Николай Калиткин - Воины Посейдона

Они зашли в беседку и сели за гладко отшлифованный деревянный стол, на котором лежала раскрытая шахматная доска с каким-то нерешённым этюдом.

– А приехали мы за тем, чтобы именно вы и помогли нам разобраться в истинных причинах того, что произошло. Николай Иванович передал мне, что вы высказали ему ряд предположений на этот счёт. Мне они показались интересными, поэтому и захотелось поговорить с вами лично.

– Ну что ж… – Кедров сделал паузу, сосредотачиваясь. – Я действительно много думал над этим. – Он осторожно сдвинул на край стола шахматную доску, стараясь не расстроить позицию. Туда же аккуратно подвинул лишние фигуры. – И у меня есть на этот счёт своя версия…

– Мы вас внимательно слушаем… – Томилин положил руки на стол, не сводя глаз с Кедрова.

Игорь Михайлович, в свою очередь, пристально оглядел собеседников, как бы оценивая, готовы ли они к тому, что сейчас услышат. Он помолчал, повертев в руках фигурку ферзя, слабо улыбнулся.

– Откровенно говоря, я очень надеялся, что кто-то этим заинтересуется. Мне не терпелось поделиться своими соображениями, потому и намекнул о них Николаю Ивановичу… Рад, что лицом, проявившим к этому интерес, оказались вы, Олег Георгич.

– Спасибо, – сухо поблагодарил Томилин.

– Но хочу сразу оговориться: я никого конкретно не подозреваю и тем более не обвиняю… Я просто пытаюсь рассуждать, сопоставляя факты. Особенно в свете последних событий. – Он отставил ферзя, прямо взглянув на Томилина. – Обсуждать свои предположения с коллегами я не стал. С точки зрения современной академической науки, они выглядят слишком фантастично.

Егоров нервно извлёк сигарету из пачки.

– Не томите, Игорь Михалыч… – Привстав со стула, он быстрым движением придвинул к себе хрустальную пепельницу.

– Хорошо… Вы что-нибудь слышали о генераторе эфирных вихревых потоков Николы Теслы? – задал он вопрос, поочерёдно оглядев своих собеседников.

Егоров, выпуская дым из ноздрей, отрицательно покачал головой. Томилин на секунду задумался, что-то припоминая.

– Я когда-то читал о его опытах с электричеством, о передаче электроэнергии без проводов на большие расстояния, ещё что-то о создании искусственной шаровой молнии… Но каким образом это касается нашей проблемы? – искренне недоумевал Томилин.

– Н-да… – Кедров вздохнул, подумав, как ему трудно придётся с объяснениями. Он придвинулся ближе к столу. – Для того чтобы вы поняли то главное, о чём я собираюсь вам сказать, мне бы сначала хотелось обратить ваше внимание на самые простые вещи. – Он посмотрел на курившего Егорова и вдруг неожиданно спросил: – Вы кольца пускать умеете?

– Ну-у… да. – Егоров обескураженно взглянул на Томилина. – А зачем вам?

– Выпустите, пожалуйста, несколько колец, – очень серьёзно попросил Кедров.

Егоров, ничего не понимая, тем не менее затянулся и пустил над столом три-четыре дымных кольца. Они, вихрясь сизым табачным дымом, проплыли в сторону Кедрова, растягиваясь и слабея, пока совсем не исчезли, растворившись в воздухе.

– Вы видели завихрения дыма в кольцах? – Томилин с Егоровым мотнули головами, как школьники на уроке. – Мы стали с вами свидетелями передачи импульсной вихревой энергии. Благодаря дыму мы её увидели. А если бы дыма не было? Правильно. Мы бы её не заметили, но это вовсе не означает, что её нет.

– К чему вы клоните, Игорь Михалыч? – Томилин не совсем понимал смысл этих опытов.

– Тесла свято верил в существование механического эфира. Опытным путём и расчётами он установил, что эфир в несколько тысяч раз плотнее воздуха. Но эфир электрически нейтрален, и поэтому он очень слабо взаимодействует с нашим материальным миром. К тому же плотность вещества материального мира ничтожна по сравнению с плотностью эфира. Это не эфир бесплотен – это наш материальный мир является бесплотным для эфира. Эфирными вихревыми и волновыми потоками пронизано всё. Вся Вселенная! Волны есть в воде, в воздухе, а радиоволны и свет – это волны в эфире.

Если включить мощный прожектор и направить его в ночное небо, все увидят яркий луч света. Включив тот же прожектор солнечным днём, мы не увидим ничего. Но стоит набежавшим тучам закрыть солнце – и мы тотчас увидим, как луч прожектора освещает эти тучи. Это я к тому, что, если мы чего-то не видим или не ощущаем, не можем зафиксировать, это не означает, что такого явления не существует.

– Ну, это понятно. Кто ж спорит-то? Дальше-то что?! – Томилин начал терять терпение.

– Так, уже хорошо. Ещё немного терпения, Олег Георгич. К сожалению, современный научный мир имеет тенденцию отрицать то, что неподвластно объяснению с научной точки зрения. Мотивируются эти отрицания известными науке законами… или неизвестными. Для примера возьмём законы физики… Я не говорю, что они не верны, скажу лишь, что их явно недостаточно, чтобы объяснить всё происходящее вокруг нас. Да, известные нам законы работают в нашем материальном мире… Но в том-то всё и дело, что наш материальный мир не един, или, правильнее сказать, неоднороден! Параллельно с ним существует множество других миров, о которых мы мало что знаем, и внутри этих миров работают совершенно не известные нам законы.

Да вот, кстати… Только сегодня утром просматривал… – Он взял в руки принесённый с собой научно-популярный журнал на английском языке. Открыл его в месте закладки. – Я бы хотел зачитать вам несколько, на мой взгляд, очень любопытных выдержек из одной статьи. – Кедров спустил очки со лба на переносицу.

В этот момент к беседке подошла жена Кедрова. Она успела переодеться в нарядное платье и изящные туфельки. Красиво прибранные волосы открыли аккуратные ушки со старинными серебряными серёжками в мочках. Ей было около пятидесяти, но она сохранила стройность фигуры и осанку молодой женщины. Слегка подкрашенные ресницы и губы придавали её миловидному лицу ту волнующую притягательность, какая бывает у очень красивых, следящих за собой зрелых женщин, знающих, что надо делать, чтобы понравиться мужчинам. Чуть покачивая бёдрами, она взошла по ступеням беседки с подносом в руках.

– Вот, всё как ты просил… – Она с мягкой улыбкой поставила на стол чашки, пузатый керамический чайник, розетки, вазочку с вареньем и изящную корзинку с домашним печеньем. – Угощайтесь, пожалуйста.

Все трое, дружно поблагодарили Аллу Владимировну, разбирая чашки.

– Может быть, вы желаете что-нибудь посущественнее? Ужин у меня уже почти готов… – Она посмотрела искрящимися голубыми глазами на импозантного Томилина, потому что он был в генеральской форме, и она считала его здесь главным.

– Нет-нет, спасибо! В другой раз мы обязательно отведаем вашего угощения, Алла Владимировна. А сейчас у нас очень мало времени, – с виноватой улыбкой слегка сконфуженно произнёс Томилин.