Константин Амур - Небесные огни. Часть вторая

– Сколько дней займет плавание? – спросил у стоящего рядом с Пьером у борта Герметик.

– Думаю, около четырех, – ответил тамплиер. – Все зависит от направления ветра.

Они еще немного постояли и потом спустились в каюту к Фридриху с Андрэ, лежавшим на койках. Рядом на досках палубы уже успел задремать неунывающий пес Лука, вполне освоившийся с новой для себя обстановкой.

Путешествие на судне прошло быстро. В светлое время компания Дельмонта пребывала на верхней палубе, наблюдая за деятельностью экипажа, а ночью дремала в каюте. Кормили на борту сытно, относились к пассажирам хорошо.

Как и обещал рыцарь Храма, к концу четвертого дня их неф подошел к устью реки Тежу, долго поднимался по ней до Лиссабона, к утру пристав у набережной города. Поблагодарив капитана «Медузы» и забрав багаж, четверка путешественников с собакой сошли с судна, влекомые их предводителем к новому месту жизни.

Норвегия

окрестности Тронхейма

коммуна Агденес

декабрь 1940 года

Сверху послышался звук катящихся вниз камней и финский антрополог Юрьё фон Грёнхаген отошел немного в сторону с горной тропы, чтобы его ненароком не пришибло.

– Спускайтесь сюда, только осторожней! – крикнул он находившимся выше по склону горы Хейнеманну и Клюге. – Здесь сыпучий грунт!

Через несколько минут, стараясь не вызвать новый камнепад, к Грёнхагену подошли на выступающую по косогору ровную площадку с рюкзаками за плечами и апельштоками в руках одетые в теплые альпийские куртки и горные ботинки сотрудники «Аненэрбе».

– Что здесь? – спросил финна Хейнеманн. – Опять дольмен?

На краю площадки стояло небольшое сооружение, высотой по пояс человеку, словно маленький домик, состоявший из четырех каменных плит, поставленных в каре на ребро и накрытых пятой плитой. В одной из боковых стен они обнаружили отверстие.

– Какое у него предназначение, как ты думаешь? – поинтересовался у антрополога Клюге Хейнеманн. – Погребальная камера?

– Дольмены обычно стоят в геоактивных местах на выходах кварцевых жил, – ответил за Вальтера Клюге Грёнхаген. – А кварц проводит электрический ток. Тут все много сложнее. Среди некоторых исследователей сложилось мнение, что дольмены в древности использовались ушедшими цивилизациями для связи.

– Каким образом? – не понял Хейнеманн.

– Садился в дольмен какой-нибудь шаман или колдун, ментально настраивался на разговор со своим коллегой, также находившимся в дольмене за сотни или даже тысячи километров от него, и они общались, – продолжил финский антрополог. – Дольмены подпитываются постоянно через кварцевую жилу из недр земли энергией и представляют собой своего рода природный усилитель сигналов.

– Пункт связи, – улыбнулся сравнению Клюге.

– И по всей планете, – добавил Грёнхаген. – Согласно легендам, в Атлантиде мысленное общение между ее гражданами было повседневным делом. И ирония здесь неуместна, особенно при нашей деградации таких возможностей индивидуумов.

Уже девять месяцев, с начала оккупации немецкими войсками Норвегии, исследовательская группа Петера Хейнеманна в составе его самого, Вальтера Клюге и молодого финского антрополога Юрьё фон Грёнхагена, обследовала горные районы этой страны с целью изучения мегалитических строений, дольменов и сейдов, а также мест с геопатогенной энергетикой, как правило, заслуживших дурную славу у местного населения. Ночуя у костра в спальных мешках или в пещерах, которые встречались в округе, они облазили с финским ученым, служившим им в качестве проводника, все побережье с его извилистыми фьордами и шхерами. Приказ на проведение подобных секретных изысканий исходил с самого верха от рейхсфюрера Генриха Гиммлера. Сотрудники «Аненэрбе» тщательно сфотографировали и описали все обследованные объекты в походный журнал, в конце концов оказавшись в коммуне Агденес недалеко от Тронхейма в одной маленькой деревушке, рядом с которой Грёнхаген обещал показать немецким ученым еще пару любопытных археологических построек древности.

С вершины гряды по тропинке вниз на площадку к исследователям стали спускаться два солдата СС во главе с шарфюрером. Подойдя к сотрудникам «Аненэрбе» нижний чин отдал им честь.

– Господин Хейнеманн, штурмбаннфюрер Баатц срочно вызывает вас с Клюге в Нарвик, – доложил он.

Ученые переглянулись.

– Что случилось? – спросил шарфюрера антрополог Клюге.

– Не могу знать. Прислали самолет, там объяснят.

Собравшись и подхватив свои вещи, исследователи поспешили за эсэсовцами, вскоре вылетев военно-транспортным бортом к новому месту….

…Спустившись через сутки по приставной лестнице из грузовой кабины «Юнкерса Ju-52» Петер Хейнеманн и Вальтер Клюге прошли со своими рюкзаками к ожидавшему их на самолетной стоянке «опелю» и сели на его заднее сиденье. Водитель автомобиля услужливо убрал поклажу ученых в багажник.

– Здесь недалеко, – сообщил сотрудникам «Аненэрбе» с переднего сиденья одетый в кожаное пальто отвечавший в гестапо за оккупированную Норвегию штурмбаннфюрер Бернхард Баатц. – Езды с полчаса.

За окном «опеля» замелькали сопки и сосны на краю протяженного Уфут-фьорда, по берегу которого шла грунтовая дорога. Через какое-то время пошли улочки портового города. Легковой автомобиль подъехал к отдельно стоящему особняку, у крыльца старинного дома присутствовал часовой.

Выйдя из машины, ученые прошли в здание вместе с сотрудниками гестапо. Старший караула рыжеватый унтерштурмфюрер зажег фонарик, освещая его лучом почерневшие, обугленные стены особняка. Под ногами вошедших хрустели битые осколки стекла, валялись останки утвари обстановки.

– Хорошо рвануло, – оценивающе оглядевшись, произнес Хейнеманн.

– Толстые стены из крепкого камня. Иначе бы весь дом разнесло, – рассеянно заметил Баатц. – Эрих говорит, тут сдетонировало несколько килограммов тротила.

Штурмбаннфюрер кивнул на своего подчиненного, ковырявшегося в мусоре.

– А вот и открывшийся ход в подвал, – сообщил столичным визитерам чин тайной полиции, показав на пролом во внутрестенной перегородке рядом с большим полуразрушенным помещением, бывшим ранее гостиной.

Подсвечивая себе фонарем, все четверо осторожно спустились по винтовой лестнице в глубокий подвал. Здесь запах гари был значительно меньше, чем наверху. Чувствовался приток свежего холодного воздуха.

– Да, тут есть вентиляция, вам не показалось, – сказал Бернхард Баатц видя, что Вальтер Клюге осматривает притолочные отдушины. – И она работает до сих пор.

Подвал тянулся на добрых тридцать метров, теряясь в темноте.

– Он выходит далеко за фундамент особняка и разделен на две неравных части капитальной стеной, – констатировал штурмбаннфюрер. – Мы находимся в его большей части.