутка!

Женере, впрочем, шутки не оценил. И спросил у Дениса ледяным тоном:

— Точнее выяснить вы не могли?

Сильченко понял, что допустил стратегическую ошибку, подав важную новость таким вальяжным тоном. Он стал оправдываться:

— Я сам только что узнал. Решил оповестить немедленно. Я уже отправил ребят посмотреть на месте, прикинуть что да как.

Последняя фраза была махровой ложью, цель которой — отвести стрелки и шишки от его несчастной головы. Ребят-то можно и задним числом отправить.

— Хорошо. Звоните мне сразу, как определитесь. Я тогда сам съезжу посмотрю. Мне, как вы понимаете, далеко не безразлично, что там происходит. Как бы не получилось, что прямо сегодня я упакую чемоданы — и низкий старт в родную Францию.

— Хорошо, месье Женере. Вам обо всем доложат.

Женере бросил трубку и стал собираться. Вышел в прихожую, крикнул:

— Александр!

Тот быстро вышел из боковой комнаты — невозмутимый, ровный, сильный.

— Приготовься к экскурсии в город. Сегодня напали на гостиницу. Твой шеф даже не знает, цела ли она. Похоже, что Рич окончательно потерял страх. Надо его поставить на место. Желательно поскорее. Ты не в курсе, есть какие-нибудь подвижки в поиске?

— Пока ничего. Точнее, никого. Но Рич наверняка особо не высовывается, так что потребуется время.

— Эх, если бы оно у нас еще и было!

Александр развел руками.

— В общем, сейчас ждем, что нам расскажут посланцы Сильченко. Потом собираемся и едем. Оцениваем перспективы, и, если они еще есть, я начинаю прессовать нашего председателя совета директоров. Пора бы ему дать понять, что мы — не какая-то захолустная компания озабоченных бюргеров.

— Я думаю, есть смысл поставить человека возле гостиницы. Вполне возможно, что Рич тоже захочет поинтересоваться, что натворили его боевики. Его ведь тоже интересует «Арбат».

— Ох, боюсь, как бы не опоздали. Он уже десять раз мог там появиться.

— А вот тут возражаю. Если там был шорох именно прошлой ночью, то Рич может сразу и не сунуться. Он ведь понимает, что мы приедем немедленно.

Женере засмеялся.

— Вот, я думаю, что он тоже так подумал. И потому уже успел побывать на месте событий. Но допускаю, что могу и ошибаться. Ну поставь там кого-нибудь понезаметней, чтоб поглядывал.

— Ну, я тогда сейчас позвоню и все сделаю.

Женере еще раз порадовался за такого помощника. Не каждый раз натыкаешься на сообразительный и деятельный народ.

Вскоре позвонили от Сильченко, сказали, что гостиница на месте. Но кажется, внутри что-то горело. И наверное, взрывалось, так как полно выбитых стекол. А еще — там вовсю жгли дымовые шашки: вонь стоит на полквартала вокруг.

Женере поблагодарил, и они с Александром выехали. Поскольку Клод все равно собирался заходить в гостиницу, они поехали на бронемашине. Пусть выход будет впечатляющим.

Подполковник Грачев только присвистнул, когда увидел, что за машинерия швартуется перед гостиницей.

— О, смотри, лейтенант. Это же не просто так? Убей меня, если ошибаюсь, но мне кажется, что перед нами уважаемый покупатель гостиницы, господин Клод Женере.

— Наверняка. Я его сам не видел, но если судить по машине, то гость очень солидный. Интересно, что ему здесь понадобилось?

— Известно что. Приехал смотреть, что с его будущей собственностью. Ты что, не знаешь этих иностранцев? Они же все поголовно такие педанты, что просто тошно! У меня дочка была в Америке, так вернулась потом — только что землю не целовала. Говорит — это не страна, а зверинец. Или нет, машинно-аппаратный зал!

— Он не американец, а француз, — поправил Крохин.

— Это не имеет ни малейшего значения, друг мой, — назидательно сказал подполковник.

Женере вышел из салона, дождался, пока за его плечом появится Александр, и усмехнулся.

— Сейчас буду корчить из себя сноба и зазнайку. Причем достаточно тупого. Пусть думают, что я только и думаю, что про. да вообще ни про что не думаю, а только смотрю сериалы, рекламу, пью бордо и деру баб.

— Очень хорошая позиция, — засмеялся Александр. — А что делать мне?

— Знаешь, я бы вот о чем попросил: стань хитрозадым русским сопровождающим при безмозглом французишке. Пусть они больше смотрят на тебя и меньше — на меня. Смысл уловил?

— Обижаете!

— Тогда — полный вперед, — сказал Женере.

Грачев стоял уже на пороге гостиницы, когда приблизился француз. Ничего такой иностранец, колоритный. Аристократический вид, походка гоголем. И при нем — явный русский, подобострастно косящийся на зарубежного старшего брата, бегающий глазами вокруг и вообще не вызывающий доверия даже теперь, в свите иностранного гостя.