Олег Маркеев - Угроза вторжения

— Почему?

— Один не могу, — выдавил Ашкенази.

— Кто работал с вами? — Бесстрастный взгляд человека вдруг стал всасывающим. Зрачки льдистых глаз, дрогнув, расширились. — Фамилии, адреса. Кто еще знает о них?

— Кагановы. Семья. Восемь человек. Живут в соседнем доме. Квартиры номер шесть и двадцать один. Не знает никто. Я сам договаривался. — Ашкенази понял, что выложил все, сам того не желая. Сглотнул вязкую слюну и добавил упавшим голосом: — Только не убивайте, прошу.

Взгляд человека опять стал прежним, спокойным до равнодушия.

— Я же сказал, никого убивать не собираемся. Этим людям за работу будет заплачено. За работу и молчание.

— А я?

— С вами, Александр Исаакович, нам предстоит долгая и взаимовыгодная работа. — Человек убрал со стола пистолет, сунул его в карман пальто. — Пойдемте, здесь нам делать нечего.

Ашкенази попытался встать, но, охнув от боли, навалился грудью на стол. Живот свело такой судорогой, что он всхлипнул.

— Вам плохо? — В голосе человека было ровно столько тревоги, сколько требовала ситуация.

— Мне… Я очень… Я очень хочу есть. — Ашкенази был готов расплакаться от стыда и беспомощности. — Поймите, просто не могу…

Человек с секунду разглядывал пошедшее красными пятнами лицо Ашкенази, потом щелкнул пальцами, подозвав к себе одного из людей в черном. Что-то прошептал на ухо. Тот кивнул, быстро вышел в коридор. Вернулся, неся на вытянутых руках кастрюльку. Из-под крышки шел одуряющий запах.

Ашкенази, тяжело дыша, смотрел на поставленную перед ним кастрюльку. Потом, рванув душивший воротник, тихо пискнул, наклонился, зачерпнул полную ложку исходящего паром варева. На несколько долгих минут этот страшный мир, в котором бесшумно возникают из темноты люди в черных, одеждах, уверенно и бесстрастно делают свое дело и исчезают, растворившись в породившем их мраке, этот безумный и беспощадный мир перестал для него существовать.

Норду

Финансовый центр обнаружен и взят под контроль. Группа СП-2 проводит изъятие документации и снятие информации с компьютеров. Помещение подготовлено к пожару. Отход группы планирую через десять минут.

Объект «Пузырь» и его сотрудники будут доставлены нами на объект «Костел». Согласие на добровольное сотрудничество от «Пузыря» получено.

Печоре

В составе группы СП-6 выдвинуться в район нахождения объекта «Нора». Обеспечить прикрытие действий Олафа. Разрешаю любые действия.

На даче светились все окна. Максимов распахнул калитку, успел заметить тень, скользнувшую к нему из кустов. Моментально присел, сделал пол-оборота на опорной ноге, далеко выбросив назад другую. Нападавший этого не ожидал — и, получив подсечку, нелепо взмахнул руками и шлепнулся задом на землю.

Максимов кувырком ушел в сторону, выхватил из-за пояса оба ствола. Один навел на все еще сидевшего в нелепой позе человека, из второго был готов выстрелить на любой звук.

— Есть кто еще? Или я ему башку продырявлю! — прошептал Максимов, но так, чтобы спрятавшиеся в темноте могли услышать.

— Назови себя, — раздался тихий голос слева. Пистолет Максимова сам собой взял цель.

— Максим. Живу здесь. — ответил Максимов, в любую секунду готовый сорваться с места.

— Порядок. Нас Гаврилов прислал. — Человек вышел на свет. На нем был серый пятнистый бушлат, черные штаны, заправленные в армейские бутсы. — Мы тебя позже ждали.

«Если вообще ждали», — подумал Максимов, рывком вскочив с земли.

Не сказав ни слова, он пошел к крыльцу через лужайку, ставшую пятнистой, как бушлат незнакомца, от нетающих проплешин снега.

Машины поставили у дальнего края поселка, почти у самого леса. Дальше такой кавалькадой ехать было нельзя — переполошишь всю округу.

Белов застегнул липучки на бронежилете, с трудом натянул сверху плащ.

— Мы готовы.

Как ни отбрыкивался Белов, а участие спецназа Службы Подседерцева в захвате поставили единственным и необсуждаемым условием. На все попытки Белова договориться со старшим группы тот упрямо отвечал, что будет делать так, как приказано. А когда приехали на место, вообще перестал обращать на Белова внимание, о чем-то тихо переговаривался со своими людьми, хлопал их по туго обтянутым камуфляжем спинам, и те беззвучно исчезали в темноте.

— Мы готовы, — чуть громче повторил Белов.

— Не ори, — прохрипел старший группы. — Вижу. Он, не скрывая презрения, окинул взглядом воинство Белова. Зрелище было не для слабонервных. Димке кто-то из боевиков, скорее всего в шутку, чем для пользы, сунул простую армейскую каску, выщербленную за время долгой службы. И теперь Димка сверкал от счастья глазами из-под ее гнутого края. Практичный Барышников успел переодеться в старый ватник и высокие сапоги. Если бы не недовольная мина, вполне бы напоминал дачника, прогуливающегося по лесу. Макаров и Семенов, оба в куцых куртках, жались к теплому радиатору машины.

— И куда ты с ними? — процедил старший. — Дело завалить хочешь?

— Не твое дело. Приказ помнишь? — Белов едва сдержался. — Ты берешь дачу, остальное — моя забота.

— Ее еще взять надо. — Старший отвернулся. Долго молчал, вглядываясь в притихший поселок. Ушедшие в темноту, наверное, подали какой-то сигнал, Белов не заметил, но старший с облегченным вздохом повернулся.

— Все, обложили! — Он подошел вплотную. — Как тебя, Белов, да?

— Кому подполковник Белов, кому — Игорь.

— Сиди здесь, Игорь. Возьмем дачу — позову.

— Я должен быть там, — отрезал Белов. — Мне не трупы, а задержанные нужны. Без меня вы там накуролесите в полный рост.

— Меньше ушами надо было хлопать! Арестовал бы ты их раньше где-нибудь в Москве, без шума и пыли, как все нормальные люди делают, не было бы проблем. А то сидите в кабинетах, сопли жуете…

— Не понял?

— А что тут понимать! Там, по нашим данным, до шести человек охраны. Дай бог, перепились и спать завалились. А если нет? Устроят нам маленький Сталинград… А тут еще ты под ногами путаться будешь.

— Я вхожу в дом вместе с твоими людьми, — твердо сказал Белов.

— Давно похорон в отделе не было? — зло усмехнулся старший.

Белов мысленно досчитал до десяти, немного помогло. Перед ним стоял огромный мужик, с грубо вырубленными чертами лица и тяжелым взглядом глубоко посаженных глаз. Широкая грудь, закованная в кевларовую броню, в широкой ладони легко лежит тяжелый шлем-капсула. Римский центурион. И мышление наверняка такое же. Во все века был и будет спрос на таких, готовых драться с кем и где угодно. Может, с дикими зверями на арене, может, с галлами, лишь бы Цезарь отдал приказ. А желания, хуже — жажды крови — всегда в избытке. Белов понял, матом ничего не добьешься, а выходить на связь с начальством и требовать урезонить этого «волкодава» — унижать себя. Надо было срочно найти подход к Терминатору, как про себя прозвал его Белов.