Иван Стрельцов - Диверсионная команда

«Утечка информации все равно остается утечкой, независимо оттого, кто ею воспользовался, друг или враг».

Днем раньше второй помощник посла России в Пакистане Андрей Денисов с веселой компанией посетил фешенебельный ресторан «Шахерезада», где хорошо провели время, совмещая изысканную еду с просмотром экзотического танца живота. По окончании шоу веселая компания направилась к выходу, а Денисов, взяв у официанта счет, взглянул на него, щедро заплатил и бросился догонять своих друзей, сунув счет себе в карман.

Поздно ночью, сидя в своем рабочем кабинете в посольстве, майор внешней разведки Андрей Денисов при помощи лупы и скальпеля вскрывал листок счета. Между двумя тонкими пергаментными листами находился третий из полупрозрачной пленки. Через четверть часа на столе Денисова лежало пять больших листов бумаги, заполненных бисером машинописного текста. На этих листах был отчет хозяина ресторана перед своим инвестором. Здесь были записаны все иностранцы, посетившие заведение, и тексты их бесед. Денисов дважды перечитал полученную информацию — почти ничего существенного. Четыре листа тут же были сожжены, пятый майору пришлось кодировать.

На рассвете Исламабад покидали двое людей, никогда не видевшие друг друга. Чарльз Мортимер Д’Олэнторн с племенем кочевников отбывал в Кабул, а молодой человек в скромном костюме и с бронированным кейсом, прикованным к руке, летел самолетом Аэрофлота в Москву. В чемодане дипкурьера было одно-единственное письмо...

Шальное осталось за спиной, морпехи, перепачканные болотным илом, с налипшей на лица и одежду ряской, были похожи больше на водяных или леших, чем на людей. В ботинках противно хлюпала вода, но останавливаться не было времени, на переход болота ушло слишком много времени. Волин по-прежнему вел группу на север. Уже чувствовалось, что диверсанты попали в зону непосредственного контакта с «противником», то и дело, шелестя лопастями винтов, над лесом проносились патрульные «Ми-8».

«Необходимо направляться в квадрат «17-33» ставить маяк, — размышлял капитан, стараясь в мозгу отработать оптимальный вариант выполнения задачи, — но как только связисты запеленгуют его, Сергей Сергеевич сразу же раскинет «невод». Люди у меня уже порядком подустали. А через несколько часов... Черт, знали умники из Генштаба, какую загадать загадку. Пойду всей группой — опять «волкодавы» Хряща будут руки заламывать. А не всей группой инструкцией запрещено. Ну, на то инструкции и пишут, чтобы их обходить...»

Группа вошла в молодой ельник. Пушистые зеленые елочки — надежное укрытие от вертолетов.

— Привал, — скомандовал Волин и тут же добавил: — Жарков в охранение, Завада, Иванов, ко мне.

Младший сержант, оставив свой ранец, с автоматом наперевес выдвинулся в глубь ельника. Старший сержант Завада, стоя возле капитана, разминал затекшие от ранца плечи, Иванов, сев в стороне на землю, снял ботинки и, вылив из них воду, стал выкручивать носки. Достав из планшета карту, Волин расстелил ее перед собой на земле.

— Вот смотри, — сказал он, обращаясь к Заваде, — мы находимся здесь. Я с Ивановым отправляюсь на установку радиомаяка, ты остальную группу ведешь на северо-запад к деревне Таньково. Вот здесь лысый холм, — капитан указал точку на карте, — место открытое, малопривлекательное как для диверсантов, так и для поста охранения. Поэтому посадишь там наблюдателя, пусть изучает подходы к штабу корпуса. Остальную группу укроешь на опушке леса. Понял?

— В общем-то понятно, только это противоречит условиям учений.

— Что противоречит?

— Дробление группы запрещено условиями учений.

«Во дает, — мысленно усмехнулся Волин, — настоящий замкомвзвода, ни на шаг от буквы закона». Но вслух сказал другое:

— Главное условие учений — обстановка, приближенная к боевой. В боевой ситуации есть одно условие — здравый смысл и расчет. Я прекрасно понимаю, какой резерв выносливости остался в общем потенциале группы, и, по моим расчетам, для выполнения поставленных задач группу надо дробить. Если вы, старший сержант, не хотите брать на себя ответственность, то командование подгруппой я поручу Жаркову.

— При чем тут ответственность, — удивленно пожал плечами Завада, — я вам просто напомнил условия учений. Вам ведь отвечать.

— Да уж, — согласился Волин, — но по нынешним нововведениям на учениях посредников нет, а потому «бог не выдаст, руководство не накажет».

— Когда выступаем? — спросил переобувшийся Иванов.

«Вот лось, — неожиданно подумал об этом шалопае

Игорь, — полдня ноги бьем, жижу болотную глотаем, а ему хоть бы что. Знает, что впереди еще хуже, и все равно хорохорится».

— Ранец оставишь, возьмем только оружие и радиомаяк.

Свой ранец Иванов отнес к отдыхающему под елью Винику, бросил его дремавшему ефрейтору на живот и тихо проговорил:

— Доставишь в целости и сохранности, а то смотри мне, ефрейтор, не бывать тебе прапорщиком.

— Да пошел ты, — беззлобно огрызнулся Виник.

Широко раскинув руки, Иванов потянулся пару раз,

легко показушно присел, затем взял сумку с радиомаяком, надел ее по-почтальонски через шею. Круто повернувшись, он шутовски щелкнул каблуками ботинок и, козырнув, произнес:

— Герр капитан, я готов.

Волин повернулся к Заваде:

— Ждите нас до 20.00, если не появимся, операцию по нападению на штаб корпуса проводите без нас. На маршруте движения группы и когда будете наблюдать, помните о главном — о маскировке.

— Будем стараться, — пообещал старший сержант.

Мужчины на прощание обменялись рукопожатием, капитан повернулся к Иванову и, кивнув в сторону ельника, сказал:

— Пошли, хер рядовой.

Ельник оказался неширокой лесопосадкой, за которой начинались заливные луга. Высокая трава скрывала человека не хуже, чем елки. Но пробираться здесь было трудней. Работая ножом разведчика как мачете, диверсанты по очереди прокладывали себе узкую тропу в травяных зарослях. За лугом находился небольшой хутор. Оттуда доносились человеческие голоса, и наверняка там мог быть отряд вэвэшников. Хутор пришлось обходить стороной, делая большой крюк, иначе могли почуять собаки. И снова лес, ну теперь дай бог ноги, после луговых джунглей прыти у Иванова поубавилось, а язык он и вовсе прикусил. Бежать, только бежать. Небольшая остановка, чтобы перевести дух, сориентироваться, и снова бегом.

— Ну и темпик вы задали, товарищ капитан, — задыхаясь, произнес Иванов.

— То ли еще будет, — пообещал Волин.

Лесная гуща сменялась редкими перелесками. И снова лес. При звуках приближающегося вертолета диверсанты прячутся под кроны деревьев и замирают.

Это дает несколько минут отдыха. И снова вперед. Квадратом «17-33» была обозначена небольшая лесная поляна. Именно здесь следовало установить радиомаяк. К краю поляны десантники приближались ползком: а вдруг засада? Волин, лежа за поваленным стволом векового кедра, в бинокль осматривал поляну. Тишина, ничего подозрительного. Капитан махнул рукой, они выбрались на поляну. Иванов достал из брезентового чехла небольшой радиопередатчик. В боковом кармане сумки лежала пятиметровая телескопическая антенна с капроновыми тросиками растяжек. Волин достал из ножен свой НРС, аккуратно расчертил лезвием ножа квадрат и, поддев край, поднял верхний слой дерна. Затем дело пошло быстрее. Орудуя ножом, капитан наполнил рыхлым черноземом брезентовую сумку. А тем временем Иванов, собирая антенну, уже отдышался и снова был готов к разговорам.