Александр Тамоников - Следы со свастикой

Анита Герстер, любовница Шломберга смотрела на него так, словно не знала, что выбрать нож или пулю. Это страшная особа, хитрая, коварная, непредсказуема. Шломберг ей во всём безоговорочно доверяет, а она им вертит как хочет. Видимо Анита что-то ему наплела и отношения Шломберга Дельвингу изменилось, особенно остро он это почувствовал в последний день. В принципе Дельвинг барону был не нужен, а рассказать союзникам о его греховных делах он мог американцам, это не понравится, они хотят остаться чистенькими. В общем у Дельвинга возникло серьезное опасение за свою жизнь.

– Хорошо, можете не продолжать. Что вам известно о планах Шломберга?

- Не, знаю. Все очень расстроились, когда упёрлись в реку, барон надеется на поддержку союзников, в его личности весьма заинтересовано американское управление стратегических служб. Самолет янки ждали под Карлсбадом, но он не прибыл американцы скорее всего выяснили, что с ним случилось.

- Они же ваши союзники, почему нет могли прикинуть его горный маршрут, принять какие-то меры.

- Я не знаю. Барон в последнее время со мной не откровенничал. Прошу поверить, господин майор, я не участвовал в военных преступлениях, просто боюсь за свою жизнь. Уверен, Анита что-то планировала на мой счёт, а борон не возражал, посматривал на меня с какой-то смутной жалостью, за меня не вступился бы никто: ни штурмбанфюрер Шетелих, ни этот русский проходимец полковник Хрусталев, который всегда смотрел в рот барону и продолжает это делать, про цепных псов из СС я вообще молчу.

- Что он намерен предпринять Шломберг в данной конкретной ситуации?

- Он был сильно зол, приказал ночевать, выступать утром. Куда именно - я не знаю. Предполагаю, что они пойдут вдоль берега реки, станут искать место для переправы. Я притворился спящим, а когда часовой отошёл, дополз до кустов и побежал в лес. У меня не было никаких планов, мне просто хотелось жить. Возможно подсознательно я желал встретиться с вами. Барон был уверен в том, что мы оторвались от погони. Не думаю, что он отправит людей на мои поиски - в моей пропаже нет для него ничего ужасного, это то же самое, что убить.

Пленник замолчал, сглотнул облизал губы и вдруг спросил:

- Мы можем поговорить с вами наедине, господин майор?

Подзабытое беспокойство кольнуло сердце Влада, он пристально посмотрел в глаза Дельвингу и сказал:

- Хорошо пойдёмте.

- Эй, вы куда, товарищ майор? - осведомился Марецкий.

- Отойдём на минуту, всё в порядке, товарищи.

Они отошли к скалам, пленник страдал одышкой, кашлял в кулак.

- Говорите, Дельвинг. Что такого конфиденциального вы намеревались мне сообщить?

- Я хочу кое-что рассказать вам, господин майор, уверен это важно для вас, но вы обязаны пообещать, что сохраните мне жизнь - я не участвовал в преступлениях против человечности, у меня семья в Штральзунде, я не собираюсь никуда сбегать, причинять вам вред, мне некуда идти. Я просто не смогу в одиночку пересечь эти горы, хотя бы потому, что я уже сутки не ел.

- Хорошо вас покормят, не волнуйтесь, мы не расстреливаем людей, которые по доброй воли сдались в плен.

- Хорошо, господин майор. Я вам верю. В вашей группе есть предатель, господин майор. Это человек, который должен способствовать тому, чтобы Шломберг попал к американцам, а не в советскую контрразведку. Он поддерживал связь с вашими союзниками.

- Что вы несёте, Дельвинг?

Сердце майора растревожено заныло, но он не менялся в лице, слишком уж много глаз за ними следило.

- Мне незачем что-то придумывать, господин майор. Этот человек идёт с вами и пока не предпринимает никаких действий, возможно он не станет ничего делать, если обстановка не изменится в пользу барона. Но я бы на это не поставил, боюсь в критической для Шломберга ситуации этот человек начнёт действовать.

- Кто он?

- Мне это неизвестно. Об этом знает барон.

- Тогда откуда вы знаете о предателе?

- Это было кажется вчера Шломберг видел в бинокль вашу группу, когда вы двигались краем обрыва, стрелять из автоматов было глупо - не та дистанция, но он разглядел лица. у Шломберга бинокль с многократным увеличением, он выглядел довольным, сказал своей Аните: «У русских человек, который должен способствовать моему побегу, за это американцы ему наобещали золотые горы. - Посмотрим, дорогая, что у него получится». Это правда, господин майор. Больше я ничего не знаю.

Сердце майора билось как колокол, но внешне майор не изменился.

- Хорошо, я вас понял гер Дельвинг. Сделайте лицо попроще, когда вернёмся к костру, вас не расстреляют - слово майора контрразведки. Вы сможете поесть и поспать, но отдыхать вам придётся в связанном виде, уж не взыщите.

- Что он сказал, товарищ майор? - спросил Марецкий, когда они вернулись к костру.

- Это пока неважно, - отмахнулся Влад. - Намекнул на некоторые данные секретного характера, касающиеся агентуры в Дрездене. Это разумеется существенно, но не сейчас. Гер Дельвинг переживает, что мы его убьём. Звягинцев, потушите костёр. Пленного накормить и связать. Всем вместе не спать, распределится по округе, дежурить по двое: один вблизи лагеря, другой в лесу.

- Мы ему можем ему верить, товарищ майор? - спросил Коломиец.

- Он точно не засланный, - ответил Брагин и пожал плечами. - Причина проста, Дельвинг не понимает по-русски, а Шломберг не знает, что в нашей группе кто-то может изъясняться на немецком. Посылать лазутчикам на удачу - дело глупое. Дельвинг именно тот за кого себя выдаёт, хотя ему ничто не мешает оказаться членом СС.

Ночью майор несколько раз просыпался, сжимал рукоятку автомата, в округе царила тишина, ночь была облачная, но без осадков, холод не чувствовался. Ворочались и кряхтели спящие люди, неподалёку от него свернулась в клубочек Ханна и мирно посапывала. Брагин гнал из памяти всё, что была связана с этой женщиной, сейчас не до амуров. Она это понимала, не пересекала красную линию. Несли службу часовые, один мерцал на краю лагеря, другой сидел в лесу. Брагин на всякий случай велел связать не только Дельвинга, но и Капустина, решил, что хуже не будет, предатель смирился с этим, воздержался от комментариев.

Тревога в душе затмила всё остальное, Влад вспоминал лица людей, сидящих у костра, по ним блуждали тени, они превращались в маски. Кто? Дельвинг мог ошибиться или что-то неправильно понять, но почему такое пакостное состояние и возникло оно не сейчас. Интуиция уже давно пыталась что-то донести. Он боялся ворочаться, делал вид что спит.

Если в группе предатель, то у него давно имелась возможность всех перебить, но он ею не воспользовался. Почему? Не хотел убивать? А как он в этом случае поможет Шломбергу? Вопросов множество и главный таков: что делать утром? Отказаться от планов, сидеть и разбираться кто предатель? Действовать несмотря ни на что, но не спускать глаз со своих людей? Это можно, но для начала следует выявить круг лиц, которым слово предатель точно не относится. Вопросы выстраивались в очередь, опасность находилась где-то рядом. Брагин успокаивался себя, мол ты предупреждён, большинство людей на твоей стороне, но это не помогало, начинался какой-то психоз. Впрочем он уснул и проспал даже несколько часов, но лучше бы майор этого не делал.