Александр Тамоников - Ночная война

Шубин закрыл глаза, слушал - просто песня Второй концерт Рахманинова. Канонада продолжалась довольно долго, но все, кончено, ввиду нехватки боеприпасов. Немцы обеспокоены, переговаривались пожимали плечами. Как некстати хрустнула ветка - Шубин чуть не задохнулся от возмущения - какого дьявола? Кому тут не лежится? Хрустнула явственно, метрах в пяти, там, кажется, Кошкин. Немцы сняли автоматы, сделали серьёзные лица - глухотой они не страдали. Приземистый солдат, с лоснящейся, прыщавой физиономией передернул затвор, двигатель в эту минуту был выключен - канонада не мешала улавливать звуки в непосредственной близости.

Завершились стрельбы в районе Неклюдова, как по заказу стало тихо. Тишина была хрупкой, какой-то противоестественной.

Шубин мысленно выражался: «Надо же так опростоволоситься! Найдет виновного - кругами заставит бегать по лесу!». Он тихо подтащил к себе автомат, обхватил пальцами диск: стрелять нельзя, но при первых же признаках, что немцы собираются открыть огонь, их следует упредить.

Связисты прислушивались, бегали глаза, потом стали тихо переговариваться. «Белку испугались!», - фыркнул сидящий за рулём шофёр. Люди расслабились заговорили, но обладатель рябой физиономии сохранял настороженность - он поднял автомат, собрался выстрелить, но товарищ отговорил: «В лесу наши солдаты, Гельмут, - сказал он. - Они пока далеко, но скоро будут здесь. Не надо стрелять, а то возникнут проблемы».

Теперь и Шубин понял в чём дело: в лесу действительно были немцы, те самые с грузовика, они двигались развёрнутой цепью, особо не спешили - до них было метров триста. Донёсся слабый крик - унтер призвал не скапливаться, растянуться и держать интервал. Вспотела спина - как это мило, чёрт возьми! Впереди немцы, сзади немцы будут здесь через три минуты. Самообладания ворох, а куда его засунуть? Откроешь огонь - будут действительно проблемы и не только у немцев.

Гельмут вкрадчивой походкой двинулся через дорогу, он держал МР-40 у бедра, палец нервно поглаживал спусковой крючок. Прыщавая физиономия была совсем рядом - можно поразить метким плевком. Немец осмотрелся, пытливый взгляд скользил от дерева к дереву, задерживался на скоплениях шиповника. Разведчики молчали. Немец расслабился, сплюнул под ноги, забросил автомат за спину и вразвалку двинулся к своим товарищам. Те шутили: «Выполнил боевую задачу, Гельмут?».

Шум за спиной становился явственнее, ломались ветки под ногами солдат, продолжал покрикивать неугомонный унтер. «Наших подождём, навалятся и вытолкнут», - предложил водитель.

«Не дай бог!», - подумал Шубин.

Но идея не прошла - не для того подкладывали под колёса сухие стволы. Четверо навалились на капот, водитель включил заднюю передачу, снова взревел двигатель, наперебой ругались люди, костеря российские дороги. Машина раскачивалась, ревели натруженные глотки, не пропал их скорбный труд - машина пулей вылетела из ухаба и теперь уже передние колёса утонули в той же яме. Немцы возмущённо загалдели, снова сказка про белого бычка. На этот раз всё кончилось благополучно: ведущий колёса вытащили «Кюбельваген» из злосчастной ямы. Кто-то заулюлюкал, водитель объехал опасное место и вся камарилья загрузилась салон. Ждать пехоту не стали, машина связи покатила в восточном направлении, скрылась за деревьями.

До цепочки солдат оставалось метров сто пятьдесят. Унтер кричал: чтобы меньше болтали и внимательно смотрели по сторонам, в этих чёртовых лесах не только белки с бурундуками, здесь и нечистая сила водится.

«Сам ты - нечистая сила», - подумал Шубин.

Он привстал, подогнув колено, осмотрелся: где все? - никого не видно, только каша из обломков веток прелой листвы и вереницы бугорков. Они вообще здесь?

– Ау, вы где?

- Замаскировались… - сдавленно шепнул Кошкин.

Засмеялся Шлыков. Стали вырастать фигуры в надвинутых на головы капюшонах. Лица сосредоточенные, до предела чумазые. Герасимов выплёвывал землю – наелся. Не время учинять разбирательства на какую-то старуху случилась проруха.

- Прошу простить великодушно… - процедил Глеб. – Понимаю, что вам тут хорошо и удобно… Может всё же пробежимся, пока не подошли немцы?

Они неслись как горные газели, благо направление дороги совпадало с планами. Крупные неприятности остались позади, а когда остановились, чтобы перевести дух, вновь услышали крики - снова немцы шли по лесу. Это становилось наваждением, может другие немцы? Кружилась голова, терялось чувство ориентации.

- Ничего не понимаю, товарищ лейтенант, - бормотал Герасимов. - То ли слуховая галлюцинация, то ли нас опять окружают…

- Туда! - кивнул Шубин на овраг, венчаемый облетевшим кустарником. - Попробуем немного срезать.

Откуда им знать, что просёлок в лесу петлял змеёй, не подчиняясь элементарной логике. Задумка срезать завершилась оригинально. Дребезжание изношенного двигателя услышали, как только пробились через орешник. Снова дорога под носом и вскоре выяснилось, что та же самая. Из-за поворота выбрался знакомой «Кюбельваген», набитый связистами. Теперь водитель не спешил, вёл машину осторожно, рытвин хватало, но ямы, способные доставить проблемы, больше не встречались.

Разведчики попятились обратно в кустарник, застыли за ворохом листвы - лещина ещё не облетела. Как же надоел этот «Кюбельваген»: машина подходила, из нее доносились голоса.

- Товарищ лейтенант, это знак… - прошептал побледневший Герасимов. - Не просто так же они нам нервы мотают…

- Приготовить глушители, стрелять прицельно, в головы. Хоть какой-то шанс вырваться из этого заколдованного леса.

В голове, как и в природе, полная каша, злость, нетерпение. Машина ползла мимо, водитель сбросил скорость, гадая с какой стороны объехать рытвину. В этом парне было что-то от «буриданова осла», он направил машину к орешнику - явная ошибка. Затряслись ветки, толпой повалили лешие, стреляли двое: Шлыков и Герасимов. Дёрнулись головы у сидящих на правом борту, мозгами забрызгало ещё живых товарищей, остальные заорали. Водитель резко выжил газ, 16-ти дюймовое колесо ухнуло в ухаб и сорваться с места уже не вышло. Кошкин запрыгнул на подножку, вонзил нож в ключицу тому, что сидел посередине - им оказался рябой военнослужащий: солдата выгнуло как коромысло, он откинул голову, свалилась пилотка, из раны ударил фонтан. Сидящий слева - худощавый с водянистыми глазами, ногой распахнул дверь, вывалился на землю, но по дороге потерял автомат, катался в грязи. Шубин вырвался вперед, оббежал вокруг капота, пнул его по голове, что бы повременил с подъёмом. Водителя пронзила столбовая болезнь - руки судорожно вцепились в руль, он в ужасе смотрел как его атакует страшное чучело в развивающихся лохмотьях. Самое смешное, что машина продолжала ехать, водитель заорал, когда чудовище схватило его за шиворот и с силой выдернуло из-за руля. Распахнулась дверь, ударила по бедру, руки вцепились в руль, словно уже окоченели - оторвать их было невозможно. Глеб надрывался, обливался слюной, хрипел какие-то непристойности, иссякло терпение: он начал бить кулаком в висок. У водителя дёргалась голова, он потерял сознание, разжались руки - безжизненное тело стало падать на дорогу. Навалился освободившийся, стал наносить удары ножом в верхнюю часть груди. Оживился худощавый с водянистыми глазами, ему надоело барахтаться в грязи, он принял низкий старт и бросился вперёд по ходу движения машины. Почему именно туда? – загадка. Глеб пустился за ним, выбросил ногу, проводя подножку - связист не устоял, ноги переплелись, он потерял равновесие и упал на дорогу, под колёса, ползущего «Кюбельвагена». В первые мгновения он ещё пытался выбраться, охваченный ужасом, горло завязалась узлом, связиста затянуло под машину. Колесо проехало по ноге, тело беззвучно извивалось, машина встала, запутавшись в препятствии, потом дёрнулась, одолев преграду, отправилась дальше. У раздавленного парня закрылись глаза, он вздрагивал, плавая в луже крови.