Иван Стрельцов - Волчья ухмылка

Владимир Христофоров вгляделся в лица «дельфинов», покрытые камуфляжной расцветкой. Мутный свет матовых ламп делал их похожими на лица оловянных солдатиков. Впрочем, они такими и стали, тружениками войны, которые ничего другого, кроме как воевать, не умели.

— Все взяли? — наконец спросил чекист.

— Так точно, — ответил Первый. — «КЗ-7», «МОН-100» уложены в контейнеры. «СПМ» понесем на себе. Буй с передатчиком установлен в грузовом отсеке.

— Отлично, — кивнул Христофоров, поправляя висевший на груди автомат. — На погрузку!

Облаченные в прозрачные маски и широкие камуфлированные ласты, пловцы были похожи на мутантов или лягушек.

Первым в шлюпку сел командир группы, ему предстояло следить за аппаратурой управления. Последним садился Четвертый, пропустив вперед Христофорова, который был в какой-то мере пассажиром. Когда Владимир занял место за спиной Третьего и сунул в рот нагубник общей дыхательной системы, замыкающий диверсант нажал красную кнопку активизации катапульты.

Матовые лампы сразу же потухли, вспыхнула красная мигалка, в отсеке зазвенела сигнальная сирена.

После того как последний пловец занял свое место, автоматически закрылась крышка из толстого оргстекла, сделав ШПДШ похожей на гигантскую торпеду.

Направляющая катапульты развернулась к левому борту фрегата. По бокам находились хорошо замаскированные люки, позволяющие тайно спускать на воду десантные шлюпки, прикрывая их корпусом боевого корабля.

Крышка люка отворилась, открыв бескрайние темно-синие просторы волнующегося моря. Сирена смолкла, и через секунду катапульта швырнула сигарообразное тело десантной шлюпки.

Удар был не сильный, но при полете Владимиру забило дыхание, как на аттракционе «Американские горки», в воду шлюпка вошла плавно и сразу же начала набирать глубину. Фон над головой за стеклянным колпаком сперва был светло-зеленым, затем стал темнеть. Достигнув заданной глубины, шлюпка на какое-то мгновение замерла, потом в кабине вспыхнули экран дисплея автопилота и другие приборы управления. Затем бесшумно заработали два водометных движителя.

ШПДШ начала движение в направлении острова Куцый.

Генерал приехал в ГУБОП, как всегда, до начала рабочего дня. Но выпить свою обычную чашечку кофе не успел, в кабинет вошел начальник оперативного отдела. Судя по красным от бессонницы глазам и запавшим, плохо выбритым щекам, главный опер управления не жалел не только подчиненных, но и себя.

— В такую рань? — глядя на оперативника, негромко проговорил генерал. — Значит, нарыл что-то серьезное, давай докладывай.

— Я по поводу бумаг с виллы Зорича, где была информация о членах правительства, — доложил начальник оперативного отдела.

— Подробней.

— Всю информацию собрали детективы агентства «Редут». Мы нашли в конфискованных документах копии тех бумаг, что обнаружили на вилле. Мне даже удалось побеседовать с несколькими детективами, занимавшимися этой слежкой. Кстати, один из них мой бывший подчиненный, толковый парень, да погнался за большими деньгами. Вот теперь сидит под следствием. Конечно, в агентстве его тоже ценили, но это все ерунда. Он был старшим группы слежения... в общем, ни о каком Зориче или Войцеховском никогда не слышал. Конечно, его могли не посвящать, чей заказ он выполняет, только, думается мне, втюхали нам пустышку, а за ней стоит...

— ДИК, — закончил фразу оперативника генерал.

Он уже забыл о чашке остывшего кофе и о тех делах, что наметил по дороге из дома в управление. Теперь его голова была занята услышанным. Неприятности со списками, найденными на вилле Зорича, и с прикрепленной к расследованию депутатской комиссией, теперь представлялись детской забавой. Появление в этом деле олигарха Клоцмана — это уже была большая политика, игра, в которой можно было потерять погоны с большими звездами. Опытный кабинетный воин, генерал стал быстро просчитывать ситуацию. «Надо бы побыстрее слить это дело в Генпрокуратуру», — в конце концов решил он, но вслух произнес совсем другое:

— Значит, у нас по этому делу всего один фигурант — Айзек. Кстати, как он себя ведет?

— Нормально, — ответил главный опер. — Ходит в управление, пишет рапорты, отвечает на вопросы дознавателей, в свободное время гуляет по городу, читает прессу. Ведет себя абсолютно спокойно, встреч ни с кем не ищет. Думаю, его нынешняя задача поддержать «версию Зорича», а заодно легализоваться в Москве.

— Как насчет «детектора лжи»? — поинтересовался генерал.

— Был он на полиграфе. Это ему что два пальца... Матерый волчара, прошел спецподготовку. Теперь его, чтобы по-настоящему колонуть, надо сажать на «сыворотку правды», иначе не расколоть.

— Считаешь, надо брать?

— Естественно, и чем быстрее, тем лучше.

— Так тому и быть, — неожиданно легко согласился шеф ГУБОПа. Хлопнув ладонью по столу, он подвел итог деловому разговору: — Значит, давай команду своим орлам брать Айзека. А я ему обеспечу следователя Генпрокуратуры и отдельные апартаменты в Матросской Тишине. Так надежнее для сохранения жизни этого матерого волка.

— Товарищ капитан первого ранга. — Перед Масягиным появился матрос-вестовой. — Из радиоцентра поступило сообщение. Ихтиандры выставили буй, радиостанция работает в контрольном режиме.

— Ясно, — кивнул командир «Забияки». Все шло по плану. Боевые пловцы, установив радиобуй, двинулись дальше своим ходом на штурм крепости. Теперь следовало морякам подготовиться к своей части операции.

— Тревога! — скомандовал капитан первого ранга. — Всем постам боевая готовность номер один.

Звук тревожного ревуна огласил недра фрегата, в одно мгновение «Забияка» ожил. Носовая башня стала медленно поворачиваться, длинный артиллерийский ствол, как хобот доисторического животного, внюхивался в воздух.

С чавканьем открылись люки пусковых установок, откуда выглянули хищные остромордые наконечники крылатых ракет.

Расчехленные зенитные автоматы, вращаясь в разные стороны, вглядывались в небо черными зрачками шестиствольных пушек.

На корме палубы занимали места поднявшиеся из глубин боевого корабля вертолеты. Округлый транспортно-боевой «КА-29» на первый взгляд выглядел весьма мирно, но нес в пусковых блоках более сотни неуправляемых ракет, что делало его крайне опасным.

А стоящий рядом вертолет огневой поддержки «КА-50» и вовсе смотрелся угрожающе. Длинноствольная пушка под фюзеляжем и два десятка мощных управляемых ракет усугубляли впечатление. Недаром этот вертолет носил грозное название «Черная акула», только сейчас из-за фюзеляжа, покрытого не черным цветом, а зелено-коричневыми полосами, он был схож с не менее опасной тигровой акулой.