Инна Баханцева - Возвращение Ангела

…Тесный квадрат двора, отгороженный от остальной территории

стеной. Сверху над ним – решётка. Сюда его выводят на прогулку.

– …Шагай, Ангелин! Не стой! Кому говорю? Двигайся! – кричал один из конвойных, когда он останавливался, чтобы глубоко

вдохнуть свежий воздух и, наконец, насмотреться на чистое голу-бое небо над головой. Хоть и в клетку…

…Внимание его привлекли два воробья, сидевшие на решётке.

Отчаянно щебеча, они отбивалась от третьего, который пытался

выхватить у них корочку хлеба…

18

– Не стоять! Ходить! А ну, живо! Ты что, не понял?

И он ходил. Шагал. Думал. Вспоминал…

Воспоминание Жени. Квартира матери.

…Причитала над ним Ангора, во весь голос, по-деревенски:

– …Мой бедный мальчик… Как же так… господи! Ну, сделайте

что-нибудь… Ох, что же ты это… сынок…

Кричала в телефонную трубку мать:

– …Нет, в инфекционное не позволю! Нет, вы слышите? Я сама

врач и за свои слова отвечаю… Может, и нет никакой инфекции…

…А он неподвижно лежал в родительском доме, распластанный на

своей тесной раскладушке, в сильном жару, не имея сил, да и желания произнести хотя бы одно слово.

Молоденький доктор, приехавший с неотложкой, его настойчи- во

выспрашивал, нажимая на живот костлявыми пальцами:

– …Здесь болит? А здесь? А вот так?

Женя молчал, а что говорили вокруг, слышал.

– Вы сильно рискуете, – говорил доктор матери. – Как бы

не опоздать… Аппендикс не прощупывается… значит, скорее всего, инфекция… Скорее всего кишечная… Так что решайте… Время

не терпит… Опять запричитала Ангора.

В прихожей послышался вдруг голос деда: – Что вы тут устроили? Кончайте панику наводить! А ну помолчи! – это он жене.

И потом, очевидно, кому-то другому, с кем пришёл: – Вот сюда…

проходи, полковник…

Пришедший с ним человек – с короткой седой стрижкой, полный, со шрамом через все лицо – сразу подошёл к мальчику

(доктор неотложки с готовностью уступил ему место), приложил

ладонь ко лбу, другую мягко опустил на живот. Потом нащупал

пульс, прислушался к дыханию…

Через минуту поднялся решительно:

– Ко мне в госпиталь… в хирургию. И побыстрее!

Хотел взять на руки больного, но дед не позволил.

– Я сам, – сказал он, осторожно поднимая внука.

На немой вопрос деда, ответил коротко:

– Перфорация… Вскрылся аппендикс, вот и не прощупывается…

Надо спешить.

Мать посмотрела в сторону доктора неотложки. Тот смущённо

19

отвёл взгляд, засобирался.

– Иди домой, жди там… нечего слёзы лить, – сказал дед, проходя мимо жены. – А ты проводи мать… – это уже дочери.

Корот- ко, через плечо.

Двор перед домом матери.

– Я поеду с вами, – сказала дочь, когда они вышли во двор

к дедовской служебной «Волге». И, не дожидаясь согласия, открыла

дверцу машины…

Палата в военном госпитале.

…Наутро, уже прооперированный, Женя, бледный, как полот-но, лежал в реанимации под капельницей, всё ещё с температурой, не имея сил стонать и двигаться.

К нему никого не пускали.

Но деда это не касалось. Он вошёл вместе со своим другом

– самым главным и уважаемым человеком в военном госпитале —

тоже в белом халате, но небрежно наброшенном на плечи, с не рас-куренной трубкой в руке.

– Ну, что, герой, на поправку? – спросил врач, подходя

к мальчику. И потом, обернувшись к деду: – Температурка небольшая, конечно, есть, но это нормально. Подержим ещё неделю, и

можешь забирать…

Дед подошёл к внуку, коснулся осторожно его руки, помолчал, не зная, что сказать. Потом спросил:

– Больно?

Мальчик слабо улыбнулся:

– Нет…

– Врёт, – по-военному просто сказал врач. – Сейчас самое

время… Должно болеть… – и потише, только деду, добавил: —

Рана-то какая… пришлось… чтоб наверняка…побольше захва-тить. – Потом снова к мальчику: – Значит, не больно, говоришь? Ну, что ж, терпи, солдат…

Они вышли.

Женя закрыл глаза.

Воспоминание Жени. Тюрьма. Двор для прогулок.

…Время от времени приходя в себя, он видел прямо перед собой

20

в окне на водосточной трубе стайку воробьёв, весело вырывающих

друг у друга корочку хлеба…

Кабинет главврача в военном госпитале.

…Забирать его из больницы пришла мать. Дед прислал за ними

машину. Прежде чем спуститься вниз, мать и сын зашли к хирургу

– поблагодарить и попрощаться.

Мать постучала, приоткрыла дверь, на которой была табличка: «Профессор Зуев Н.И.». Увидев их, Зуев помахал рукой, чтобы

заходили.

В кабинете на кушетке лежал больной – худенький, бледный

парень в синем выцветшем халатике.

– Простите, Николай Игнатьевич… Помешали… Мы только

на минутку… Я хотела… мы… В общем, спасибо вам огромное…

за всё… Даже слов нет…

– Да что ты, голубушка, не стоит благодарности. Ты отца благодари, что нашёл меня в воскресный день, – улыбнулся доктор, вставая и идя на встречу. – Всю область прочесали его люди…

На рыбалке нашли… к счастью… Да и себя поблагодари тоже, что

неотложке не поверила… Ну, как у тебя дела? Дай-ка, глянем ещё

разок… – Это он уже мальчику, поднимая ему рубашку и при-спуская штанишки. – Здесь у тебя порядок. А шрам небольшой

останется на память… Видишь, как у меня… Это ничего… нормально для мужчины…

Он наклонился к нему очень близко, и Женя мог ясно видеть

большой шрам через всё лицо.

– Это мы с твоим дедом… на вертолёте падали, – заметив

на себе пристальный взгляд мальчика, сказал врач. – Он хитрый

был… переломами отделался, а я… – засмеялся, махнул рукой.

– Значит, так… солдат… смотри у меня, не очень шали первое

время… не бегать, тяжести не поднимать… ясно?

– А меня дед обещал на охоту взять.., – почему-то решил

сказать Женя, может, для поддержания разговора.

– Да? Но лучше пока подождать… Успеешь ещё… – потрепал

мальчика по волосам. – А ты, голубушка, я вижу, по части диа-гностики сильна, – обернулся он вдруг к матери. – Зачем тебе

в поликлинике… юбку протирать? Хочешь, возьму к себе? Отделение для начала дам… потом – погоны… Ну, как? Согласна?

21

Мать не ожидала предложения. Удивилась, замялась, не зная, что сказать.

– Отец твой всё нахваливал тебя… Про твой талант рассказывал… руками лечить…

– Спасибо, Николай Игнатьевич… – уж вовсе застеснялась она.

– Это я так… просто… получается иногда…

– А это мы сейчас проверим, – вдруг решительно взялся

за дело врач. Подвёл её к больному, лежавшему на кушетке.

– Давай, покажи свои чудеса… Не стесняйся.

Она постояла в нерешительности, но потом, рискнув, протянула вперёд руки, подержала так некоторое время, сосредотачиваясь, и провела ими над послушно вытянувшимся худым телом.