Иван Стрельцов - Диверсионная команда

Заложив в рот мизинцы, майор залихватски свистнул. И в ту же секунду из-за ширмы с грохотом, подобно табуну мустангов, вырвалось скопище мужских тел. Толкаясь и бросая друг другу крепкие словечки, они строились перед офицерами.

— Общее построение, — проревел Чечетов, дополнительное замечание касалось двух борцов, которые пыхтели на ринге, и тех четверых, которые чистили оружие.

В отличие от основной массы, эти не спешили. Собрав автоматы, они установили оружие в пирамиды и только после этого присоединились к построившемуся коллективу.

— Построиться соответственно званиям и должностям, —уже без эмоций произнес Чечетов.

Волин с любопытством разглядывал своих будущих подчиненных (а в том, что это его подчиненные, он уже не сомневался). Банда махновцев или «батьки Ангела» были по сравнению с ними английской королевской гвардией. Эти больше походили на наследников «берегового братства». Некоторые были одеты лишь в трусы, другие в афганках, выгоревших до белизны, на третьих были обрезки камуфлированных комбинезонов.

В центре строя стоял мужчина лет сорока — сорока пяти, одетый в пляжные шорты до колен, расписанные гавайским орнаментом. Над шортами возвышался, как курган славы, большой упругий живот. Лицо «курортника» было скуластым. Огненно-рыжий с красным заостренным носом, покрытым сплошь крупными пятнами веснушек, он был похож на матерого медведя.

Второй, молодой, с великолепной треугольной фигурой атлета, был одет в обрезанные выше колен форменные штаны и серую майку с рисунком в виде ягодиц в узеньких ажурных трусиках с надписью «Kiss те». Он был очень похож на рыжего, такое же скуластое лицо в веснушках, только этот был платиновым блондином, с фраерской модельной прической. Даже безжалостное азиатское солнце не смогло выжечь из цвета волос блеск этого благородного металла.

— Итак, — проговорил Чечетов, обращаясь к строю, — представляю вам моего нового заместителя. Капитан Волин Игорь Александрович, доблестный Черноморский флот, морская пехота —победитель недавних спецназовских учений.

Последняя фраза вызвала на лицах бойцов усмешку. Действительно, что им учения с отметками «отлично», «хорошо», «удовлетворительно», «неудовлетворительно». Здесь только две отметки: «жив» или «мертв».

— Теперь, Игорь Александрович, — майор обращался к Волину, — хочу вас познакомить уже с нашими общими подчиненными.

Указав на стоящего первым невысокого, по-мальчишески хрупкого смуглолицего юношу с раскосыми корейскими глазами, представил:

— Старший лейтенант Ким Евгений Асенович, лучший рукопашный боец Туркестанского военного округа, прекрасный специалист по части допросов.

Следующим был широкоплечий, выше среднего роста таджик в камуфлированном комбезе с обрезанными рукавами, из которых выглядывали мускулистые руки.

— Нурали Кадыров, — представил его Чечетов, — лейтенант, переводчик, знает практически все местные языки и наречия. С восемьдесят восьмого входит в состав разведки сперва Сороковой армии, потом округа и теперь у нас.

Нурали улыбнулся, обнажив белоснежные зубы. Круглолицый, с голым мощным торсом и бычьей шеей, по-хищному узкие глаза настороженно смотрели на капитана.

— Прапорщик Зульфибаев Садык, в армейском спецназе больше десяти лет. Два срока отбыл в Афгане и последним оттуда выходил, — Зульфибаев коротко кивнул, этот кивок больше походил на демонстрацию удара головой — настоящий зверь.

Теперь очередь дошла до «рыжего пузана», его глаза ничего не выражали.

— Лебедев Михаил Михайлович, мичман с Северного флота. В восемьдесят седьмом приехал в Кандагар испытывать устаревшие флотские артсистемы для укрепления наших застав. Испытания прошли неудачно, а Михал Михалыч так и остался на юге.

За рыжим стоял молодой парень в трусах и остриженный под «ноль», над левым соском выколота группа крови.

— Младший сержант Андрей Босяга, бывший пограничник, срочную службу нес в десантно-штурмовых маневренных группах, когда за «духами» на границе гонялись. Официально считается контрактником.

За Босягой стояли двое коротко подстриженных парней в расстегнутых афганках, внешне очень похожие друг на друга.

— Братья Назаренковы, Сергей и Василий, тоже по-гранцы из ДШМГ, лучший расчет «утеса», не пулеметчики — ювелиры.

Парни смутились, уши у Василия покраснели.

Следующим стоял высокий парень в спортивных штанах синего цвета и тельняшке с голубыми полосками. У него было интеллигентное, слегка надменное лицо. Таких экземпляров в армию поставляли, как правило, Москва и Питер, скорей всего из отчисленных студентов.

— Снайпер Дубинин Олег, тоже из ДШМГ и тоже сейчас оформлен контрактником.

Дубинин не удостоил Волина даже взгляда, он выше этого.

За снайпером стояли шестеро крепко сбитых мускулистых парней, явно переросших возраст срочной службы.

— Исаев Владимир, Воробьев Николай, — перечислял бойцов Чечетов, — Цыганенко Сергей, Иванников Иван, Колычев Александр, Бесчаснов Валентин. И ангар охраняют Зиновьев Андрей, Астахов Константин и Скалий Василий. Краса и гордость армии, лучшие представители спортроты Душанбинского гарнизона. Когда в Душанбе началась резня, эти парни не стали отсиживаться, а взяли в руки оружие и навели «шороха» среди «вовчиков», одним словом, золотые кадры.

Парни явно дурачились, задирали вверх руки, сжатые ладонями, клоунски кланялись. Но уже через мгновение они успокоились и снова замерли. Наконец очередь дошла и до «платинового».

— Еще один редчайший экземпляр, — со вздохом произнес Чечетов, — Ковалев Игорь Владимирович, прозвище Гога. Человек умудрился отслужить шесть с половиной лет срочной службы.

— «Дизель»? —удивленно спросил Волин, не понимая, как можно столько прослужить в родной Советской Армии, да еще срочной службы.

— Да нет, Игорь Владимирович был курсантом Челябинского авиационного училища штурманов, где его за «примерное» поведение через пару курсов отчислили, направляя в войска дослуживать. Он, как правило, служил год, не попадаясь, и потом снова восстанавливался. И через пару курсов его вновь отчисляли, заставляя отслужить долг Родине в качестве рядового срочной службы. После шести лет службы Игоря Владимировича изгнали из рядов доблестных ВВС. Но армии, как выяснилось, не обойтись без него. Ковалев оказался в Душанбе в самый разгар уличных боев, примкнул к местной милиции, а от них к нашим спортсменам. В этих боях он доказал, что прирожденный боец, лез, что называется, в самое пекло. Начальник разведки дивизии предложил ему написать рапорт. Ковалев написал и стал контрактником, а когда пришло его личное дело, «строевик» схватился за голову. Ну еще бы — в листе взысканий двадцать записей и только одна за самоход, остальные за пьянку. Хотел «строевик» Игоря Владимировича уволить, но начальник дивизионной разведки вцепился в него намертво и отстоял. Так что, Игорь Саныч, за твоим тезкой нужен глаз да глаз, на войне он боец, а как тишина, может нализаться.