Инна Баханцева - Возвращение Ангела

Большая чёрная бабочка с красной каймой по краю крыльев

лежала на ладони девочки. Женя ещё бережнее, чем бабочку держал

эту маленькую ладонь в своей, как бы помогая ей, и лица их почти

соприкасались.

– Ничего не случится, – и он слегка подул на бабочку, и крылья её затрепетали.

– Как будто она ожила, и сейчас улетит, – сказала тихо девочка.

– Жалко…

Её дыхание коснулось Жени, и он, сам не осознавая того, вдруг

ткнулся губами в её волосы. Могло показаться, что случайно.

Но она всё поняла, смутилась, отстранилась немного и осторожно

опустила бабочку на чёрный бархат под стекло.

– А вот эта мне нравится больше, – сказал, будто ничего

не случилось, Женя, и указал на жёлтую бабочку с чёрными пят-нышками на крыльях. – Хочешь посмотреть?

– Не доставай… Лучше так, под стеклом. – И она отошла

от него, прошлась вокруг стола, иногда останавливаясь, низко скло-няя голову.

– …Мне очки заказали, а я не ношу, – виновато призналась она.

– Почему? Тебе бы пошли…

Заглянула в комнату бабушка.

– Не нагляделись? – строгим голосом спросила она. И потом, чуть смягчившись: – Чай пить будете? Пирожки стынут.

– Будем, Ангора. Сейчас…

– Странное имя, – сказала Женя.

– Это я её так называл, когда маленький был… А теперь её все

так называют, даже соседи. А вообще-то она – Анна Георгиевна.

Потом Женя повёл её вдоль стены, показывая коллекцию дедовского оружия. Девочку это интересовало меньше.

– …Вот это парадная шпага высших чинов Третьего Рейха…

Трофейная… Эта сабля – тоже трофей… А кортик —

дедовский, именной…

– Твой дед был на войне?

46

– Был, но повоевать не успел. Когда их везли на фронт… сразу

после училища… состав попал под бомбёжку, его ранило… И всё…

Потом – госпиталь…

– А я слышала… родители говорили… что твой дедушка

– Герой Советского Союза…

Женя пожал плечами неопределённо.

– Я не знаю… Он никогда не говорил… За границей он работал

– это говорил…

– Дети, идите к столу! – опять позвала их бабушка.

Дом деда. Прихожая.

Они вышли из кабинета, и Женя сразу заторопилась.

– Спасибо, Анг… Анна Георгиевна, мне нельзя… У меня сейчас

танцкласс… До свидания!

Женя пошёл её провожать. За ними вышла и бабушка.

Двор перед домом деда.

В это время во двор въехала машина деда. Он, попыхивая трубкой, вышел из машины, удивлённо посмотрел на внука, на девочку

рядом с ним и сразу же оценил ситуацию.

– Григорий Новиков, дед… – представился он официально

и протянул девочке руку.

Она, чуть смутившись сначала, приняла правила предложенной

игры, тоже протянула руку и ответила по-взрослому:

– Евгения Светлова…

– Очень приятно, – продолжал дед. – А отчего так заспешили, Евгения? Оставайтесь, пообедаем… Поболтаем о том, о сём…

– У неё танцкласс, – с некоторым подтекстом вмешалась в разговор Ангора. – У неё нет времени.

– Что? – не понял дед.

– Занятие …в балетной школе. Я провожу и вернусь,

– сказал Женя.

– Подожди. Раз уж такое дело, езжайте на машине, – обернулся

к водителю, сделал знак рукой.

Женя застеснялась. Да и внук не сразу решился принять предложение. Но дед слегка подтолкнул его к машине. Тогда он открыл дверцу, пропуская вперёд Женю, и та, попрощавшись, села в машину.Когда

машина отъехала,дед проводил её взглядом и обернулся к жене.

47

–

…Ты знаешь, – сказал он, пыхтя своей трубкой,

– мне кажется, он что-то очень… тянет… с женитьбой…

Ангора не сразу поняла юмор, удивлённо посмотрела на мужа.

Но потом толкнула его в бок, замахала рукой: – Да ну тебя…

Додумался…

Он положил руку ей на плечо, и они пошли к дому.

Ангора снова вошла в свою привычную роль.

– Балуешь ты его… Наплачемся ещё с ним… вот увидишь…

– Что делать… —тяжело вздохнул дед. – Безотцовщина…

Школа. Кабинет литературы.

Перед самыми каникулами в школе произошло «ЧП».

..Шёл урок литературы. Писали сочинение. Класс тихо страдал

над темой, выведенной на доске: «Образ лишнего человека в русской

литературе Х1Х века».

Женя закончил работу раньше других, закрыл тетрадь и огляделся по сторонам.

…Старенькая учительница клевала носом, вздрагивая каждый

раз, чтобы стряхнуть одолевающий её сон. Очки при этом съезжали

всё ближе к кончику её длинного носа.

Сидевший рядом с Женей мальчик спросил шёпотом:

– Как правильно – мгновение или мнгновение?

– Ты что, Пузырь, совсем..? – прыснув, обернулась к ним

девочка с передней парты.

– Ну да, я так и написал – «мнгно-ве-ни-е»…А что?

– Исправь, – сказал

Женя. Кто-то чихнул.

Вздрогнула в очередной раз учительница. Ниже скользнули очки.

Закрыл тетрадь мальчик по кличке Кот. Он потянулся довольно, зевнул, посмотрел по сторонам (взгляд его задержался

на бюстах Пушкина и Маяковского), поднялся с места и, неслышно ступая, подошёл к вешалке, снял с неё чью-то кепку и надел

на голову Маяковского…

Ещё несколько ребят закончили писать, подняли головы.

Раздались тихие смешки. Кот, вдохновлённый успехом, повязал на шею Маяковского свой пионерский галстук и приступил к

Пушкину. Не найдя ничего более подходящего, надел на него

чью-то спортивную куртку.

48

Класс постепенно оживал.

Женя встал, подошёл к Коту, дал ему затрещину и стал снимать с

Пушкина куртку.

Учительница подскочила, уронив на стол очки. Увидела Женю

рядом с бюстом.

– Ангелин!? Ты что делаешь? Это же форменное безобразие!

Как тебе не стыдно? Выйди сейчас же из класса!

– Это не он, – заступилась за него девочка. – Это Котов.

– Вон, Ангелин! Ты меня

слышал? Женя пошёл к выходу.

Не успел он выйти в коридор, как мимо него пробежал Диман

с одним из «фашистов»-одноклассников. Они бросили какие-то

пакеты к дверям учительской и скрылись в туалете. Раздался хло-пок, и коридор сразу же наполнился дымом…

Потом началась паника. Крики, суета, беготня. К тому же вы-ключилось освещение.

В коридоре и на лестничных площадках было не продохнуть.

Двор перед школой.

Учащихся вывели во двор. Дым клубами валил из окон. С вклю-чёнными сиренами подъехали две пожарные машины и даже одна

«скорая»…

Школа. Кабинет директора.

Кроме самого Ивана Петровича здесь ещё несколько учителей

и, естественно, подозреваемые. Это – Диман, трое ребят, испол-нявших роли фашистов, Женя и две девочки, наверное, в качестве

очевидцев.

– Ну… долго я буду ждать? – видимо, не в первый раз спрашивает директор, дёргая себя за мочку уха. – В молчанку играем?

Ребята стоят, опустив головы. Иногда искоса поглядывают друг