Борис Бабкин - Кровь на золоте

— Совсем обнаглел, — зло отозвался рыжебородый здоровяк, — разговаривает с нами…

— Это я уже слышала, — весело ответила Олич. — Он вас возил на место?

— Да, — кивнул второй из стоявшей у машины четверки, кудрявый верзила. — Последних два раза без отметин. Но в точки попали бы все.

— У них парнишка один, — заметил третий, бе-лоусый амбал, — стреляет быстро и метко. Два раза в одно место успел.

— Они его и зовут соответственно, — кивнул четвертый — атлет с загорелой лысиной, — Зверобой. Лично я бы назвал его Соколиный Глаз, — проявил он свое знание произведений Купера.

— Вот на него, — недовольно проговорила Майя Яновна, — у меня и нет ничего. А остальные, — вытянув руку, крепко сжала пальцы в кулак, — вот где.

Мужчины быстро переглянулись. На небольшую, окруженную стлаником полянку въехали белые «жигули». Из машины вышел Эдуард и подошел к Олич.

— Вы можете идти, — спокойно сказала она четверке.

Они, не прощаясь, уселись в черную «волгу».

— Ну? — вопросительно взглянула на Эдика Майя Яновна.

— Нонна с парнем уехали, — сообщил он. — Ритка всех знакомых обзвонила. Го…

— Не может быть, — не поверила Олич. — Марков не мог отпустить Ивана. Потому что Ванька… — Нахмурившись, замолчала. Быстро взглянула на Эдуарда и пробормотала: — Может быть, Иван просто испугался? Понял, что альфонсом быть гораздо безопаснее.

— Не знаю. — Эдуард пожал плечами. — Но то, что Ритка…

— Как она говорила? — нетерпеливо прервала его Майя Яновна.

— Мол, видела Нонну с ее мальчиком…

— Ты должен узнать! — воскликнула Олич. — Точно ли это! Вполне может быть, что Марков что-то затеял. Впрочем, — тут же передумала она, — я все разузнаю сама.

— Ты понимаешь?! — со слезами на глазах закричал Зверобой. — Она была вся в крови! Я бил ее отколовшимся горлышком бутылки! Понимаешь?!

— Разумеется, — спокойно согласился Маршал. — Тех, кого ты убивал раньше, ты не мог видеть вблизи. Забирая жизнь у человека выстрелом на расстоянии, не считаешь себя убийцей. А когда бьешь в упор, лицом к лицу, — совсем другое дело. Но ты сказал, что Нонна…

— Да, — чуть слышно сказал Иван. — Она видела, как мы садились в рафик. — Снова вспомнив окровавленную женщину, с которой он за несколько часов до этого спал, Иван опустил голову.

«Видеть — это не значит знать», — подумал Маршал, а вслух сказал:

— Ты поступил правильно. К тому же твое лицо… — Словно не желая его обидеть, развел руками.

Иван машинально дотронулся до глубоких царапин на щеках.

— Знаешь, что я скажу? — после недолгого молчания продолжил Маршал. — Убив Нонну, ты спас всех нас. Да-да, — увидев недоверие в глазах Зверобоя, кивнул он. — Потому что Нонна обязательно сообщила бы в милицию.

Маршал разговаривал с Иваном, как учитель со школьником. Он понял, что Нонна ничего не знала об их тренировках. Просто раз, ну, от силы дважды видела, как Иван вместе с остальными садился в микроавтобус. Зверобой же принял ее слова как угрозу. Маршал был уверен, что, не окажи Нонна такого активного сопротивления, она была бы жива. Но сейчас его заботило только одно: Зверобой с его умением стрелять быстро и метко был необходим. За часы, проведенные вместе, он добился желаемого: Иван начинал избавляться от преследующего его кошмара. Маршал видел, что ужас на лице Ивана при воспоминании о Нонне —,не игра. И он понял Ивана. Стреляя в людей, парень испытывал спортивный азарт. Большинство людей относятся к виду крови спокойно. Но некоторые, прожив жизнь и повидав в ней много разного, не могут отрубить голову курице. Маршал вспомнил отца. Человек, который был страстным охотником, никогда не то что не принимал участия в забое домашней живности, но и просто не мог видеть, как это происходит. К таким людям относился и Иван. Маршал делал все, чтобы парень забыл распоротое горло убитой им женщины и был готов к стрельбе. Маршал знал, если он не сумеет правильно настроить Ивана, то придется его ликвидировать. Станислав и Белый справились со своими задачами отлично. Влас и Кощей к делу были готовы. Беспокоило то, что Анатолий даже не помышлял об отъезде. И Маршал был готов к самым крайним мерам, но надеялся, что до этого не дойдет.

— Когда работа? — глухо спросил Иван.

— Так уезжай с ним! — рявкнул Белый. — Что

— Ты действительно этого хочешь? — как-то странно взглянув на него, спросила сестра.

— Ты меня за черта держишь? Я тебе об этом.

— Хватит, Лешка, — поморщилась Ника. — Я уже просто устала говорить Только и тебе, что не уеду. Неужели вы до сих пор этого не поняли?

— Не путай хрен с гусиной шеей! — вспылил Белый. — Цепляй Толяна и в темпе вальса отсюда!

— Насчет темпа вальса мы уже говорили. — Ее. глаза сердито блеснули. — И не смей орать на меня!

— Вот что, — процедил он, — я сейчас возьму дрын и на правах старшего брата огуляю тебя по заднице. Вообще-то дрыном повредить что-нибудь по женской части можно, а крапивой — самое то. Она здесь пусть и не такая жгучая, но все же крапива.

С этими словами Белый шагнул к двери.

— Лешка! — Поняв, что он не шутит и возможность получить крапивой реальна, Ника бросилась к нему. — Перестань.

— Я те щас перестану! — заорал Белый. — Ты меня, сестренка, уже достала до самого до не могу! Мотай с Колымы! Ясно?! Не то я за себя не ручаюсь! И Толяна цепляй!

Выйдя, с силой пнул дверь.

— Вот это разошелся, — прошептала она. — Ведь он действительно был готов отхлестать меня крапивой, — улыбнулась Ника. Ее до глубины души тронула пусть грубая, неуклюжая, но все-таки забота брата. — Не могу я уехать, — словно пытаясь убедить его, упрямо, прошептала Ника. — Просто не могу.

— Нонну не найдут, — уверенно проговорил Станислав. — Только если лет через сто. Потомки будут гадать, что это за кости, — усмехнулся он. Взглянув на сидевшего со стаканом чая Маршала, понизил, голос и кивнул на дверь. — Как он?

— Не знаю, как ты чувствовал себя после первого трупа, — спокойно ответил Маршал. — Я имею в виду тот, что ты увидел. А Ванька испереживался весь. Но вроде отходит. Если же не придет в себя… — Маршал красноречиво развел руками.

— Правильно, — кивнул Станислав, — иначе он может и других…

— Ты зачем явился? — спросил Маршал.

— Понимаешь, — помедлив с ответом, начал Стаc, — мне кажется, что Олич явится сюда. Узнает, что Нонна и Ванька уехали, и приедет. Подумает, что ты что-то замыслил. Эти здоровенные придурки наверняка говорили ей об искусстве Зверобоя. А Эдик сообщил ей, что…

— Думаешь, — с сомнением спросил Маршал, — Эдик здесь? Я, например, сомневаюсь…

— Я тоже знаю, где он живет, — перебил его Станислав. Увидев изумленный взгляд Маршала, добавил: — Да на него я вышел давно благодаря бичам. Эдик здесь контролирует работу старателей-одиночек. Олич об этом не знает.