Виктор Мазуркевич - Дорожный Беркут

– Молодец, сориентировался, – медленно протянул он, – я и не ожидал…

– Чего?

– Потом. А как тебе это…творение? Нравится? – Шеф ткнул Сократа кулаком в бок.

– Не помню, когда живого муравья видел. – Беркут наконец-то оторвался от куба и повернулся к Шефу – Пару лет назад, не меньше. Занятная вещица – формикарий. Должно быть, здорово нервишки успокаивает.

– Угадал. Не хуже раскраски, – Шеф широко улыбнулся. – А ухода за ним гораздо меньше, чем, например, за аквариумом. Вижу, ты в полном порядке! Что врачи говорят? У психолога был?

– Так вот кто Алене раскраску подсунул! Где откопал? На антресолях? Или в подвале? Не зря же она желтая такая! А врачи говорят – здоров. Психолог через пять минут отпустил. Отпустила, то есть. Никак не ожидал там молоденькую девчушку увидеть. Засмеялась, рукой махнула – «Иди, работай» – говорит. Вопрос о здоровье, как я понимаю, риторический. Уверен на все сто – о моем состоянии все они докладывали, как только я из кабинетов выходил.

Шеф усмехнулся:

– Ладно-ладно, хотел это еще и от тебя услышать. А на девчушку обрати внимание. Хорошая девочка. Ученица моя. Может, хватит уже профессионалок вызывать? Два раза в неделю и каждый раз другая!

Теперь усмехнулся Беркут:

– Интересно, есть ли что-то, чего ты обо мне не знаешь?

– Есть. Например, как ты пережил «розового индуса».

Беркут пожал плечами.

– Повезло. Как и остальным пяти с половиной миллиардам, которых вирус не скосил. Десять дней кошмара, которые изменили мир… Есть у меня идея, что помогло иммунитету тех, кого вирус не тронул, но не вижу смысла о ней распространяться. Всё равно уже ничего не проверишь. Да и необходимости в этом после изобретения унивакцины тоже нет. Популяция европейцев за семь лет почти восстановилась.

– Европейцев – почти восстановилась. А остальные континенты на треть опустели! Целые города пустые стоят! И мозги у всех, кто пережил этот кошмар, покалечены! Человеческая жизнь обесценилась! Если бы не это, я бы, может быть, и Отряд не создавал! Отец твой за вакцину премию не успел получить – а что бы он еще изобрел, если бы жив был?!

– Шеф, ты же знаешь – вакцину не он разработал. Он всего лишь доказал, что универсальная вакцина возможна. Новый подход предложил. А там уже сотни лабораторий во всех странах практически одновременно сработали… Я думаю, что…

– А ты не думай! Нобелевский комитет не на сотню лабораторий премию делил! Тебе одному ее вручили, как единственному наследнику Петра Козловского. Слава богу, у тебя хватило ума от нее не отказываться!

И практически без паузы уже спокойно шеф спросил:

– Что сейчас собираешься делать?

– Думаю к Механику зайти, Алена сказала, что машина моя готова. Хочу на трассу.

– Машина-то готова, но выходить на трассу тебе пока не стоит. Пару недель потренируешься на автодроме. Марине Степановне с ее проектом поможешь. Заодно подумаем, как проблему решить.

– Что такое? – насторожился Беркут.

– Присядь, разговор будет серьезный.

Беркут опустился в глубокое кожаное кресло, стоявшее в углу кабинета, возле формикария. Откинулся назад, расслабился. Шеф направился было к своему креслу, но передумал, взял один из стульев, стоящих вокруг стола, поставил его напротив Сократа, спинкой к нему. Оседлав стул верхом, Шеф поднял правую руку над головой и сделал несколько вращательных движений, изображая ковбоя, готовящегося бросить лассо. При этом он вдобавок слегка подпрыгивал на стуле, держась левой рукой за его спинку. Беркут невольно улыбнулся. Начало «серьезного» разговора было соответствующим.

– Все-таки хорошо, что ты улыбаться не разучился. Если бы моя пантомима не сработала – погнал бы к чертовой матери с работы и тебя, и психолога. Хотя нет, психолога оставил бы.

– Послушай, Шеф…если не секрет, как ты определяешь, кто из нас может выходить на трассу? Медицинские показания – это понятно. Но ты ведь только к психологу прислушиваешься! Уверен – и то только для вида. И еще…почему ты сам с трассы ушел? Неужели кураж потерял?

– Стоп! – поднял вверх правую руку Шеф, – не торопись с вопросами. Я сам собирался тебе всё рассказать. Вот сейчас и начну. Садись за стол.

Шеф поднялся и пересел в свое кресло. Перешел за стол и Сократ, сел не рядом с Шефом, а через три стула от него, чтобы лучше его видеть.

Шеф подвинул ближе к себе лежащий на столе маленький пульт, нажал на одну кнопку – и без того еле пропускающие свет матовые стекла на окнах закрыли блестящие серебристые жалюзи, нажал на другую – погас свет. В кабинете стало совсем темно. Беркут еле различал фигуру Шефа на фоне белой стены, не было видно ни его лица, ни рук. Шеф поднял пульт, погладил его, как бы отыскивая нужную кнопку, но на самом деле растягивая удовольствие от предвкушения эффекта своих действий, и, наконец, нажал третью кнопку.

Огромная – на весь стол – карта-голограмма города вспыхнула разноцветными огнями. Беркут не раз видел карту, и, как всегда, залюбовался открывшимся видом. Все улицы, дороги, развязки, парки и скверы, паркинги и заправки, реки и мосты, дома, улицы… Всё было живое, всё переливалось, притягивало взгляд. В сильную лупу можно было, при желании, разглядеть стоящую где-нибудь на парковке машину, за движущейся уследить было бы трудно. Беркут знал, что по таким же картам – только в более крупном масштабе – отслеживали ситуацию в городе «диспетчеры», именно они выводили хищника на жертву.

– Похоже на формикарий?

– Сам знаешь, Шеф. Кстати, почему тебе не понравилось, что я на формикарии нашу базу показал?

– Заметил? – шеф сделал паузу, – Потому, что раньше на тебя внушение не действовало. А сейчас ты сразу поддался. Я тебе эту точку подсказал! Сам не ожидал, что поведешься. Очевидно, авария и трепанация не прошли для тебя бесследно. Я попытаюсь что-нибудь для тебя сделать, жаль – времени у меня мало. Три недели всего. Максимум – четыре.

Беркут молчал, ждал продолжения. Не дождавшись, попытался сформулировать вопрос.

– Ты упомянул о каких-то проблемах. У «Транслогоса» трудности?

Шеф махнул рукой.

– «Транслогос» процветает. Пока ты в больничке прохлаждался, у нас еще три автошколы открылись, два паркинга, две СТО, четыре станции замены аккумуляторов. Грузоперевозки по сравнению с аналогичным периодом прошлого года на шесть процентов выросли, пассажирские – на одиннадцать! Даже «Транслогос-Иншурэнс» в плюсе, несмотря на то, что мы оформляем заведомо убыточные полисы. Ты знаешь, почему… Мы по многим направлениям практически монополисты. Видел – стройка завершается? Расширяемся. Через две недели новый персонал будет в офис заселяться. Да, еще один автодром послезавтра будем принимать. Попрошу тебя это сделать. На новой машине обкатаешь. Не торопись, главное, чтобы сооружение нас устраивало во всех отношениях. Старый автодром попроще, его полностью Марина займет. Под свой проект. На новом будут тренироваться наши водители, инструкторы. И хищники. А в рамках благотворительного проекта мы финансируем строительство медицинского центра. И обучение целой группы студентов – двадцать человек – в Медунивере. Оплачиваем все: аудитории, оборудование, зарплату преподавателям, стипендии студентам. Деньги сумасшедшие, но мы можем себе это позволить.