Максим Шпагин - Антиквар. Тайна золотого эшелона

* * *

Европейский гость закончил рассказывать и откинулся в кресле, ожидая ответной реакции собеседника. Тот несколько минут сидел молча, потом сообщил:

– У меня тоже есть пара архивных фото.

И удалился вглубь своей территории. Чех остался в комнате один под присмотром матерого белого кота, который теперь расположился на затиснутом в угол антикварном диване с потертой парчовой обивкой. Кот казался дремлющим, но чуткое движение ушей и подергивание кончика хвоста свидетельствовали о том, что обстановку он контролирует полностью.

Вернулся хозяин и выложил на стол потрепанную канцелярскую тетрадь большого формата, из которой после некоторых поисков извлек два фото. На первом был запечатлен кавалергард с золотым шлемом, сидящий на вороном коне. На втором – Колчак в окружении офицеров штаба. На переднем плане справа отчетливо был виден боец конвойной сотни – молодой, но суровый.

– А вот это – мой дед, – указал домовладелец. – Тимофей Сергеевич Каледёнков.

– У вас русских такие трудные имена, – пожаловался гость.

– Кто бы говорил…

– Стало быть, ты полагаешь, – хозяин с простым русским именем Юра расставил на столе чашки с чаем и вазочки с печеньем и жестом предложил гостю угощаться, – ты полагаешь, что сейчас, в октябре 2012-го, пришло нужное время, в России, наконец, восстановлена законная власть, и мы должны передать тайну Колчака нынешнему президенту. Я правильно понял?

– Передавать или не передавать – второй вопрос. Сначала надо эту тайну знать. Ты ее знаешь? – чешский гость вопросительно уставился на хозяина.

– Нет.

– И я нет. Между тем, мы уже не юноши, и я не уверен, что лет через десять-двадцать сумеем исполнить все, что потребуется для изучения загадки и хранения завещанного золота. Кстати, говорят, в вашей стране собираются восстановить монархию?

– А ты что-то чисто по-русски заговорил. Раньше все на чешский сбивался…

– Я волновался.

– А-а… Ладно. Допустим, мы решили найти все, что там было спрятано в 1919 году. Но как? Лично мне дед ничего о золоте Колчака не говорил. И на должность хранителя никак меня не готовил.

– А как он должен был готовить? Ударить шапкой об пол и сказать: вот, дескать, внучек так и так… И написать на твое имя заявление в трех экземплярах.

– Хм… – хозяин задумчиво глотнул чая. – Пожалуй.

– Кстати, твой дед как умер: после болезни и в окружении родственников или один и внезапно?

– Ну, ты прям ясновидец…

– Значит, один?

– Да. Ему под 80 было. Говорили, что упал с крыльца и сломал ребро. Острый обломок кости пробил легкое, и в деревенской больнице ничего не смогли сделать.

– А перед смертью он говорил что-нибудь?

– Говорил. Только глухая бабка, которая за ним ухаживала, не разобрала слов. Или не поняла. Дед несколько раз попытался втолковать ей что-то, но потом понял, что это бесполезно и заплакал.

– Вот!

– Чего «вот»? В любом случае след потерян, и спросить теперь некого.

– Недооцениваешь ты предков. Тайна такой важности должна была иметь несколько уровней защиты. Пусть твой дед не успел ничего сказать, но наверняка оставил какой-то знак. Это может быть вещь, памятка… Кстати, я спрашивал о сабле. У тебя есть?

– Ну, ты скажешь… – Юрий возмущенно вскинул ладони. – Есть, конечно.

– Неси, поглядэм.

Хозяин дома пожал плечами и в очередной раз удалился в недра своего неисчерпаемого жилища. На этот раз он вернулся, неся в руках длинный, хищно изогнутый клинок восточной стали.

– О! – оценил гость. – Гурда*?

___

*Гурда

– восточные клинки, встречающиеся теперь довольно редко и высоко ценимые на Кавказе. Клинок превосходной стали, широкий, мало искривленный, с широкой, но не глубокой долой посередине, за которой, к стороне обуха, еще две более узкие, но и более глубокие. Клеймо состоит из двух обращенных рогами в противоположные стороны полумесяцев. На узких долах обыкновенно имеются небольшие прямоугольной формы углубления (иногда называемые "точками"), означающие, если верить рассказам, или число врагов, убитых владельцем клинка, или число схваток, в которых он участвовал.

– Плохого не держим. – Юрий устало опустился на свое место. – Ты, кстати, поосторожней, ей бриться можно.

Предупреждение, увы, запоздало. Чешский Володя прикосновением пальца попробовал оценить качество лезвия и мгновенно порезался.

– Да что ты, как ребенок!

Порез, нечувствительный из-за исключительной остроты сабли, стремительно набух крупной вишневой каплей крови.

– Не дергайся, сейчас все тут закапаешь!

– Ничего. – Гость извлек из кармана большой носовой платок и ловко замотал пострадавший палец. – Не думал, что ты держишь ее в боевом состоянии.

– Не держал. Просто недавно решил пофехтовать немного. Попробовать, как она будет в руке.

– Удачно?

– Как видишь, себе ничего не отрубил. – Хозяин помедлил, потом нехотя добавил: – Соседская сирень – не в счет.

– Сосед не возмущался?

– Ни капельки. Он только посмотрел на меня, стоящего в огороде с обнаженной саблей, и грустно так сказал: «Осторожнее, Юрий Владимирович».

– Заботливый.

– Тут все такие.

– Ладно, – гость аккуратно сдвинул чайные чашки и блюдечки в сторону и поместил на освободившееся место принесенную саблю. – Давай посмотрим.

– Что ты собираешься обнаружить? – Через плечо русского чеха хозяин дома склонился над саблей, чтобы видеть ее в том же ракурсе.

– Мой дед объяснял, что некая надпись была разделена на три части. Часть букв размещалась на рукоятках, другая – на лезвиях трех сабель. Собрав их вместе, надпись можно прочесть и получить первый ключ к разгадке тайны.

– То есть вдвоем мы все равно ничего не сделаем?

– Нет. Такое было условие. Но свою саблю я привез, и, кроме того, дед пояснил мне, как найти третьего.

Чешский гость перевернул саблю и внимательно осмотрел рукоять.

– Похоже, ты ее реставрировал?

– Естественно.

– Старую рукоять не сохранил?

– Поясняю. В нашей стране казачество искореняли как класс. Поэтому если кто в деревнях и хранил фамильную саблю*, то держали ее не открыто, а прятали. Чаще всего на чердаке, под слоем стружки, которую насыпали на потолок для теплоизоляции.

Этот клинок я нашел на пепелище. После того, как дом деда сгорел.

– О как, – поднял брови Володя. – Новости поступают так стремительно, что не успеваешь реагировать. Значит, дед твой, входивший некогда в элиту лучших бойцов России, неловко упал с крыльца. Да так неудачно, что осколком ребра пробил себе легкое. Дом, где он мог хранить что-то важное, внезапно сгорел… Просматривается тенденция, ты не находишь?