Борис Бабкин - Хочешь выжить — убей!

— Надеюсь, вы не станете возражать? — взглянул на нее Василий.

— Я бы, конечно, ничего не имела против, — с деланным сожалением проговорила Раиса Борисовна, — если бы сейчас, — она взглянула на часы, — не пришло время процедур. Так что извините, но...

— Я понимаю, — кивнул Василий. Повернувшись к по-прежнему с удивлением смотревшей на него Вале, кивнул. — До свидания. Выздоравливайте.

Когда Василий вышел. Валя, кусая губы, посмотрела на Раису.

— Где мама? — чуть слышно спросила она.

— Наверное, у тебя в квартире, — пожала та плечами. Достала из кармана халата сотовый телефон и протянула ей.

Василий отдал белый халат гардеробщику и пошел к выходу. В это время в вестибюль вошли Стахов, Колобок и Викинг. Себостьянов остановился. Олег тоже.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Колобок, не обращая внимания на Себостьянова, прошел до гардероба.

— Три халата, — сказал он.

— К кому? — небрежно поинтересовался сидевший в углу с журналом в руках охранник.

— К Резковой.

— Не положено, — буркнул тот и снова уткнулся в журнал.

— Как это не положено? — недовольно спросил Колобок.

— А так, — бросил охранник.

— Молодой человек, — подойдя к охраннику, сказал Викинг, — мы пришли навестить нашу знакомую Резкову Валентину, принесли ей...

— Не положено, — прервал его тот.

— Слушай, ты, — проводив взглядом идущего к выходу со двора клиники Себостьянова, раздраженно посмотрел на него Стахов, — положенных...

— Я могу видеть лечащего врача Валентины? — Викинг обратился к смотревшей на них с интересом дежурной медсестре.

— Ну, — опуская журнал и медленно поднимаясь, охранник вызывающе уставился на Олега, — договаривай!

— Все путем, — оттесняя Олега в сторону, кивнул Колобок. Медсестра, подняв телефонную трубку, сказала:

— Раиса Борисовна, вас спрашивают знакомые Резковой. Вы выйдете? — Выслушав ответ, положила трубку и покачала головой. — Сегодня она не может. Но передала, что состояние Резковой улучшилось, можете не волноваться.

— Премного благодарны, — поклонился Викинг. — А передать Вале фрукты мы можем?

— Да, — улыбнулась сестра. — Составьте перечень передачи, и я отдам.

— Как в тюрьме, — буркнул Олег.

— С вами приятно было поговорить, — улыбнулся Викинг, — потому как чувствуешь, что на страже здоровья больных действительно стоит чуткий, хороший человек. К вам же, — повернувшись, он взглянул на насмешливо смотревшего на Олега охранника, — сие не относится. И я постараюсь, чтобы ваше место занял человек, который понимает, что он в данное время не охраняет преступников, а поддерживает покой в медицинском учреждении.

— Да я чего, — стушевался тот, — просто...

— Подумайте над этим, молодой человек, — наставительно сказал Викинг. — А сейчас еще раз спасибо. — Он улыбнулся медсестре. — И до свидания. — Кивнув Колобку на дверь, поставил перед девушкой хозяйственную сумку. — Переписывать не стану, — снова улыбнулся он, — так как не сомневаюсь, что Валентина получит все. Спасибо вам. — Не успела смущенная медсестра ответить, как он быстро вышел вслед за Колобком и Олегом.

— Если я правильно понял, — догнав Олега, сказал Викинг, — посмотревший на тебя не совсем доброжелательно молодой человек — твой знакомый. И отношения у вас совсем не приятельские.

— Это Себостьянов был, — ответил за Олега Игорь. — Следак. Он раньше в угро работал. Потом из Дагестана приехал, его там подстрелили трохи, и его дядя, он у него какой-то туз в мусорской колоде, в прокуратуру следаком поставил.

— Минутку. Я почему-то думал, что угро и прокуратура — разные системы.

Впрочем, так же, как и следственный отдел.

— А хрен их знает, — буркнул Колобок. — Просто сказал так, как слышал.

— Тогда понятно, — кивнул Викинг. — Может, он там временно. А вполне возможно — практикуется. Он, случайно не знаешь, — снова обратился он к Игорю, — нигде не учится? Ну, например, в юридическом?

— Заочно, — буркнул Олег.

— Тогда это объясняет его работу в прокуратуре, — кивнул Викинг и вдруг рассмеялся.

— Ты чего? — недоуменно уставился на него Колобок. Олег тоже с удивлением посмотрел на Викинга.

— Просто вспомнил, — продолжая посмеиваться, сказал тот, — как ты, Олег, и тот мусор друг на друга смотрели. Раньше за один такой взгляд в лицо швыряли перчатку и стрелялись на дуэли. Знаете, — чтобы как-то разрядить обстановку, продолжил он, — например, я жалею, что время дуэлей ушло. Хотя бы потому, что с любого подлеца, кем бы он ни был, можно было спросить. Конечно, на дуэлях погибали и хорошие люди. Но тем не менее...

— Альфред, — спросил Колобок, — кто ты есть? Порой так говоришь...

— В данное время я ваш очень хороший знакомый, — весело ответил тот, — и брат вашей тоже неплохой знакомой. И еще. Не надо вопросов обо мне. Врать я не хочу, потому что стараюсь не лгать тем, кого считаю своими друзьями, а правду сказать не всегда можно. Всему, как говорится, свое время.

— Ништяк, — согласился Игорь.

— Почему нас к Вальке не пустили? — зло спросил Олег.

— Насколько я понял, — ответил Викинг, кому-то чертовски не хочется, чтобы она видела тебя. Скорее всего Хвату. Хотя здесь я, кажется, не прав. Хват имеет нескольких парней с крепкими кулаками и только поэтому нужен кому-то.

Допустим, тому же Гобину. — Он остановился. Колобок и Стахов — тоже и, переглянувшись, повернулись к нему. — Выходит, что Гобин не желает этого, — пробормотал Викинг. — А почему? — Снова переглянувшись, Олег и Колобок пожали плечами. — Вот когда мы узнаем это, — сказал Альфред, — тогда многое поймем.

— Что? — удивленно спросила Роза.

— Он приходил не как следователь, — немного раздраженно повторила Либертович, — а вроде как просто ее знакомый. И знаешь, — торопливо добавила она, — это уже плохо. Резкова может начать говорить с ним. Еще два таких посещения...

— Так сделай так, — раздраженно сказала Роза, — чтобы этого не было!

— Не могу! — громко сказала Раиса. — Он следователь. По факту изнасилования Резковой возбуждено дело. Есть заявление. И здесь Себостьянов имеет полное право. Я как врач могу только ограничивать время разговора его с Резковой. Запрещать совсем — опасно. Прокуратура может настоять на медицинском освидетельствовании Резковой, и тогда... — Не договорив, замолчала.

— Рая! — плачущим голосом воскликнула Гобина. — Я тебя умоляю! Я не переживу этого! Я заплачу столько, сколько...

— Перестань, — прервала ее Либертович. — Я делаю и буду делать все, что смогу. Пусть позвонит Яков.

— Хорошо, я передам. Он обязательно позвонит.

— Сучка! — зло выдохнул Хват и мощно ударил прямым правой рукой по боксерской груше. Как бы добивая противника, врезал по ней пяткой.