Александр Тамоников - Подземная война

– Посиди, я схожу, прогуляюсь… – жарко прошептала Алина. – Не дергайся, все в порядке. Мне, правда, надо пройтись, а то от тебя, майор, уже голова кругом…

Он остался один, попытался расслабиться, работало только боковое зрение. Алина сбросила обувь, пошла к морю – взгляды отдыхающих устремились в ее сторону. Она была красивая, стройная, даже в одежде привлекала внимание. Опять он думал не о том! Откуда взялась в его жизни эта девушка и что теперь делать со всем этим?

Она вошла по щиколотки в воду, прищурилась на разгоревшееся солнце, потом медленно двинулась вдоль моря, пребывая в своих мыслях. Волны мягко накрывали ее точеные лодыжки. Она ушла в себя, казалось, ничего не замечает. Потом вышла из воды, пошла по песку, оставляя следы, которые мгновенно смывала вода.

Калымов попросил у Войтенко папиросу, тот охотно протянул пачку. Мужчины обменялись короткими репликами. Секретарша молчала, перебирая пальцами дешевую бижутерию, нанизанную на нитку. Калымов выкурил папиросу, потом посмотрел на часы и спохватился – куча дел! Женщина не возражала. Калымов свернул покрывало, и спустя минуту парочка уже удалялась, держась за руки. Как это было трогательно!

Войтенко тоже не стал задерживаться, натянул штаны, стряхнул полотенце и побрел к переулку. Когда он исчез за ворохом бурьяна, подошла Алина, молча села рядом. Она смотрела на море, и в ее глазах резвились дьяволята. Алексей не торопил. Она молчала. Потом повернулась и тихо проговорила:

– Полночь, Аджибайский лиман. «Фауст» собирает своих людей для постановки новой задачи. Очевидно, другого способа связи у них нет, а возможно, этот – самый эффективный… Да, им еще кого-то надо перевезти на лодке, я толком не поняла. Или посадить на лодку. Как ты думаешь, они могли иметь в виду подводную лодку?

Жар ударил майору в голову.

– Не может быть! Как ты это все услышала?

– У меня хороший слух, майор. Когда удается сосредоточиться, выбросить из головы все лишнее, это чувство многократно усиливается. Не волнуйся, я все прекрасно слышала.

Мысли метались в голове, как непоседливые белки. Аджибайский лиман – в 12 километрах к северу от центра Одессы, местность неприветливая, скалистая, там нет населенных пунктов и есть где спрятаться от посторонних глаз.

Он должен доложить полковнику Лианозову, пусть принимает решение. Но только Лианозову, больше никому. Интересно, кого эти твари собираются переправить на немецкую субмарину?

Ночью на лимане было холодно и сыро, дул промозглый ветер. Плотные тучи закрыли луну, плыли с севера. Над местностью господствовали скалы – где-то разбивались на отдельные клыки, где-то вырастали целые кряжи. В верховья лимана впадала речушка Малый Куль – небольшая извилистая артерия. Залив отделяла от моря песчано-ракушечная пересыпь шириной триста метров, через которую протекала двухметровая река с перекинутым мостиком. Скалы с суши подступали к пересыпи, забирались на нее, расползались вдоль берега. Побережье в этой местности было сильно изрезано. Море волновалось, но умеренно, метрах в ста от берега волнение почти не ощущалось.

Ветер дул от суши, гудел в кронах редких деревьев. Справа в море вдавался причудливый мыс, похожий на пасть крокодила. Посреди пересыпи находился заброшенный маяк – его не использовали уже несколько десятилетий. К маяку жались постройки с продавленными крышами. С суши на маяк вела грунтовая дорога, она петляла между скалами, погружалась в низины. В этом районе не было ничего стратегически важного, он фактически не патрулировался. Иногда появлялись пограничные катера, но к берегу не подходили – морское дно тоже было скалистым.

Одеться этой ночью пришлось со всей основательностью – утепленная штормовка, прорезиненный плащ с капюшоном. Алексей подтянулся на руках, выглянул за скалу. Переместился в ложбину. В соседней нише обустроился Вадим Казанцев, он тоже был одет, как капуста, шумно отдувался. Сзади сопела Алина (и зачем он взял ее с собой?). Но девушка уперлась – либо со мной, либо больше не подходи! Детский сад какой-то.

У нее была сносная подготовка, в чем Лавров уже убедился, и после колебаний разрешил примкнуть к группе, строго-настрого наказав никуда не лезть. Дефицит в людях был серьезный. Операцию засекретили, о подробностях знали только несколько человек из руководства флотилии и командования гарнизона. Лишняя голова помешать не могла.

Десять минут назад на пересыпь вдоль берега прокралась лодка с несколькими пассажирами. Люди ушли на маяк, а плавсредство пришвартовали в скалах. Потом одна за другой подъехали три машины. Номера на них были соответствующие – имели отношение к органам власти. Эти пассажиры тоже ушли на маяк. Остались только наблюдатели, но они пока не мелькали.

Специальные подразделения полковник Лианозов решил не привлекать, а заблокировать лиман только после того, как последняя мышь заберется в мышеловку…

Больше никто не подъезжал. За дорогой следили в паре километров севернее. На часах – без двух минут полночь. Возможно, подразделения красноармейцев уже перекрыли подступы к лиману.

Сдавленно охнула Алина – захлопали крыльями несколько жирных летучих мышей, промчались над застывшими оперативниками. Эти твари здесь были повсюду – днем спали, облепив скалы, ночью бодрствовали, устраивали карусели, носились, как истребители.

– Ты как там? – прошептал Алексей.

– Ненавижу летучих мышей, – призналась девушка. – Сухопутных мышей тоже ненавижу, но этих особенно. Предпочла бы ласточек…

– Ласточки тоже вонючие и надоедливые, – отозвался Казанцев, пристраивая автомат. – Особенно если все скалы ими засижены…

Капитана из тюрьмы перевели под домашний арест – все же не злостный преступник, просто на бабе погорел. Начальство – тоже люди, понимают, что такая ерунда может с каждым случиться. Просить за товарища Лавров прибыл лично к Лианозову. Тот немного поломался, потом махнул рукой: ладно, забирай своего орла, пусть в боевой обстановке искупает вину, и не дай бог не искупит! Казанцев жарко благодарил, уверял, что всегда будет слушаться и больше ни одной бабы, гори они синим пламенем!

– Командир, почему они встречаются здесь? – протяжно прошептал Казанцев. – Не в городе, не в катакомбах, а здесь, у черта на рогах, где вообще нет ничего? Это ведь опасно – тащиться за тридевять земель…

– Эти люди могут тащиться куда угодно, – отрезал Лавров. – У них такие ксивы, что контрразведка позавидует. Не все проживают в катакомбах, там свои трудности. Они знают, когда пройдет патрульный катер, им об этом сообщат. Подозреваю, здесь не вся банда, а только руководители ячеек, прочие ответственные персоны, кто-то еще. Мне не дают покоя слова про подводную лодку. Субмарина привезет гостей или на нее собираются кого-то переправить? К берегу она не подойдет, под водой скалы, встанет в паре кабельтовых, но на весельной лодочке до нее можно доплыть…