Владимир Стрельников - Проект «Валькирия»

Полина с подружками расстарались на славу. При буфете космопорта имелось несколько «командирских» залов для неформальных совещаний, в которых ещё и отмечали что-либо в узком кругу, не более шести персон. Один из таких они с героем-пилотом и заняли. Сначала девочки подали картофельный салат, а затем овощное рагу и целое блюдо горячих говяжьих колбасок. А к ним – бочонок сомалийского пива. (Не зря буфетчицы отслеживали предпочтения «Гагарина»!)

В продолжение банкета Хуберт всё заметнее оттаивал. Он не ожидал к себе столько внимания. К тому же точно знал, что руководство отделов космопорта принципиально не употребляет алкоголь! А Станислав Андреевич, хоть и совсем понемногу, пил с ним. Да ещё, по северной традиции, говорил в промежутках замечательные тосты!

Наконец в голове Штрассла слегка зашумело. Он легко согласился, что старший инженер может называть его запросто – «Юрий». Но в течение буквально трёх минут с удивлением узнал, что «Юра», «Юрочка», «Юрка», и даже «Юрасик» или «Юрец» тоже являются разновидностью этого имени. Холмский же разрешил обращаться к нему на «ты» и только по отчеству – «Андреич».

Под очередной литой бокал пива, впервые за год пребывания в Метрополии, австриец смог, наконец, излить душу. Сказать, что его переход к новому был моментальным – значит не сказать ничего. Теперь Хуберту часто снились те мгновения страшного калейдоскопа, завершившие прошлую жизнь. Сотрясение от попаданий пушек красноносого «Лавочкина», всё же поймавшего его надёжный «Фокке-Вульф» на вираже «собачьей свалки». Резкий запах гари и масла, плеснувшего в кабину. Порывистый поток ледяного воздуха в лицо вместо сброшенного фонаря кабины. Быстро вращающаяся земля. Радость от выхода парашюта и, почти сразу – нечеловеческий ужас. Красноносый Ла-5ФН, с несколькими рядами звёздочек на борту, вновь кинулся на него, словно щука на плотву. Дюралевая плоскость прошла над самой головой, словно карающим мечом отрубив спасительный купол. Дальше – только его истошный крик… И физиономия убийцы за плексигласом кабины, отпечатавшаяся на сетчатке: хищная, радостно оскаленная, наискось перечёркнутая шрамом. А также яркая красная цифра «5» на белом хвостовом стабилизаторе…

– Ничего-ничего, Юрок! – ободряюще потрепал по плечу Станислав Андреевич. – Все мы когда-нибудь умрём. А тебе, видишь, второй шанс дали!

Это-то и было самым противным. Крик оборвался в темноте. Сначала Хуберт тоже решил, что насмерть хряпнулся о курскую землю. Но потом над ним поднялась крышка… Не успел он толком порадоваться спасению, как в крайне необычный медицинский кабинет вошёл его убийца. Тот, что хладнокровно зарезал на высоте трёхсот метров. Проклятого эксперта с красноносого Ла-5ФН Штрассл узнал сразу. Только теперь тот красовался в непонятной бело-голубой форме, а лицо выглядело слегка помолодевшим. Но – та же хищная радость в глазах и шрам через всю рожу. Он что-то спросил у вытянувшихся перед ним двух медиков в тёмно-синих кителях. А затем повернулся к воскресшему и спросил на хорошем немецком:

– Наме, цунаме унд динстштелле? (Имя, фамилия, должность?)

– Оберфельдфебель Штрассл, господин офицер! Ягдфлигер (лётчик-истребитель). Я в плену?

– Хуже, оберфельдфебель! Вы убиты. А мы вас воскресили.

– Позвольте узнать, зачем?

– Вопросы здесь задаю я! Когда и где вас сбили? – видя, что новичок впал в ступор, добавил: – Что помните о последнем бое? Когда это было?

– 7-го июля 1943 года мы звеном вылетели на штурмовку большевиков…

– На чём летели?

– На «Сорокопуте». Истребитель-бомбардировщик FW-190А-4 W. Это было южнее станции Поныри, Курск гебитс. Нас, со стороны солнца, атаковали два Ла-5. Эксперты. Завязалась «собачья свалка»… А ваше лицо я помню!!!

Бровь убийцы удивлённо дрогнула:

– Каким образом?

– Рассмотрел, когда вы мне стропы парашюта отрезали!

Тот удовлетворённо рассмеялся и ушёл. Не спросив больше ничего. А в душе Штрассла, чуть ли не впервые за недолгую жизнь, поселился страх.

Чуть позже тёмно-синие, оказавшиеся офицерами Управления Мобилизации, рассказали, что через пять месяцев после гибели Хуберт был награждён Рыцарским Крестом. Посмертно. К тому времени на его счету был 221 боевой вылет и 65 сбитых советских самолётов. Теперь же он находится на другой Земле, в далёком будущем. Коммунистическом. А в его мире большевики тоже выиграли ту войну…

Заметно захмелевший с непривычки «Андреич», плеснул ещё пива:

– Ну и что? Ты жив, Юрок! Это самое главное! Да и служишь опять. Вон – космонавтом стал. Аж самим Солдатом Сумерек!

Почему-то сейчас этот участливый зрелый мужчина стал по-настоящему дорог австрийцу. Было в нём что-то родственное. И абсолютно никакого снобизма!

– Тринкет (выпьем)! – поднял свой бокал Штрассл.

– Тринкет! – понятливо чокнулся краем Андреич. Минут через пятнадцать доверительной беседы он неожиданно выдал диагноз Хуберта:

– Дружок, да у тебя же типичный «синдром проигравшего»! Ты видишь вокруг мир, населённый даже не потомками победителей, а теми, кого этот твой «Третий Рейх» пытался уничтожить. Там, на Земле-7. Вот мозги-то и набекрень! К тому же теперь ты, как Солдат Сумерек, должен спасти вообще всех. В том числе и в своём мире, где твои фашисты опять же проиграли.

– Я не Солдат Сумерек! – грустно вздохнул пилот.

– Не понял! Как это?

– Помните, я вам говорил про своего убийцу? Это – адмирал эскадры Солдат Сумерек, Владимир Феоктистов. Я просто не смог пойти к нему в прямое подчинение. К счастью, к моменту моего воскрешения УМ уже строил «Нибиру». Я сразу согласился стать его пилотом. Грубо говоря, теперь я просто подвожу эскадре бензин и снаряды.

– Это такие расходные материалы для ваших «Фокке-Вульфов»?

– Ну да.

Мужчины немного помолчали. Им принесли печёные яблоки.

– Откуда ваши девочки знают нашу кухню? – искренне изумился Хуберт.

– Да из Информатория. Всепланетная сеть такая. Там много чего есть. В том числе и путного… Кстати, я же непосредственно участвовал в строительстве твоего орбитала! Как тебе аппарат?

– Выше всяких похвал. А отчего решили с планктоном и креветками поэкспериментировать?

– Да сначала тараканов хотели. Но с теми мороки больше. Бегают, летают. Да и жрут всё подряд. А если в основные отсеки проникнут? Гемора будет – мама не горюй! А здесь вода сама по себе и защита, и дополнительный проводник.

Штрассл попробовал представить себе почти полукилометровый прозрачный тороид «Нибиру», набитый тараканами. Действительно, жуть какая-то! А Андреич, похоже, нащупал благодатную тему:

– Любая война – это противостояние энергий! Кто лучше ими управляет, у того и техника быстрее, и оружие надёжней. Так?