Инна Баханцева - Возвращение Ангела

на друга.

– Как школу поджигать, так храбрые… А как ответ держать, то смелости не хватает? – задаёт риторический вопрос Вадим, секретарь комсомольской организации. – Вот ты, Кудряшов, – обращается он потом к Диману. – Где ты был во время… инцидента?

– Во время чего? – удивился Диман.

– Ну, во время пожара.

49

– У меня живот болел… В туалете был… Когда вышел, уже везде был дым… – Диман с опаской смотрит в сторону Жени. – Потом все побежали, и я побежал… Больше ничего не знаю…

Девочки перешёптываются.

– Хотите что-то сказать? – спрашивает их директор.

Они дружно отказываются. Вид при этом у них довольно испуганный.

– Что с ними церемонится? – вступает сухой, морщинистый

человек в очках с толстыми линзами (математик). – Звоните в милицию… Там знают, как с ними говорить… – у него очень низкий

бас – настолько низкий, что иногда его не слышно вовсе, и

кажет- ся, что он просто шевелит губами, как рыба в аквариуме.

– Будет вам, Сергей Никитич, – смотрит на него с некоторым

осуждением молоденькая учительница физкультуры (она в спортивной форме).

– Сами справимся, – почему-то весело поддерживает её энергичный толстячок с орденской колодкой на потёртом пиджачке

(военрук, наверное). – Куда они денутся? Всё расскажут… И так

на весь город прославились. Расстрелять – не расстреляем

(смеёт- ся), но наказать – накажем… Да я их так погоняю… с

полной выкладкой… мало не покажется… Лучше конкретно

допрашивать, чем тянуть… Вот, к примеру, Ангелин…

(оборачивается к Жене)… Ну, давай, докладывай…

Оживился Диман со своей компанией. Стоявший рядом с ним

парень, кажется, даже вздохнул соблегчением.

– Чуть что, сразу Ангелин… Ангелин… – решил прервать

молчание Женя.

– Ничего себе «чуть что»! Школу спалили и «чуть»? – возму-тился математик.

– А я-то тут при чём?

– Ты всегда при том, Ангелин. Потому что всё тебе сходит

с рук… Потому что защита у тебя высокая… – математик посмотрел выразительно на директора. И потом – снова на Женю: – Вот

вы можете мир перевернуть… а мы не можем…

– Чего..? – не понял Женя.

Директору намёки математика не понравились.

– Что вы имеете в виду, Сергей Никитич? – спросил он строго.

– Вы лучше меня знаете, что, – язвительно усмехнулся математик. – И его дед – тоже… – уже совсем низким, неслышным

басом.

50

Директор нервно дёрнул себя за ухо и начал тянуть своё

«М-м-м»…, не зная ещё, как осадить математика, но тут с места в карьер вмешалась учительница литературы.

– Ты при том, Ангелин, что как только ты вышел из класса, всё

сразу и началось, – придерживая сползающие с носа очки, зачасти-ла она. – А что? – посмотрела на учительницу физкультуры. —

Я, по-вашему, должна скрывать такой факт?

– Почему он вышел во время урока? – поинтересовался директор, явно обрадованный тем, что можно не отвечать на

выпады математика.

– Потому что издевался над Пушкиным… Александром Сергее-вичем, над бюстом… и я его выгнала… Ангелина, – уточнила она.

Прыснула, прикрывшись ладошкой,физкультурница.

– Говори, Ангелин, – сказал директор.

– А что говорить? Я не издевался, – придуривался Женя. —

Я Пушкина люблю… Александра Сергеевича…

– Не о том, Ангелин. Что случилось, когда ты вышел из класса?

– Когда я вышел… всё уже случилось…

– Что именно?

– Ну, дым… Свет вырубился…

– Ладно, предположим… Кого ты видел, когда вышел?

Женя ответил не сразу. Краем глаза посмотрел на Димана.

У того лицо напряглось от ожидания. Женя усмехнулся.

– Никого не видел. Темно было… дым…

Диман перевёл дух.

– …Хотя …нет… Кажется, мелькнул кто-то… – Женя

нарочно тянул с ответом.

Диман опять насторожился.

– Но я не разобрал… А потом все из классов выбежали…

Диман вздохнул с облегчением.

Прозвенел звонок.

Двор перед домом матери.

Абсолютно трезвый Андрей сидел во дворе на скамейке

под деревом.

– …Уволили меня, – сказал, когда рядом с ним остановился

с немым вопросом Женя.

Перед Андреем стоял небольшой потёртый чемодан и ящик

51

с инструментами. Чемодан был закрыт на один замок. Другого

не было. Из-под неплотно прилегающей створки торчал кончик

галстука.

– И она уволила, – он грустно усмехнулся, кивнув в сторону

дома. – Ты не думай… она не виновата… Тут, конечно, всё я… —

он вздохнул. – Сорвался… Можешь себе представить? Нашли меня

утром в моём кабинете под письменным столом… Тут уж ничего

не поделаешь… И перед дедом твоим виноват. Подвёл я его…

Женя стоял в растерянности, не зная, что сказать.

Ему было жаль Андрея.

– Ну, ничего… бывает… Се-ля-ви, как говорят французы… —

Андрей попытался улыбнуться.

– Я не знал… – будто оправдываясь за что-то, сказал Женя.

– Ты бы ничего не смог… всё равно… Такие уж взрослые игры…

– А куда вы?

Андрей пожал плечами.

– К товарищу. У него мастерская… он художник. Поживу пока…

А там, как Бог даст… Может, и за ум возьмусь. Как ты думаешь, возьмусь? – засмеялся почти естественно.

– Я вам… всегда верил, – с трудом выговорил Женя.

– Ладно, не переживай. Лучше за матерью присмотри. Ей тоже

не просто… Тоже ведь невезучая…

Во двор, тяжело дыша, въехал старенький «Запорожец».

– Ну вот и посидели с тобой на посошок… Это за мной.

– Я помогу, – сказал Женя, берясь за чемодан.

– Не надо, я сам… А то у него ручка отваливается…

Андрей крепко пожал Жене руку, потрепал по плечу.

– Расти большой, – сказал он. – Ты умный и добрый… Всё

у тебя получится… И потом, уже берясь за чемодан: – Ты за Женей? Она

наверху… у неё…

И пошёл к машине. Потом обернулся.

– Ладно… Прости… если что…

Улицы провинциального города.

Женя шёл домой. Желая срезать угол, прошёл дворами.

Диман с компанией расположился на небольшой площадке перед гаражами (они возились с каким-то мотоциклом), и Женя вышел

прямо на них. Сворачивать с пути было уже поздно.

52

– Эй, Ангел! – вдруг услышал он за собой голос.

Остановился. Обернулся с вызовом, явно ожидая драки. Но всё

сложилось по-другому. К нему, на ходу вытирая руки замасленной

тряпкой, шёл с улыбкой Диман. Подойдя, сказал:

– Ангелин – значит, Ангел… Ты не против?

– Да нет, – пожал плечами Женя.

– Тогда здорово! – Диман протянул руку.

– Привет, – ничего не понимая, ответил Женя.

– …Ну, это… – замялся Диман. – Может, забудем всё… Кто

старое помянет, тому… тому прям в глаз, – уже более

оживленно произнес Диман. – Идёт?

– Идёт, – согласился Женя, стараясь не смотреть на бровь

Димана, где не совсем ещё зажил шрам от его удара.