Инна Баханцева - Возвращение Ангела

Потом – обычная суета, связанная с приёмом тяжёлых больных: носилки… каталки… лифт… коридоры… И слова: «… Много-численные переломы… черепно-мозговая… сотрясение… Девушку

– в операционную… парня-в реанимацию»…

Больница. Палата Жени.

…Открыв глаза, он оттолкнул от себя сидевшую рядом сестру

и бросился из палаты – искать Женю. Его пытались удержать, но не смогли…

Коридор больницы.

– …Где она? Что с ней? – кричал он, вырываясь из рук подо-спевших врачей и санитаров. – Я хочу увидеть её… Где она?

Отбиваясь от них, он бежал по коридору, сам не зная куда.

Его с трудом остановили, и один из врачей, взяв его за руку, подвёл к палате. Приоткрыл дверь.

– Вот, смотри! Но к ней нельзя. Она ещё не пришла в себя …после операции…

Женская палата.

Успев рассмотреть сквозь пелену своего замутнённого сознания

белое, разбитое об асфальт лицо Жени, он опять схватился за голову и чуть не упал. Его поддержали, отвели в палату…

Палата Жени.

…Как в тумане он видел потом знакомые, родные лица.

84

Дед стоял над ним и говорил кому-то: – Из шока вывели… уже

хорошо… но сотрясение сильное. Сам вижу… по глазам …А ну, посмотри, Тамара… Что скажешь?

Руки матери плавно двигались над его головой, скользили вниз

по телу…

– Фон неспокойный, – сказала она. – Но никаких поврежде-ний внутренних органов нет… Кажется…

– Кажется… – недовольно повторил дед. И потом резко: —

Слышишь, Тамара? Хватит дурака валять! Пора кончать …с

безот- цовщиной. Как только выпишут – сразу ко мне… Оба…

И вышел.

Видение Жени.

…Навстречу Жене бежал волк…

Женя протянул к нему руку, подзывая к себе. И волк подбежал, опустился у его ног, преданно заглядывая ему в глаза. Женя

потрепал его по голове, почесал за ушами, как собаку, не обращая

внимания на рану у него на голове…

… Когда Женя посмотрел потом на свою руку, она была вся в крови…

«… Мама… мама… здесь кровь… – шептал он сухими губами, —

…это кровь… Мама»…

Коридор больницы.

…Была ночь. В больничном коридоре сидели рядом две матери, и мать Жени говорила матери девочки, успокаивая её: —… Всё

обойдётся, Софья Михайловна, я уверена… Вы простите, ради

бога, и его, и меня… Так случилось…

– Так должно было случиться, – сухо ответила мать Жени. —

Как я боялась…

– Я знаю… не досмотрела я за ним… без отца растёт… Я на работе… Дед балует… Так уж у нас жизнь сложилась.., – вздохнула

она. – Но я с ней… с Женечкой… потом, когда всё будет позади…

мы продолжим… Сеансы шли ей на пользу…

– Не знаю, не знаю… Думаю, теперь это ни к чему. Не до сеансов теперь… Что с ней будет, господи… Переломы… лицо… – и

она приложила платок к глазам.

– Отец уже звонил в Москву… насчёт консультантов. И травмато-лог будет, и лучший специалист по пластической хирургии… Он всё

85

возьмёт на себя, Софья Михайловна, раз обещал… Он сделает всё…

– Я только об одном вас прошу, – вдруг встала мать девочки,

– пусть ваш сын больше не подходит к Жене. Мы не хотим… и она

тоже… Вы хотя бы за этим проследите…

– Да, конечно… Но он и сам пока не может… у него сотрясение, и довольно сильное…

– Я имею в виду… чтобы он вообще не подходил. Никогда.

Только в этом случае мы не будем подавать заявление… Вы

меня поняли? – и, не ожидая ответа, пошла в палату.

Двор больницы.

…Спустя несколько дней, когда Жене стало лучше, он, ещё

в больничной пижаме, вышел во двор, вычислил, где могла нахо-диться её палата, и стал подниматься к её окну по ржавой водосточной трубе. Этаж был второй, но с высокими пролётами, и труба

держалась ненадёжно – скрипела и шаталась.

Женя добрался до окна и ступил на карниз.

Женская палата.

…Нервно ходил из угла в угол мужчина в белом халате, накинутом

на плечи, – отец Жени. Рядом с Женей сидела мать и кормила её с ло-жечки. Есть она не хотела и, как видно, приходилось её уговаривать.

Здание больницы.

…Женя смотрел на неё, забыв, что надо держаться. Чуть не сорвался, и едва успел снова ухватиться за шаткую трубу. Он впервые

после аварии видел Женю с открытыми глазами, и не чувствовал, как по его щекам текли слёзы…

Спускаясь, чуть не сорвался опять, ободрал в кровь ладони

и порвал пижаму… Потом стоял у входа в больницу и рассматривал

свою руку, удивляясь виду крови на ней…

Конец третьей серии

86

ЧЕТВЁРТАЯ СЕРИЯ

Тюрьма. Комната для свиданий.

…Мать сидела перед ним – заметно постаревшая, но, как всегда, уверенная в себе.

Говорили по телефону через стеклянную стенку, разделявшую

комнату для встреч на две половины. Вокруг стоял ровный однообраз-ный гул, в который сливались голоса сидящих рядом с ними людей.

– …У нас мало времени, – сказала она, показывая на часы. —

Говори, как ты? Как себя чувствуешь?

Женя пожал плечами:

– Лучше скажи, как ты?

– Старею… Разве не заметно? Стала забывать всё… Представляешь, искала записную книжку… Дедовскую.., – сделала

ударение на этом слове, паузу, потом незаметное движение головой

в сторону расхаживавших за ними охранников. – Нужна она была

очень. По- звонить хотела старым знакомым… его друзьям…

– Так она же у меня была… Отобрали, правда, с вещами… Вернут, когда выйду…

– Это я потом вспомнила… Но обошлась без неё… Нашла, кого

нужно.., – она опять выразительно посмотрела на него. – И

только потом успокоилась.

Женя улыбнулся.

– Великий конспиратор… Говори, как есть… Не бойся.

– Да? – она с опаской оглянулась на охранника. – Значит, так… Следователь твой …Воробьёв, кажется?

– Дятлов, – усмехнулся Женя.

– Ну, не важно. Он будет отстранён… по болезни… – опять

пауза со смыслом. – И адвокат у тебя будет другой. Очень

извест-

ный… Женщина… Я её нашла… Из моих больных… – Поймав на себе

удивлённый взгляд сына, добавила: – Нет-нет, ты не беспокойся. Она

теперь абсолютно здорова… Даже слишком… Вылечила я её. У неё за-держка уже пятнадцать дней… Так что успеет довести дело до конца…

Она очень дорогой адвокат, но тебя будет защищать бесплатно…

Женя слушал, задумчиво кивал головой.

– Друзья твои тоже о тебе беспокоятся, делают всё… ну, ты понимаешь… Очень переживают, что им свиданий не дают…

Женя опять кивнул.

87

– Ангора как ? – спросил он потом.

– Совсем плоха …Всё на тот свет просится. Говорит, как помру, ты к Женечке сможешь переехать…

– Спрашивает обо мне?

– Спрашивает.., – вздохнула. – Я говорю, что ты в команди-ровке… за границей… Она попросила твою фотографию…