Евгений Новиков - Стоять насмерть!

– Отправляй. Верно говоришь. 22 танка было, четыре подбили. Самое тяжелое еще впереди. Да и пехоты сколько положили? Десятка три?

– Приблизительно так.

– Не густо… С мотоциклов пулеметы сняли?

– Один. Второй разбит.

– Давай по позициям. Скоро опять пойдут.

– Товарищ капитан, идут!

Комендант только успел подняться обратно на высоту. Юркнул в дзот, достал бинокль и всмотрелся. Четырнадцать танков ползли по ложбине. Сзади пехота. Старались держаться за танками на небольшом удалении. Остановились. Дали залп. Разрывы были метрах в пятидесяти перед склонами. Расстояние не позволяло сорокопяткам пробить их броню, зато они старались бить туда, где должна была стоять артиллерия. Еще несколько разрозненных выстрелов. И еще. Середа понял их замысел – на расстоянии выбить пушки, а потом уже подойти ближе и разбить тех, кто на высотке.

Выскочил из дзота и побежал вниз. Разрывы громыхали. Спустился. Артиллеристы стояли за выступом. Они заранее откатили и спрятали сорокопятки. Будто знали, что предстоит. Позиции, которые пограничники подготовили для артиллерии были разбиты. Но орудий в них не было. Среди артиллеристов стоял старший лейтенант. Середа подбежал к нему.

– Старлей, ты приказал орудия откатить?

– Так точно, товарищ капитан! – ответил по уставу, а в глазах бегал какой-то злой огонек, будто за этой скупой фразой хотел еще много всего сказать.

– Молодец, старлей!

– Спасибо, товарищ капитан. Подскажите, позиции для артиллерии ваши стахановцы готовили?

– Да, а что?

– Посадить бы в них тех, кто приказал их здесь готовить, – со злобой, ели слышно чертыхнулся командир артиллеристов

Середа осмотрел издали разбитые позиции. Сложно было поспорить со старшим лейтенантом. Если б тот не приказал заранее отвести орудия – лежали бы там оба расчета. А артиллерист продолжил:

– Не пробьем мы их в лоб с этого расстояния, товарищ капитан. У нас вариант один – в бок бить. Танки надо пропустить между высотками. Здесь если позиции хорошо замаскируем – будут шансы, да и то не с таким количеством. Два-три успеем поджечь, остальные нас подавят. Те позиции, что мне твой политрук ночью показал, я тоже сменил. Иначе подавили б нас танки.

– А так – они меня с высоток снесут. Нельзя нам их сюда пускать. Гранатами поможем.

– Товарищ капитан, ваши гранаты им, как мертвому травяная настойка. Вам решение принимать. Утром мы их отогнали. Как собаки полаяли. А укусить даже толком не смогли…

Прав артиллерист. Дело свое знает.

– Ладно, действуй, старлей. Принимай сам решение, где располагать.

Комендант поднял одного из пограничников:

– Боец, бегом на тот склон, к политруку. Артиллерию я приказал отвести по флангам. Если танки между высоток прорвутся, пусть закидывают гранатами. Артиллерия будет с флангов работать уже здесь, между высотками. Пехоту отсекать от танков шквальным огнем.

Красноармеец убежал, а Середа стал подниматься на высотку. Командир, называется… Молодец, старлей, макнул меня лицом куда следует…

Не на артиллериста злился комендант. На себя. Опыт в армии имел огромный, а ляпы допускал детские. И, вроде, правильно все делал, как положено, позиции заранее подготовил, противник их застал на подготовленных рубежах, не в казармах, но незаметные на первый взгляд мелочи, грозили обрушиться снежным комом. И ладно б только на его голову, поделом… Но ведь ему за всех приходится отвечать… не перед командованием даже, а перед самим собой. Как красиво все на карте рисовалось. На деле же летит все в тар-тарары… А еще Капитан… скинуть петлицы и красноармейцем в окопы с винтовкой и парой гранат…

Когда Середа практически поднялся к дзоту, обстрел утих. Танки зашевелились.

– Лукичев, не стрелять! Ближе подпускай.

Пулеметчик будто подпрыгнул от окрика коменданта. Махнул головой, что понял.

Приближались. Не быстро. Чтоб пехота не отставала. Грамотно, все-таки немцы идут. Вот, что значит опыт. Стараются за бортами укрываться и не отставать. Не стадо баранов, а, действительно, армия, которая за пару лет поставила всю Европу с ног на голову. Тяжко с ними придется.

– Ковалев!

– Я!

– Бери гранаты, трех бойцов с собой и вниз. Там артиллеристы должны были орудия спрятать. Пехоту отсечем, ваша задача – танки. Развернуться там им особо негде. Как артиллерия ударит, гранатами им сверху подсобите. И прикройте их. В окопах внизу отделение есть, задачи им объяснишь.

– Есть!

– И на рожон не лезь!

Середа снова выглянул из-за укрытия. Ползут. Медленно. Не стреляют лишний раз. Знают, что мы их ждем, но не видят нас. Когда до входа в ущелье оставалось порядка 200 метров, комендант скомандовал:

– Лукичев, давай!

Застрочил пулемет. Тут же, в унисон ему отозвался второй, на второй высотке. Где-то ниже заработал еще один, но звук другой. Немецкий, догадался Середа. Пристроил политрук. Часть немцев упала в траву. Один из танков выстрелил. За ним другой. Стали слышны винтовочные выстрелы как с их, так и с нашей стороны. Два танка остановилось и стали прицеливаться куда-то на второй высотке. Снова громыхнули орудия и чуть ниже одного из их окопов вверх взлетели камни и клочья земли. Снова громыхнули. Понимают, что безнаказанно могут расстреливать. Нечем их приголубить.

– Товарищ капитан, надо что-то делать – разнесут они наши позиции так.

Два танка ускорились и пошли по дороге внутрь ущелья. Спустя несколько минут, скрылись за склоном. Пехоту смогли отсечь от них, остальные продолжали обстрел высоток.

Немцы, увидев, что их танки прорвались, стали вставать, но точная очередь Лукичева и МГ, работающий где-то внизу приложили их к земле. Тем временем внизу прогремели выстрелы. Эхом прокатились по долине разрывы. Взрыв гранаты. Ружейные выстрелы, еще граната. Снова сорокопятка ухнула. В ответ раздался звук танкового залпа. Внизу кипел бой. Немцы, тем временем продолжали подпирать, практически вплотную поджавшись к ели ползущим танкам. Те стреляли куда-то между холмов.

Пулемет Лукичева, казалось, не утихал. МГ внизу давно смолк, но теперь пулемет ударил со второй высотки.

Еще один из танков рванул к проходу. Пехота осталась лежать на траве, а он уверенно шел на помощь уже скрывшимся от глаз коменданта танкам. Когда он практически достиг склона, раздался небольшой взрыв, ели различимый в какофонии звуков. Танк взял правее, и Середа увидел, что у этого бронированного чудища слетела гусеница.

Комендант не понял, что произошло, но танк стоял с разбитой гусеницей. Откинулся люк, из него попытался выбраться танкист, но тут же пропал, будто провалился, закрыв люк за собой. Еще один танк остановился, будто размышляя, что дальше делать. И стал потихоньку пятиться назад. За ним еще один. И еще. Нет, он не прекращал стрелять по высотке, но медленно отползал. Спустя мгновение вся оставшаяся колонна стала откатываться. Пехота встала и под прикрытием танков начала отходить.