Денис Малыгин - Тест для менеджера. Шелуха цивилизации

– да уж, этих обмоток хватит на день, максимум – сказал Витек ухмыляясь.

– через день – жестко ответил Кромхильд – мы будем понимать нужна ли обувь нам всем или уже ничего не нужно, в этом мире, все пошли. Ухмылка Витька сползла с его лица, и все начали уже привычно собираться, благо вещей у их отряда было очень мало. Снова дорога, снова в истертые ладони впиваются ручки носилок, снова плечи сгибаются от усталости. В этот раз Кромхильд с ходу задал такой темп движения, который был на пределе их, и без того измотанных, организмов. При этом ландшафт плавно, но неумолимо начал подниматься к маячившим около линии горизонта небольшим горам. Сменившись по три раза с парой, Витька и Хавлика, Борис совершенно перестал понимать сколько они уже идут, да и смотреть перестал куда-либо по сторонам, уткнувшись взглядом в землю. Очередной раз беря носилки, ставшие неподъемными, хотя Клум был далеко не великанского сложения, у Николая, ручка носилок просто выскользнула, он попытался подставить колено, под падающие носилки, завалившись в итоге вместе с ними на стылую землю. Кромхильд, видя все это, поморщился и указав направление на ближайший заметный валун, отправил туда Витька и Хавлика. Затем, подойдя к сидящим на земле Борису и Николаю, скомандовал отдых до того, как к ним подойдут отставшие Десс с купцом. Борис завалился на спину, уставившись в небо, которое все более и более затягивалось серо синими тучами. Небу было совершенно наплевать на жалких букашек, что копошились на земле, в надежде спасти свои нелепые жизни. Борис закрыл глаза и на какой-то миг отключился от всего. В чувство его привел короткий пинок в бедро и голос их неутомимого проводника.

– Десс бери по одной ручке носилок с Никлаем, обмотайте ручку вот этим ремнем, закинув петлю на запястье – и северянин показал самодельный аналог гимнастических лямок, которые применялись для контроля хвата, чтоб не сорваться с турника – и идите таким ходом, как будто это ваш последний день, возможно, это так и есть. Десс, как задохнешься, оставляй носилки и иди один. Ииса, ты самый медленный, поэтому старайся не сильно отстать от них. Весь этот короткий инструктаж проводника Борис слушал уже берясь за носилки и начиная движение по следу в заиндевевшей траве, оставленному их товарищами, ушедшими вперед. На этот раз Кромхильд выступил не проводником, а жестоким мучителем, идя сзади постоянно подгоняя.

– да, раздери вас мертвые, быстрее, вот до того камня еще немного, вы что хотите сдохнуть в шаге от дома – хрипел в ушах голос Кромхильда, и они шли, тратя последние силы. Вот носилки остановились на миг, снова дернулись вперед, и Борис краем глаза увидел Десса, который уперся руками в колени и с хрипами втягивал в себя воздух. Снова движение, снова мгновение остановки и вот сам Борис, уже согнувшись в приступе кашля, судорожно пытается втолкнуть, хоть частичку стылого воздуха, жесткая рука северянина поднимает его и придает ускорение вслед за уходящими товарищами.

– быстрее, вот уже почти пришли к цели – уже кричал Кромхильд, пытаясь заставить всех двигаться быстрее. В какой-то момент пришло осознание, да пропади оно все пропадом, без разницы что дальше будет, все не могу больше. Борис остановился вздохнул и стал смотреть как Николай плетется за носилками, которые несли Витек и Хавлик. Появилось желание сесть на землю и закрыть глаза. А еще Борис увидел, что они достигли довольно большого холма и еле заметная тропа петляет между валунов, уходя вверх. Только приметив удобный камень чтобы посидеть, Борис получил мощнейший пинок под зад, который заставил его пробежать несколько шагов, пытаясь удержать равновесие и упасть на четвереньки. Тут же сбоку прошелестели по траве сапоги Кромхильда, который с презрением бросил через плечо

– никчемная дохлятина, только сушняк зря на тебя перевели, на хрен я тебя выхаживал.

Злость обожгла сознание, смывая все на своем пути. Борис вдруг двойственно стал ощущать себя, с одной стороны он был уставшим, сломленным человеком, который хотел лишь одного, чтобы все быстрее закончилось, с другой он пытался догнать убегающего от него вверх по склону, северянина. Он хотел убить его, задушить, загрызть, это желание пульсировало в нем, заставляя рвать жилы и постепенно догонять его обидчика, который уже бежал и тут его хромота проявлялась гораздо сильнее, чем при обычном передвижении. Ощущая непонятную свирепую радость от того, что настигает обидчика, Борис, видя, что Кромхильд скрылся за поворотом тропы, огибающей каменный выступ, ускорился выбегая за северянином, последнее, что он увидел, как Кромхильд замахивается копьем.

Очнувшись, Борис обнаружил перед собой каменную стену с пятнами серо желтого лишайника. Начиная приходить в себя, он хотел встать, но у него ничего не получилось, ничего не болело, руки ноги ощущались, но просто не хотели слушаться. Испугавшись этого состояния, Борис перевернулся на спину, перед его глазами появился такой же каменный потолок все с теми же лишайниками, скосив глаза вниз он увидел, что их маленькая компания приютилась в небольшой пещере. Сам Борис лежал рядом с Клумом, за ними горел небольшой костерок не просто на камнях, а в сложенном из камней подобии очага, позволявшем людям без опасений сгореть от стреляющих искр спать рядом с огнем, получая тепло от камней. Да и горело что-то посерьезнее тех веток, которые они собирали на прошлых ночевках. Пытаясь приподняться на локтях, что удалось ему с третьей попытки, Борис увидел, что с другой стороны очага лежат Витек и Николай, про последнего Борис даже сначала подумал, что тот умер, на столько заострившимся, изможденным и какого-то синюшного цвета, было лицо Николая. Заторможено, разглядывая на своего друга, он наконец увидел легкое движение груди, Николай был жив, хоть и выглядел как натуральный покойник. Переведя взгляд на свои ноги, которые были на своем месте, за ними увидел широкий вход в пещеру и ссутулившуюся спину Хавлика. Сквозь разорванную на спине ветхую ткань были видны острые позвонки и свежие ссадины, отросшие волосы грязными сосульками падали на поникшие плечи этого веселого, и молодого в общем то, воина, превращая его в изможденного оборванца.

– Пииить – проскрипел севшим голосом Борис, чувство жажды появившись с момента, когда он очнулся стало нестерпимым.

– ох ты, брат, очнулся – Хавлик развернулся от входа подошел и ухватив Бориса попытался его поднять. Это удалось только с третьей попытки, тело Бориса совершенно не хотело слушаться его.

– да что с тобой такое Борис – недоуменно спросил Хавлик – сначала Кромхильд принес тебя без сознания, ты тут метался, рычал, сейчас как будто кости из тебя все вынули. Борис вспомнил свою непонятную ярость, ну подумаешь обозвал его северянин и обозвал, имел полное право, но, чтобы гнаться за ним и хотеть убить, такое с ним в первый раз, хотя, нет, не в первый, он вспомнил как сцепился с Витьком в повозке. Эти мысли отвлекли его от чувства жажды, и когда он уже хотел спросить зачем Хавлик тащит его к выходу, слова замерли у него на языке. На улице шел снег. На хмурые холмы опускалась пелена из крупных, белых хлопьев. Ветра, в отличие от предшествующих дней, не было и снежинки опускались плавно и, как-то торжественно, покрывая желтые холмы белым покрывалом. Борис кульком свалился на камень около входа в пещеру и завороженно стал рассматривать это красивое зрелище, хотя для горстки людей, находящихся в каменном мешке, снежный покров скорее означал саван. Как теперь быть, есть ли надежда или зря они бежали, сразу закрутились мысли. Хавлик тем временем ткнул в руку Борису снежком, собранным перед выходом из пещеры прямо с земли.