Марк М. Одер - Конец Антропоцена: Аберрация в багровых тонах

В тот миг, когда Арина перезаряжала обойму у калаша, существа набросились на одного из бойцов спец-роты. Арина и другие, успевшие забраться, начали стрелять по существам. И вдруг у Арины возник образ солдата с Галичьей Горы. Того самого, которого она никак не могла убить, когда убегала от врагов. Быстро сообразив, насколько эта ситуация похожа на ту, давнюю, Арина прицелилась и выстрелила точно в голову существу, которое было ближе всего к ней. И в тот же миг, как пуля попала в голову, существо рухнуло на землю, не подавая больше признаков жизни. Арина крикнула остальным:

– Стреляйте в голову! Только в голову! Больше никуда не цельтесь! Только это способно их убить!

Тут со всех сторон бойцы, которые сумели взобраться и находились теперь на крыше бронемашины, начали стрелять в головы существ. То тут, то там существа падали замертво на землю и больше не шевелились. Три офицера, которые остались внизу, отошли максимально к машине, а затем также забрались наверх. И только боец спецроты, атакованный странной тварью, все еще лежал на спине. Когда выстрелы стихли и стало понятно, что все существа мертвы, Арины первой спрыгнула и подбежала к лежащему бойцу:

– Эй, ты жив? Ранен? Как ты?

Боец оттолкнул от себя лежащее на нем существо и сел. Начав ощупывать себя, он пытался понять, цел ли он, есть ли на теле раны. Но, нет, ран не было, и он, как ни странно, был цел. Уникальный костюм отлично защитил его от невиданных им ранее существ, которые пытались его разорвать. Только черная жидкость, вытекавшая из них, испачкала в некоторых местах костюм, но не повредила его.

– Все в порядке! Все нормально! В порядке я, в порядке!

– Тогда вставай! И смотри в оба! Расслабляться рано! Стреляй только в голову! Понял?

– Да, понял!

Арина протянула ему руку и помогла подняться с земли.

Снег все усиливался, засыпал землю, заваливал ее сугробами. Снежная пелена мешала Арине и остальным ориентироваться. Плохое освещение, а с ним и плохая видимость, не давали чувствовать себя в безопасности.

Арина скомандовала:

– Смотрим в оба! Проверяем под днищем машины, заходим с двух сторон – в отсек номер два и водительскую кабину. И идем навстречу друг другу.

В этот момент показались две бронемашины: Германа и Ковальского.

Арина связалась с Германом:

– Это Арина, мы идем вперед. Присоединяйтесь и прикрывайте нас.

– Арин, дождитесь нас. Мы сейчас подойдем на подмогу.

– Герман! Внутри люди, нам нужно войти внутрь! Будем рады, когда вы присоединитесь, но ждать уже не можем. Подходите!

– Хорошо! – ответил Герман.

Арина и остальные бойцы под ее руководством спрыгнули вниз. Она скомандовала, и их бронемашины включили дальний. Они окружили бронемашину номер один. Как только все пространство было просмотрено, разделившись на четыре группы, бойцы полезли под броневик.

Под днищем лежало примерно восемь, как казалось на первый взгляд, трупов. Выглядели они так, словно их распотрошили, истерзали, изуродовали дикие звери. И невозможно было понять, трупы ли это нападавших или их жертвы. Зрелище было отталкивающим, поскольку все, кто лежал под днищем, были перемазаны кровью, снегом и экскрементами.

В тот момент, когда группа Арины заканчивала осмотр последнего трупа, прибыла группа из роты Ковальского. Сам Даниил подошел к Арине, которая стояла на коленях, подсвечивая своему офицеру имеющимся фонариком:

– Арина, мы явились. Ждем приказа.

– Даниил, нам нужно пройти с двух сторон в бронемашину: через водительскую кабину и через отсек номер два. Необходимо полностью просмотреть все, что сейчас происходит внутри. Мы пойдем через отсек номер два, вы пойдете через водительскую дверь. Герман с остальными присоединятся с нашей стороны, когда будут здесь. Вам необходимо знать, что существ, которые нападают, можно уничтожить исключительно одним способом: выстрелив в голову. Стрелять только на поражение! Ты меня понял?

– Да, подполковник, я все понял.

– Для наступления на врага жди моей команды.

– Понял.

Когда команда Арины начала заходить в броневик, к ним присоединилась команда Германа. Поймав Арину у самого входа в отсек, Герман, запыхавшись, сказал:

– Арина, мы прибыли. Прости, попали в колею, немного забуксовали. Бронефура не панацея на такой дороге.

– Главное, что вы здесь, – тепло ответила Арина. Она была рада его видеть – это было понятно по ее тону.

Объяснив все необходимое, Арина сказала:

– Пора начинать. Офицеры Бейдера остаются здесь. Мы с ними на связи. Рота Кардинера и Ковальского со мной.

Арина с частью роты Германа прошла ко второму отсеку, часть роты Ковальского проследовала к водительской двери. Арина с Германом вошли в отсек, где, по идее, должны были находиться родственники бойцов роты Георга.

Кто до недавнего времени находился в отсеке номер два, уже невозможно было определить. Тут царило что-то невообразимое. Сухожилия и осколки, обломки костей валялись на полу, кишки были размазаны по стенам. Фрагменты тел свисали отовсюду, капая горячей, еще дымящейся кровью. Повсюду валялись разорванные, растерзанные тела, которые еще недавно были людьми. Неприятный запах человеческих экскрементов и мочи просачивался даже сквозь фильтры защитного шлема.

Продвигаясь вглубь второго отсека, Арина и Герман вместе с остальными из команды видели: чем дальше они проходили, тем крупнее и крупнее были части тела, недоеденные… оставленные тварями. Подойдя к середине отсека – туда, где располагались капсулы для сна, – Арина увидела, что все капсулы, кроме одной, были открыты. Люди просто не успели туда забраться, чтобы закрыть их. В одном из отсеков взору военных предстала поистине ужасающая картина: в начале капсулы, у самого входа в нее, лежало истерзанное тело женщины, ноги отсутствовали полностью. Скорее всего, именно они валялись внизу: от самых мягких частей ничего не осталось, они были как будто вырваны, а вот колени и стопы были целы. Оставшаяся же часть тела женщины была истерзана частично. Ближе к плечам, на спине, были отчетливо видны беспорядочные укусы, как если бы кто-то выедал оттуда самые лакомые кусочки. Часть кишок также была съедена, другая же часть была распластана, размазана по капсуле. Складывалось впечатление, что женщина, пытаясь спастись, продолжала ползти даже с оторванными ногами, когда существа уже жевали ее внутренности. Левая рука женщины была съедена до кости, и оставались только некоторые фаланги пальцев. Плечевой сустав был наполовину раздроблен. А вот правая рука – возможно, оттого что женщина прислонялась ею к стене – не была повреждена. Казалось, будто она бросала ею что-то перед собой. Лицо женщины искажала гримаса боли. У нее была обкусана шея, отсутствовали нижняя губа и подбородок, нос и левая щека. Но глаза, в которых застыло отчаяние, оставались открытыми. Она продолжала смотреть вперед.