Евгений Новиков - Стоять насмерть!

Но почему? Они же были практически перед высотками. Середа смотрел на отходящую колонну и не мог понять, в чем причина. Он уже собирался отправить еще несколько человек с противотанковыми гранатами вниз, как колонна начала отход…

В голове перебирал картину, что несколько минут назад развернулась на его глазах и понял – пехота. Пехота отстала, часть уже не поднималась в атаку, а танки без прикрытия углубляться не стали и решили отойти, перегруппироваться… Хорошо воюют, черти…

***

Конец ознакомительного фрагмента

close

Ознакомительный фрагмент является обязательным элементом каждой книги. Если книга бесплатна – то читатель его не увидит. Если книга платная, либо станет платной в будущем, то в данном месте читатель получит предложение оплатить доступ к остальному тексту.

Выбирайте место для окончания ознакомительного фрагмента вдумчиво. Правильное позиционирование способно в разы увеличить количество продаж. Ищите точку наивысшего эмоционального накала.

В англоязычной литературе такой прием называется Клиффхэнгер (англ. cliffhanger, букв. «висящий над обрывом») – идиома, означающая захватывающий сюжетный поворот с неопределённым исходом, задуманный так, чтобы зацепить читателя и заставить его волноваться в ожидании развязки. Например, в кульминационной битве злодей спихнул героя с обрыва, и тот висит, из последних сил цепляясь за край. «А-а-а, что же будет?»

Спустя тридцать минут в дзоте состоялось импровизированное совещание. Присутствовали комендант, капитан Середа, старлей артиллерист и политрук Колесниченко. Красноармейцы за высоткой готовили что-то перекусить и только Лукичев лежал неподалеку со своим вторым номером, набивающим ленту.

– Потери? – комендант был мрачнее тучи.

– Вместе с первой атакой восемь убито, пятнадцать ранено. – отчитался политрук.

– Старлей, у тебя?

– Одно орудие в строю осталось. Двое погибли, двое ранены.

Все замолчали. Середа сидел, уставившись в земляной пол, задумавшись о своем. Политрук смотрел на него, а старлей, сквозь щель, всматривался в сторону границы, играя желваками. И если у комендантских на лице читалась скорбь и тоска, то в старлея будто вселился бог войны, в его взгляде смешалась ярость, ненависть и огонек какого-то непонятного азарта. Казалось, выпусти его сейчас к немцам – и зубами в глотки им вопьется.

– Товарищ капитан, что делать будем? – прервал тишину политрук

– Связи нет?

– Нет. Посыльный так же не вернулся.

– Держаться будем. Другого приказа у нас не было. – Середа продолжал смотреть в пол.

Половина взвода выбыло из строя, по сути, а время только 9 утра.

– С пленными что делать, Михалыч? – политрук при посторонних никогда не обращался к коменданту вот так, по-панибратски. А тут, видимо, решил немного вывести коменданта из ступора.

– Пленные?

– Да, восемь человек. Приставил к ним двоих в дозор.

– Пленные – это хорошо. Вот они-то раненых и отнесут в отряд. Одной головной болью меньше. Что-нибудь интересное рассказали?

– Да по сути ничего нового. Все тоже самое, что Ковалев утром сказал. Наше направление у их батальона основное. Считали, что здесь будет легкая прогулка – им довели, что наш штаб ночью будет взорван, нас артиллерия еще в казармах похоронит, связи не будет. По их планам, за сегодня, они должны были покрыть порядка 30 километров. И это по горно-лесистой местности.

– Ни хрена ж себе, – воскликнул старший лейтенант

– Самонадеянно, но по сути – то, не подними мы отряд по учебной тревоге, так в казармах бы и остались. Связи нет. Что там с штабом, да и в целом, в отряде творится, – мы представления не имеем. Так что, в чем-то логика у их планов была… Твоих, старлей, мы с боем выпросили. Не хотели нас усиливать артиллерией, ну, никак.

– Михалыч, а хочешь еще огорошу? – продолжил политрук и достал из-за пазухи карту, – у танкиста нашли. Точнее наших в разы. И даже численность наших подразделений и застав прописана практически точно, со схемами укреплений. Вот только прав ты был. Тех укреплений, что мы за последнюю неделю ночью подготовили, на ней нет. А теперь представь, что было, если б ты тогда не убедил командование погранотряда? Так что не вини себя. На твоей совести точно ни одного красноармейца сегодня нет. Живые – есть. Все мы. Старлей, погляди-ка, вот расположение не твоей ли батареи?

– Так точно, товарищ политрук! – И скрежетнул зубами. Явственно, громко, четко. Будто клинком по броне.

– Старлей, не скрипи. Твои сегодня молодцы все. Последний танк я даже не понял, как остановили. Первым же выстрелом, – похвалил артиллериста комендант

– А последний и не мой… – не отрывая взгляда от осмотра горизонта, сказал тихо старший лейтенант

– Его пехота гранатами, – уточнил политрук, – Максименко погиб. Наши противотанковые гранаты максимум, что могут им сделать – гусеницу повредить. И далеко ее не швырнуть, тяжелая, зараза. Вот он и подпустил наверняка… Посекло осколками красноармейца.

– Боец, где Середа? – раздался снаружи голос начштаба Врублевского.

Спустя несколько секунд в дзот спрыгнул мрачный майор. Середа вскочил для доклада, но начштаба жестом остановил. Крепко пожал присутствующим руки.

– Как успехи, капитан?

– Держимся, товарищ майор! Половину взвода потеряли убитыми и ранеными. Собираюсь с пленными раненых в расположение отряда отправлять.

– Пленные – это хорошо. Рассказывай, что было.

Середа быстро, без лишних подробностей обрисовал картину, предполагаемое соотношение сил и то, что известно из допроса пленных. Помолчали. Начштаба закурил и продолжил:

– Подмогу я тебе привел. Двадцать человек. Чем богаты, как говорится.

Старлей, тебе еще 3 орудия скоро подвезут. Командовать ими тебе. Все, что смог выбить. Знатно немцы ваш дивизион перелопатили ночью. Две сорокпятки и одна 38-ми миллиметровка – все, что смог выбить, не обессудь.

На двух других дорогах пока более-менее тихо. Через тебя они решили идти, капитан. Но и забрать никого на других заставах не могу. Там тоже постреливают иногда, но вдруг попробуют через них ломануться?

Штаб ночью все-таки подорвали. Думали при артобстреле попали, но нет, именно подорвали. Со связью у всех проблемы. В ближайшие часы связисты обещают обеспечить. Территория отряда – как выжженная земля. Живого места не осталось – все снарядами перепахано. Волчье сейчас проезжали – много местных погибло. Со станции передали, что у них не лучше. Да еще железнодорожные пути в нескольких местах подорвали. Составы не ходят. Вот, кратко, картина из того, что знаю. Связи с вышестоящим командованием тоже нет. Командир отряда, Босый, с вечера как уехал, так больше его не видели.